Потерянный бог - Карина Линова

— Ну же, Страшный Темный Брат, вот, бери свое оружие разрушения и беги завоевывать мир!

Дарен судорожно сглотнул, пытаясь найти куда-то запропавший голос:

— Ты забыла, кто я? Я — сын Амадея Тартиса, а он — правая рука Повелителя. Когда начнется новая война, я убью тебя. Думаешь, я это не сделаю?

Она вновь протянула ему кинжал, улыбаясь еще шире:

— Я не боюсь тебя. В тебе этого просто нет, так что прекрати притворяться, прежде, чем окончательно разочаруешь своего отца. А то ведь он, бедняжка, ждет, что ты пойдешь по его стопам. Нет, — она качнула головой, — из тебя не получится хорошего слуги Хаоса.

Дарен никогда не будет одним из нас, Повелитель.

Вся краска сползла с его лица — теперь юноша был бледным, как смерть:

— Ты…ты… ствура…

Иласэ взглянула на него раздраженно.

— Ты думаешь… ты и впрямь думаешь…, - он не мог сформировать цельного предложения. Она действительно думала, что победила. Так же, как и отец, считала его трусом.

Какое-то мгновение Дарен испытывал только слепую, всепоглощающую ярость. Потом это чувство прошло. Теперь он был, неожиданно, спокоен, словно все внутри замерзло.

Настоящая ненависть — холодна.

Значит, пришло время доказать ей, а потом и отцу, кем он является на самом деле. Забавно, что в конце концов они оба умрут от его руки.

Глава 30. Мой Бог зовет вас. Он будет и вашим Богом тоже

— Что случилось? — Лилит бросилась к Аларику, бережно поддержала магистра, помогла ему сесть, практически упасть, в кресло.

— Я почти достиг их, почти… — прохрипел Светлый.

— Их? Иласэ и Темного, младшего Тартиса?

— Да, — Старший магистр с некоторым удивлением посмотрел на свои дрожащие руки. В такие моменты, как сейчас, тяжесть каждого прожитого года начинала давить невыносимым грузом. Медленно покачал головой, глядя в обеспокоенное лицо своей любимой ученицы:

— Не тревожься обо мне, девочка, через несколько часов уровень Силы вернется в норму. Но бедняжка Иласэ… Я не представляю, что сказать Ролану.

— Что с ней? — тревожно спросила Лилит, сжимая коричневую от возраста, морщинистую руку мага в своих ладонях. — Все это время она ведь была с Тартисом?

— Увы. Но хотя бы я знал, что они оба живы. А теперь… — Аларик Ташар посмотрел в окно, на небо, затянутое первым этой осенью ненастьем.

— Ты ведь помнишь, Лилит, — продолжил он отсутствующим тоном, — что две могущественные сущности закрывали от нас доступ к детям? Одна из них — древняя, жестокая и мрачная. Настолько древняя, что вся история существования нашей расы для нее лишь мгновение.

— А Первые в своей великой мудрости, — с горечью продолжила Лилит, — только и сделали, что дали этой сущности многозначительное имя, но не оставили никаких способов борьбы.

— Возможно, этих способов просто не существовало, — проговорил Аларик, покачав головой, — но там есть и вторая сущность, и я до сих пор не представляю, что она такое. Нейтральная, если можно так сказать, но не менее смертоносная… — Светлый вздохнул, погладил слабо мерцающий изумруд своего кольца, грустно взглянул на Лилит:

— Я почти смог увидеть детей, почти достал, но потом… Они исчезли.

— Исчезли?

— Ушли из нашего мира.

* * *

Ушли из нашего мира.

Сегодня в лесах царствовал густой туман. Он сглаживал острые края, прятал овраги, повисал на ветках пушистым облаком, превращая все вокруг в волшебную сказку, в иллюзию красоты и покоя.

Птицы молчали, зная, что некто незваный вторгся на их территорию. Некто в темном плаще с накинутым на голову капюшоном — небольшой защитой от всепроникающей сырости.

Человек.

Он держал в руке поводки двух крупных псов, во внешности которых проглядывало что-то неправильное, что-то… явно рептилье. Их шерсть была короткой, под ней серела чешуйчатая кожа, длинное худое туловище завершал голый, почти змеиный хвост. Морды формой и длиной напоминали крокодильи.

Однако по отношению к хозяину псы вели себя, как их обычные сородичи: время от времени виляли хвостом, преданно заглядывая человеку в глаза; иногда издавали полные энтузиазма звуки, полагая, должно быть, что это лай. В реальности их гавканье напоминало простуженный сиплый хрип.

Перед маленькой круглой поляной, разделенной на две части ручьем, человек остановился и с удовлетворением огляделся:

— Молодец, Дарен, — пробормотал он, — умница.

Поляна была окружена Золотыми Лиственницами: эти деревья давали самую могущественную естественную защиту из всех, что только можно найти в природе.

Рассеянно потрепав одну из собак по спине, человек шагнул между деревьями. Его острый взгляд отмечал все детали, записывая в память каждую мелочь, на случай, если понадобится вспомнить.

Остатки кострища. Кучка книг, мокрых, подгнивших, кое-где пожеванных лесным зверьем. Книги Аллеманд — Дарен в тот день не брал с собой ничего подобного. Наклонившись, человек взял одну из наименее пострадавших и раскрыл на середине. Описание классических ритуалов Магии Крови…

Н-да, либо он ошибся насчет Дарена, либо малышка Аллеманд не так проста, как все полагали.

Человек повел рукой с кольцом, ища месячной давности след детей. Через пару минут в воздухе проявилась золотая пыль, ведущая на юго-восток.

Мужчина нахмурился: почему они выбрали именно это направление? Самое худшее из возможных?

На севере ближайшее поселение аборигенов находилось в пяти днях пути, на западе, в восьми днях, располагалась небольшая имперская крепость. Даже иди они прямо на юг, по истечении месяца неминуемо вышли бы к владениям Ктурху — довольно цивилизованного, по варварским меркам, народа.

Нет, их выбор был ему абсолютно не понятен.

С каждым шагом дети все дальше углублялись в Дикий Лес.

— Я не знаю, что произошло, но дорога, по которой они шли, теперь открыта каждому. Найди моего мальчика, Амос! Пожалуйста, верни мне его!

— Обещаю, Кларисса, я сделаю все, что смогу.

Благодарный огонек в серых глазах, нежная улыбка:

— Спасибо тебе, мой друг. Ты — единственный, на кого я могу положиться.

Амос скорбно покачал головой: с самого детства Кларисса умудрялась вить из него веревки, и он сам прекрасно это понимал, но все равно поддавался. Хотя, вот уже восемнадцать лет, для него не было никакой надежды: его любимая принадлежала другому. И была все эти годы глубоко несчастна.

И еще существовал Дарен, почти точная копия своего проклятого отца, но с отражением черточек Клариссы: ее глаза, рисунок ее бровей, такая же, как у нее, бьющаяся на виске синяя венка.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});