Штурм Брестской крепости - Ростислав Алиев

Услышали нерусскую речь женщины (среди них и М. П. Кропельницкая), по совету капитана Гончара, прятавшиеся в складах под валами у Мухавца (пкт 143–144). Они полезли под нары, спрятав туда же детей. Однако немцы, пробегавшие мимо, даже не стали утруждать себя обыском — в дверь влетела М-24, смертельно ранив прятавшегося там же красноармейца. Несколько осколков поразили двух женщин и 2-летнего сына Кропельницкой[574].

Немцы побежали дальше — до дороги через Трехарочный, первой цели атаки, осталось несколько десятков метров.

Центральный остров. Паника заразна, но не все ей поддаются. 3-й батальон 84 сп чувствует себя победителем после обстрела лодок Кремера, комиссар Ефим Фомин пытается навести порядок, ему помогает комсорг Самвел Матевосян[575].

В расположении 9-й погранзаставы после только что закончившегося на Центральном острове артобстрела осталось в живых примерно 17 человек, включая ее командира лейтенанта Кижеватова. Первое средство от сильнейшего нервного потрясения — махорка. Она нашлась у коновода Алексеева. Первым делом закурили. Затем стали готовить оружие[576].

Пограничники 3-й погранкомендатуры, расположенной в противоположном крыле того же здания, также полуодетые, пытаются откапывать из-под обломков стен винтовки. Уничтожают документы.

В полумраке подвала 333 сп — более 100 человек, среди них 10 младших командиров, 5 лейтенантов[577]. Лейтенанты Санин и Потапов группируют вокруг себя знакомых бойцов.

В это время на Центральном, потерявшем почти весь автотранспорт (именно дым от горящих грузовиков 31-го автобатата закрывал полнеба) хаос достиг предела — младший сержант 75-го разведбатальона К. И. Жармедов: «Когда мы с большими трудностями начали приближаться к танкам, то нас с наших же танков обстреляли пулеметными очередями. И вот, оставшиеся в живых, а их оказалось очень мало, бросились обратно в казарму. Командного состава среди нас не было»[578]. Продолжалось бегство через Трехарочный мост красноармейцев, группами и поодиночке, использующих последнюю возможность покинуть пожарище крепости.

Но многие же в эти минуты бежали через Трехарочный мост в противоположном направлении: наконец-то пришли командиры, среди них были те, кто уже в ближайшие часы возглавит оборону крепости.

Живший в ДНС начальник полковой школы 44 сп (находившейся в северном секторе кольцевой казармы) старший лейтенант В. И. Бытко вбежал на Центральный одним из первых — он, взяв группу курсантов, и не тратя времени на поиски остальных, повел ее к Северным воротам — за ними, у полкового обоза было место сбора полка по боевой тревоге. Далее все подразделения 44 сп должны были идти в район сосредоточения — старое стрельбище к северу от Бреста[579].

Почти вслед за ним в Цитадель, надеясь, выводя полковую школу, вынести из находившегося там же штаба и секретные документы, и полковое знамя вбежал и командир 44 сп майор Гаврилов. Ни знамени, ни документов — штаб горел, да и бойцов своего полка Гаврилов встретил не более двадцати. Остальные уже бежали к главному валу сами, не дожидаясь командиров, или укрылись в подвалах, откуда доставать их времени уже не было.

И через несколько минут бежал обратно и командир 44 сп к Северным воротам, где находилось самое крупное из остававшихся в крепости подразделений — 1-й батальон, размещавшийся с их левой стороны.

…Вбежав на Центральный остров, техник-интендант 2-го ранга Иван Черняев, заведующий делопроизводством обозно-вещевого снабжения 333 сп, первым делом бросился к расположению полка — именно там было место сбора по тревоге. Однако увидев, что оба этажа горят, в растерянности остановился и кинулся назад — к Трехарочному.

Туда же — и несколько командиров, ночевавших в расположении полка в ту ночь, стремясь прорваться в район сосредоточения, предписанный при боевой тревоге. И. В. Осадчий: «Я при любых обстоятельствах должен был прибыть на сборный пункт полка, находившийся в нескольких километрах северо-восточнее Бреста, в лесу у деревни Новые Задворцы»[580].

Из 333 сп уходили как целыми подразделениями под командой своих командиров (дежурная рота, наиболее боеспособное в эти минуты подразделение, почти в полном составе перебежала к Трехарочным[581]), так и группами: разбуженные грохотом писари 333 сп, один из которых был ранен в ногу влетевшим в окно осколком, выбежали в коридор, решив попасть в штаб (на втором этаже). Расположенное рядом караульное помещение уже опустело, сверху со второго этажа слышались крики и стоны раненых, лестничные площадки завалены обломками… Коридор постепенно заполнялся дымом — где-то начался пожар. Писари, не имея оружия, побежали к Трехарочным.

В эти минуты к мосту, но с другой стороны примчался командир 2-го батальона 333 сп старший лейтенант Мамчик, один из опытнейших командиров, прошедший финскую войну — там, у Трехарочного, он и встретил свою роту, едва успевшую перебежать через мост. Опытный комбат и вооруженное подразделение — так образовалась одна из первых сильных боевых групп.

Они столпились у пкт 145, прячась за дымом — здесь на валу горит даже трава, — вероятно, взорвался один из зажигательных турбореактивных снарядов.

Южный остров: среди корпусов госпиталя показалось несколько мокрых пограничников, отходящих с Западного острова — группы Кукушкина и Русакова. Они укрылись в каземате, куда Ткачева и Косенкова стаскали больных. К ним присоединились и Ровнягина[582] с Хорецкой, служащие госпиталя — всего 28 человек. При перевязке одного из пограничников — Родионова (стрелка 3-й резервной заставы), выяснилось, что рядом, впереди, в кустарнике лежит раненый Кукушкин.

19-летняя Вера Хорецкая кинулась к нему, чтобы перевязать.

3.45. Оседает пыль последних разрывов на восточных валах. Артиллерия дивизии выполнила свою задачу. 8,8-см зенитному орудию унтер-офицера Клаусена приказано после наводки переправы переправиться на тот берег и занять позицию у железнодорожного моста.

3.50. Начальник инженерных частей корпуса получает приказ сразу после завершения разведки начать наведение моста.

3.55. Группа лейтенанта Лера видит, как к мосту «Гипп» несутся две немецкие штурмовые лодки — наконец-то, это же Кремер! Короткое обсуждение — надо двигать дальше, к третьему мосту («Вулька»), Там поможет и группа лейтенанта Кляйна (тоже из первого батальона).

3.55. 2/Pi.81 начинает наведение 8-тонного моста к Северному острову (непосредственно к западу от северной оконечности Западного острова).

3.55. Сообщения от бронепоездов — с 23.00 они уже в Малашевиче. Однако поскольку вокзал и разгрузочный (рельсовый) путь преграждены, выгрузку боеприпасов начали только в 3.00 22.6. Время вступления в бой из-за полной нехватки вспомогательных средств совершенно неясно. Над установлением радиосвязи работают.

98 ОПАД: Акимочкин быстро наводит порядок — одного послал в город за ключами от склада боепитания, второму — подать к штабу машину, третьему — заправить бензином автомобили, прибывшие на склад, четвертому — тягач, стоявший под обстрелом, вернуть в укрытие.

…Дороги Южного острова были густо усыпаны сорванными взрывами ветвями и листьями, тут и там на них лежали трупы лошадей или русских, в одном нижнем белье или полуодетых. Живых почти не было — и поэтому довольно быстро среди горящих корпусов госпиталя показались первые солдаты батальона майора Ульриха (III/I.R.130). К этому моменту большинство больных уже были укрыты в подземных казематах. Понятно, что оружия или боеприпасов у больных и у большинства медперсонала не было. Тем не менее по штату[583] в 95 мсб имелось 5 самозарядных винтовок, 2 пистолета-пулемета, 33 пистолета, 99 винтовок и карабинов. Что касается Брестского военного и корпусного госпиталей, то, по крайней мере, личное оружие имело их руководство: в Брестском военном это — начальник, военврач II ранга Маслов и заместитель по политчасти батальонный комиссар Н. С. Богатеев.

Оба они во время обстрела организовывали эвакуацию раненых. Маслов успел укрыться в подземные помещения, батальонный комиссар Богатеев, уничтожавший секретные документы в своем кабинете, — нет. Вытащив пистолет, он выскочил как раз навстречу солдатам Ульриха — и выстрелами из нескольких карабинов был мгновенно убит.

В эти же минуты смертельно ранен и начальник госпиталя 28 ск военврач II ранга С. С. Бабкин.

Вера Хорецкая как раз перевязывала Кукушкина, как вдруг показались двое немецких солдат. «Стойте! Здесь раненые!» — инстинктивно попыталась заслонить его собой, но ярость атаки уничтожила и раненого и медсестру…