Эндана - Галина Ли

С этими словами Еней осенила ее высочество обережным знаком и как кошка взобралась по колонне.

Оставшись в одиночестве, Леа снова вгляделась в каменное лицо. Кровь, заливавшая статую, растеклась по трещинам. В пустой глазнице что-то мерцало – то ли залетевшая туда алая капля, то ли возрождавшееся око идола.

Перед глазами принцессы снова встали четкие картины давнего сна: катящиеся по лестнице изувеченные тела и груда еще трепещущих сердец на подносе.

Девушка быстро соорудила веревочную «сбрую», опутав грудь и бедра, вынула нож Оне и вонзила его в сверкающий рубин. Драгоценный кристалл неожиданно легко раскрошился под острой сталью, и в то же мгновение идол рассыпался, оставив на постаменте лишь кучу черного песка.

Словно повинуясь неслышному приказу, Леа рукой зачерпнула песок. Сообразить, что дальше делать с добычей, девушка не успела – резкий рывок веревки, и ее высочество вдруг оказалась в нескольких ярдах над полом. Весьма своевременно, надо сказать, – внизу по желто-розовому известняку растеклось огненное море. Горело все: камень, кровь, песчаная куча, основание колонн, бронзовые статуи. Огонь охватил даже стены, грозя поглотить в жарком вихре весь зал, а может, и весь храм.

Со следующим рывком Леа оказалась выше медного конуса.

У девушки перехватило дыхание – над полым чаном застыли подвешенные на цепях жертвы. Их лица были искажены предсмертной мукой и ужасом, глаза мертво смотрели прямо на принцессу. Кровь сочилась из ран, стекая по стенам конуса, как по гигантской воронке, питая украденной жизнью черного идола.

Лишь на мгновение мелькнула эта страшная картина перед девушкой: Леа выдернули из огненного ада так же быстро, как энданские крестьянки из грядок – морковь.

– Ты не обожглась? – заботливо поинтересовалась Гуалата, и Леа почувствовала – ладони действительно горят.

Стоило их разжать, как стоявшая рядом жрица ахнула:

– Да разве так можно?!

Она торопливо достала из сумки серебряную коробочку, в которую принцесса пересыпала добычу, а затем еще одну, полную прозрачной зеленоватой кашицы.

Еней быстро смазала обожженные до мяса ладони ее высочества, не забыв ее отчитать:

– Как вы могли так беспечно, не спросив совета, схватить первое попавшееся, на что упал ваш взгляд?! Ийаду Арзилу, несомненно, заинтересует это вещество, но это не повод калечить себя! Вы теперь еще месяца три меч в руки взять не сможете. Это по-хорошему, а если по-плохому… – Женщина, не договорив, вздохнула. – Больно будет, очень.

С этими словами она ловко перевязала ладони девушки мягкой тканью.

Леа стиснула зубы – да кто же знал, что проклятый демон так жжется?! А теперь чего пенять, поздно.

Огонь внизу разгорался все сильнее. Казалось, он затопит весь храм. Однако стоило последнему человеку выбраться через колодец, как пожар унялся так же быстро, как начался. Спуск по гигантской лестнице не отнял много времени, но внизу лазутчиков уже поджидали десяток зубастых полулюдей-полуящериц. Точно такие убивали рабов в видении принцессы. Только теперь они имели дело не с безоружными людьми. Слаженно пропели стрелы, и четыре тела рухнули замертво на землю. Оставшиеся твари встретили смерть от мечей.

Расправившись со стражами, лазутчики растворились в ночи, среди кривых улочек небольшого селения, выросшего рядом с храмом. Чужакам пришлось бы худо, найдись в нем хоть одна собака, а так удалось проскользнуть без потерь.

Удача была с лазутчиками до самого конца, им удалось спокойно выбраться к окраине леса. А там Еней принялась за колдовство: села на корточки, достала из-за пазухи пять деревянных чурбачков, нарисовала на влажной земле замысловатый узор и произнесла несколько резких слов.

Закончив с колдовством, жрица спокойно сказала:

– Теперь не догонят.

И не спеша пошла вглубь леса. Азанаги без лишних слов последовали за ней, во всем полагаясь на мастерство служительницы богини. Ее высочество последовала их примеру.

Хитрость Еней удалась – преследователи свернули на ложный след, дав время беглецам убраться прочь из Телгета.

Уже за границей страны Гуалата мрачно поинтересовалась:

– Интересно, как живется людям рядом с этим ужасом?

И хотя царевна этот вопрос никому конкретно не адресовала, она получила неожиданный ответ.

– Никак не живется, – печально сказала принцесса. – Не могу сказать обо всем Телгете, но в селении рядом с храмом нет людей.

– Но я же видела через окна! – горячо возразила Гуалата, успевшая пару раз заглянуть на бегу в чужое жилье.

– Это не люди, – серьезно ответила Леа, добавив: – Я тоже успела посмотреть.

А потом было еще несколько дней пути, с короткими остановками на ночлег.

Руки Леа никак не желали заживать, и жрица, обрабатывая мазью ожоги, все больше хмурила брови.

Наконец женщина категорически заявила:

– Надо придумать, как доставить вас, принцесса, в Орамбим в ближайшие два дня, иначе потеряете руки.

Девушка побледнела. Она видела, что лечение не помогает: краснота от ожога расползалась, охватив уже всю кисть. Руки принцессы теперь напоминали скрюченные лапы птицы – кожа сползла с них лохмотьями, оставив на виду красную плоть и белесые нити сухожилий. Леа было страшно смотреть на них при перевязках, а уж как было больно, когда с них снимали бинты…

Гуалата не отходила от подруги ни на минуту, во всем помогая ей.

– У вас есть идеи, принцесса? – напомнила задумавшейся девушке о своем существовании жрица.

Леа кивнула:

– Сегодня прилетит Сипхората. Я позвала ее еще в прошлую ночь.

– Ты это умеешь? Почему же не сделала этого раньше?! – возмутилась царевна.

Леа в ответ промолчала, а один из воинов пояснил:

– Вероятно, опасаясь погони, не хотела оставлять нас одних.

– Как это одних?! – Негодованию царевны не было предела. – Нас четверо! Уж как-нибудь обошлись бы без помощи калеки!

Леа остро глянула на подругу, но возражать не стала, зато это сделала жрица.

– Мне жаль вас разочаровывать, госпожа, но по нашим следам могли пустить таких ищеек, против которых наши мечи были бы бессильны. Да и моя магия могла обратиться против вас. Принцесса поступила мудро. Жаль, что мудрость дремала в храме, когда она решила взять то, что не следовало даже трогать! – С этими словами женщина в сердцах затянула узел на бинте. Принцесса дернулась от боли, и над ее губой выступили капельки пота. Жрица запоздало спохватилась: – Простите, ваше высочество! Сейчас я его ослаблю.

Леа хотела отказаться, но Еней успела потянуть ее руку на себя, и принцессу пронзила такая боль, что она просто потеряла сознание. Пришла в себя Леа уже в воздухе, на спине драконихи. Ее заботливо обнимала подруга.

Заметив, что Леа очнулась, Гуалата участливо поинтересовалась:

– Ну, как ты себя чувствуешь?

– Отлично, – усмехнулась принцесса и тут же услышала знакомый мощный рык.

«Детеныш, тебя что, в детстве не учили, что нельзя хватать руками первое, попавшееся на глаза?»

Всю дорогу до Орамбима дракониха неодобрительно фыркала, косясь в сторону принцессы янтарным глазом, но больше ничего не говорила. Гуалата молчала, наслаждаясь полетом, – ведь неизвестно, когда еще выпадет подобный случай.

Леа тоже была немногословной. Ее мучила боль, и все ее мысли крутились вокруг этого. Хвала богам, что в тот раз у Арзилы хватило умения залечить раны принцессы. Руки обросли новой кожей, и от ожога не осталось и следа.

Верховная жрица тоже отчитала принцессу за беспечность.

– Ваше высочество! Вам стоит помнить, что боги снабдили вас защитой от магии, но не от всего прочего. Вы могли погибнуть! Этот песок смертелен для любого живого существа из нашего мира! – затем Арзила, помолчав, улыбнулась: – Но вы, признаюсь, оказали неоценимую услугу, сумев донести его сюда, в храм. Теперь, пожалуй, мы сумеем узнать, где находятся эти проклятые Врата.

* * *

Округлая пластина чуть сильнее прижала ее высочество к спине Сипхораты – дракониха приземлялась. Леа, зевнув, осторожно села, стараясь двигаться так, словно тело вдруг стало хрустальным.

Неприятная это штука – сломанные ребра. Зато получится в первый раз дойти до Арзилы своими ногами, а то что-то в последнее время с этим не везло.