Никто мне не верит - Молли Катс

— Нет.

Она вошла и забрала пустой стакан; ее движения были резкими, и он подумал, что мог бы выбрать другой тон и что он не заслуживает такой чудесной жены. Но затем его мысли ушли в другую сторону, и проблемы снова захлестнули его. Ведущий программы новостей, шоу Марчетт, пробная программа для КТВ.

— Как вообще Линн в гимнастическом зале? — неожиданно спросил он.

— Линн? — Бернадин нахмурилась. — А что тебя интересует?

— Чем она там занимается?

— Тем же, чем и я, в большей или меньшей степени. Работа с тяжестями, движущаяся дорожка, упражнения на полу.

— Она там такая же рассеянная? Не кажется, что она где-то далеко?

— А чего еще ты ждешь? Она мучается и нервничает. У нее постоянные головные боли.

Бернадин ждала, а когда он не стал продолжать разговор, спросила: «Почему?» Но он не ответил.

* * *

Когда они пролетали где-то над штатом Индиана, Майк попросил:

— Расскажите мне снова о том вечере, когда вы познакомились.

— Мы обсуждали это уже раз пятьдесят.

— Все равно расскажите. Мы только что там были; это могло активизировать вашу память. Может всплыть что-то новое.

Поэтому она откинулась в узком кресле и описала все снова: ресторан, Тихий океан и Фермерский рынок. Майк расспрашивал ее о приезде Грега в Бостон. Чтобы сделать себе в этот день приятное, он упустил тему секса и сразу перешел к вечеринке у Мэри, посылкам и звонкам.

Пилот только что объявил, что они пролетают над озером Эри, чтобы желающие могли наклониться к иллюминаторам и посмотреть, когда Майк сказал:

— О’кей, по телевизору идет Мэрфи Браун; он звонит, как вы считаете, из машины?

— Я знаю, что он был в своей машине. Он сам это сказал.

— Давайте пройдемся по разговору.

— Я сказала, что хочу пресечь это в зародыше. Он сказал, что мне не следует этого делать. Он спросил, помню ли я тот вечер, когда мы познакомились, и сказал, что находится в Малибу, рядом с этим рестораном. Он настаивал, чтобы я сказала, как он может снова сделать меня счастливой. Что это было…

— Вернитесь мысленно к этому моменту. Вслушайтесь во все звуки, — сказал Майк. — Он мог сознательно обманывать вас, говоря откуда звонит. Нет ли звуков, похожих на те, что бывают на бензоколонке? Завод? Вы слышите шум океана?

Она постаралась затаить дыхание и почувствовать все, что было тогда.

— Мимо проезжают машины. По звукам похоже, что это — шоссе.

— Он едет по шоссе.

— Думаю, да.

— Поэтому его голос слегка дрожит. Может, связь пропадает.

— Нет.

— Значит, похоже на то, что машина стоит?

— Да.

— Продолжайте.

— Я сказала, что, может быть, это я слишком холодна. И он — и он…

Линн подскочила в кресле.

Майк напрягся:

— Что?

— Именно поэтому я поняла, что машина стоит. Радио, не в его машине; звук появился и пропал, словно другая машина остановилась на секунду. Но, послушайте, я никогда раньше этого не осознавала, но это же было шоу Боба Хемпхилла.

— И что это значит?

— Боб Хемпхилл работает на местной радиостанции. Его можно слушать только в восточном Массачусетсе. Грег не мог быть в Калифорнии! Он был в Бостоне! Он звонил мне из Бостона!

* * *

В течение полутора дней Майк обзывал себя придурком. А кто еще, кроме придурка, потащится на другой конец страны, чтобы узнать, что начинать ему нужно было, возможно, со своего конца?

Затем он начал заново собирать кусочки своей картинки-загадки.

Не считай, что маньяк живет там, где он говорит. Не покупайся на это.

Представь этого маньяка прямо здесь, дома.

Не рассылай повсюду его портрет и не удивляйся тому, что никто не видит его проходящим контроль в аэропорту.

Подумай о том, сколько раз он предположительно приезжал на Восток, чтобы устраивать свои мерзкие штучки. Подумай, как это могло быть по-другому.

И не просто смотри в другом направлении. Думай в другом направлении. Заберись в шкуру этого маньяка и посмотри на все его глазами и таким образом найди его.

* * *

Он выглядит так же плохо, как я, подумала Линн, рассматривая неестественно выступающие скулы и белую как мел кожу Денниса. Костюм висел на нем мешком, а на лбу выступил пот.

— Кара сказала, что ты был расстроен тем, что меня не было в понедельник, — сказала она.

Деннис вытер лоб.

— Это не из-за твоего отсутствия. Всем известно, что ты живешь почти на пределе. А я не нахожу себе места. А еще… я чувствую, что теряю с тобой внутренний контакт.

— О, Деннис.

— С тобой все в порядке, Линн? До какой степени я должен беспокоиться?

Линн заколебалась. Они смотрели друг на друга через громадный рабочий стол очень занятого человека, заваленный пленками и ужасно важными бумагами.

Она не была точно уверена в том, о чем он спрашивает, но предполагала, что это и не было обязательным. Деннис всегда был ее другом и союзником, но в то же время он был человеком, который сидел на другом конце этого стола размером с океанский лайнер, и если бы ему пришлось сознательно проявить твердость для внесения ясности, он так бы и сделал.

В данной ситуации, не зная нужного направления, она получала право выбирать его сама.

Она была бы счастлива сейчас поспать хотя бы три часа подряд без нервных подскакиваний, но она не стала бы ему это говорить.

Она больше не ступала на эскалаторы, потому что боялась падений, но к чему было упоминать об этом?

Выходя на улицу, любую улицу, она смотрела во все стороны, но все же чувствовала, что ее преследуют. Она не могла пройти от своей машины до двери квартиры или от такси до офиса, не думая о том, что за ней тайно следят чужие глаза. Но она не стала бы беспокоить этим Денниса.

Боли в ее голове напоминали метеоритные дожди. В снах, когда ей удавалось заснуть, она видела валиум, который лежал в баночке из-под икры. Но как раз этого Деннису и не надо было слышать.

— Если ты имеешь в виду, к какому решению я склоняюсь в отношении пробного показа, — сказала она, откинувшись, — я все еще думаю. А понедельник я отработаю.

После работы Линн поехала в клуб «Брум». В ее дипломате лежали пять таблеток тиленола с кодеином, завернутые в гигиеническую салфетку.

Она занималась уже минуту и двадцать три секунды, когда появилась Бернадин.

— Как поживаешь? Удачно съездила?

Линн испытала сильное искушение рассказать всю правду. Хоть немного облегчить свои страдания. Бернадин умела вовремя предложить поддержку и понимание, именно тогда, когда Линн нуждалась в этом. А сейчас это ей было крайне необходимо.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});