Том 17. Убийца среди нас. Непристойный негатив. Звездой помеченный любовник. Начни все сначала,Сэм - Картер Браун

Саманта еще немного отпила из бокала.

— На этой гнусной яхте собралась компания настоящих ублюдков. Каждый считал своим долгом совать нос в чужие дела. Все постоянно ссорились и орали друг на друга, но я не очень-то обращала на это внимание, потому что почти все время была под кайфом. Но пару скандалов припоминаю. Карен Морган не нравилась идея Дарраха уложить меня в постель, и она устроила ему сцену в салоне. Потребовала, чтобы Крейг Мартин выбил эту дурь из его башки. Крейг, весь белый от страха, начал что-то мямлить, почему это некоторые люди не могут быть хотя бы сносными… В другой раз Фрай из-за чего-то сцепился с Даррахом и здорово его поколотил. А потом настала та, последняя ночь…

Некоторое время она молчала, словно придавленная тяжестью воспоминаний, а я ощутил неловкость, как если бы все это время Саманта пристально смотрела на меня через свои темные очки. Однако тут же сообразил, что это невозможно, и меня охватило чувство вины за то, что я поддался идиотскому наваждению.

— Я была пьяной, — наконец продолжила она. — По-моему, вообще не просыхала на этой проклятой яхте, но в тот вечер выпила больше обычного, поэтому совершенно не помню, из-за чего все началось. В памяти остался только страшный шум. Почему-то все орали друг на друга, включая и меня. Я на что-то так разозлилась! Очень хорошо помню это состояние злобы, но не ее причину. Все друг друга в чем-то обвиняли. Потом двое мужчин полезли в драку, а я попыталась их разнять. Не физически, конечно. Знала, что, если скажу им правду, они прекратят драться. И я ее сказала. Прямо выкрикнула! Тогда они остановились, в салоне вдруг наступила тишина. Все замолчали, видно, то, что я произнесла, их потрясло. — Она поднесла бокал к губам и опустошила его несколькими судорожными глотками. — Потом помню только боль, — добавила глухо. — Господи, как мне было больно! Слышала, как кто-то не переставая кричал, и только через некоторое время поняла, что это мой собственный голос. Затем начала метаться по салону, потому что больше не могла выносить эту дикую боль. Налетела на стену и от удара потеряла сознание…

После этого начался бесконечный кошмар. Я оказалась в каком-то чертовом госпитале, но где он находится, до сих пор не знаю. Никогда не забуду этот ненавистный запах антисептика, которым отдавало буквально все вокруг, этих ужасных безликих докторов и медсестер. Голоса, уговаривающие меня, скользкие крахмальные простыни и постоянная абсолютная темнота! Когда бы я ни проснулась с плачем, они были тут как тут со своими утешениями и неприятно холодными пальцами. Затем мне под кожу впивался шприц. Не знаю, сколько я там пробыла, но мне это показалось вечностью. Постепенно привыкала к тому, что ослепла и никто не сможет мне помочь. Там еще был один паскудный докторишка, который так и сочился состраданием. Постоянно говорил, что ничего нельзя сделать, но я все равно должна жить. Твердил, что мне еще повезло, потому что я красивая, молодая и богатая. Помню, как-то спросил, чего мне особенно хочется прямо сейчас. Я сказала ему: «Зрячую собаку, которая, по крайней мере, просто сидела бы рядом со мной и не молола всякую чушь, как вы!»

— И вы не знаете, что это был за госпиталь или хотя бы имя доктора?

— Нет, — упавшим голосом ответила она. — Спустя некоторое время Дону Блейку разрешили меня навестить. Он обещал сохранить в тайне случившееся со мной. Дон понимал, что я больше всего боялась захлебнуться в мерзком потоке слезливого сочувствия, которым разразилось бы добренькое человечество, при этом не забывая вдоволь потешить свое любопытство, перетряхивая всю историю моей слепоты. Я спросила, что за дьявольщина со мной приключилась. Он объяснил, что это был просто несчастный случай, которого никто не смог предотвратить, а мне не стоит волновать себя мыслями о прошлом и надо думать только о будущем. Я закричала, о каком еще будущем он толкует?! Блейк начал плести какую-то жалкую белиберду насчет того, что изо всех сил старается мне помочь, но не может сделать больше того, что уже сделано.

Шло время, я все больше свыкалась со своим положением. Не очень-то разлетишься в мыслях, когда знаешь, что до конца своих дней останешься слепой… Потом меня увезли из госпиталя. Мы долго ехали на машине, и когда добрались до места, Дон сообщил, что привез меня в свое тайное убежище в штате Монтана. Похоже, говорил правду, потому что вокруг действительно все благоухало и пахло свежестью. Еще сказал, что сообщил газетчикам о моей внезапной серьезной болезни, выздоровление после которой займет много времени. Конечно, репортеры впали в страшный ажиотаж, целыми тучами осаждали его в надежде выудить какие-нибудь подробности, но он стоял намертво, и в конце концов они отстали. Я поинтересовалась, сколько времени прошло с тех пор, как это случилось со мной, Блейк ответил, что сейчас как раз чуть больше года.

Мы прожили в его доме, как мне кажется, несколько месяцев. Он не мог постоянно находиться там, поэтому однажды привез Трейси, чтобы она ухаживала за мной во время его отлучек. Она квалифицированная медсестра и в то же время чертовски много для меня значит. Трейси — мой лучший друг и единственный человек, которому я полностью доверяю.

Но вот месяца два назад Дон внезапно исчез. Должен был вернуться после уик-энда, но не появился. Когда прошел первый месяц, а его все не было, я подумала, что он больше никогда не вернется, меня охватила паника. Наконец решила рискнуть и покинуть наше тихое убежище в Монтане, рассчитывая на то, что теперь во мне невозможно узнать прежнюю Саманту Дейн. Ведь я ужасно похудела, ношу короткую стрижку и эти огромные темные очки. Мы переехали сюда, в «Ранчеро».

Как-то раз, уже давно, я слышала ваше имя, кажется, от Берни Шульца из киностудии «Стеллар». Он тогда говорил, что, если у кого-нибудь возникнет проблема, для решения которой потребуются полная конфиденциальность и деликатность, а может, и сила, следует обратиться к Рику Холману, и это будет безошибочно. Вот я так и сделала — обратилась к Рику Холману.

— Что мне нужно сделать для вас?

— Выяснить, что на самом деле со мной произошло на борту той яхты. Узнать, отчего я ослепла и кто в этом виноват. А еще хочу, чтобы вы попытались узнать, что за чертовщина приключилась с Доном Блейком. Трейси пыталась дозвониться ему домой, но там никто не отвечает. В его офисе говорят, что он уехал в Европу, но я не верю, чтобы он покинул нас, не предупредив.

— Это займет какое-то время.

— Времени у меня навалом, — спокойно возразила Сэм. — Я никуда не тороплюсь, Рик. И о деньгах мне нечего беспокоиться. Перед тем как исчезнуть, Дон перевел около полумиллиона моих денег в банк на имя Трейси. У него была доверенность от меня, так что это не составило проблемы.

— Вы и в самом деле, очень доверчивы, — вставил я.

— Я вынуждена доверять Трейси. Черт побери, а на кого мне еще положиться? Кроме того, если бы она хотела заполучить мои деньги, то могла бы давно снять их со счета и тихо исчезнуть.

— Пожалуй, вы правы.

Саманта немного поколебалась:

— Все-таки, думаю, должна вас предупредить кое о чем. Не знаю почему, Рик, но мне кажется, что это опасное дело, даже очень опасное. Так что будьте осторожны во время расследования, хорошо?

— Я всегда осторожен.

— Что не всегда уместно! — Бледные губы Сэм тронула лукавая улыбка. — Шучу. На самом деле с тех пор, как это со мной случилось, у меня не было ни одного мужчины, но, как ни странно, меня к ним и не тянет. Чувствую себя так, словно навсегда освободилась от своей зависимости от них.

— Благодаря Трейси Саймон?

— Вы угадали. Не знаю, может, это всего-навсего проявление ее материнского инстинкта. Ведь я уверена, что она не настоящая лесбиянка и даже не бисексуалка, но меня обволакивает чувство невероятного покоя и умиротворенности, когда ее нежные руки по-женски ласкают мое тело.

— Похоже, вы готовы повесить ей на шею плакат «Не подходить — опасно!».

— Вовсе нет. — Она покачала головой. — Лучше, чтобы вы все знали с самого начала… Когда ей все-таки понадобится мужчина, скорее всего им окажетесь вы, Рик. Только если так произойдет, я ничего не хочу знать об этом, вот и все.

Глава 2

Мы с Трейси отыскали уголок потише в большом баре «Ранчеро» и уселись там с выпивкой. В другом конце бара два длинноволосых парня из какой-то английской рок-группы орали друг на друга. Их короткие однообразные ругательства создавали что-то вроде шумового фона, который нисколько нам не мешал. Трейси Саймон нервно поигрывала бокалом.

— Она рассказала вам о том, что с ней случилось?

— Насколько могла припомнить. С памятью у нее что-то неважно.

— Когда человек находится в психопатическом состоянии, которое к тому же постоянно поддерживается наркотическим опьянением, память не улучшается, — сухо просветила меня Трейси.