Том 17. Убийца среди нас. Непристойный негатив. Звездой помеченный любовник. Начни все сначала,Сэм - Картер Браун

Я провел во Флориде целый месяц, сильно загорел и стал сильно презирать туристов. Проведя всего неделю в любом городе, вы уже не отличаетесь от местных. Когда даже газеты перестали обсуждать эту историю, я решил, что можно вернуться домой, не страшась кошмарных воспоминаний. И отправился в Лос-Анджелес.

Среди своих почтовых поступлений я нашел письмо от Аманды Уэринг. Она благодарила меня за все, что я для нее сделал, сообщала, что Сэм каким-то образом раздобыл деньги для нового фильма, несмотря на смерть Дейла Фореста, и изучение сценария полностью поглотило ее. Аманда собиралась начать новую жизнь, добиться успеха, сделать карьеру и т. д. и т. п. В конверт она вложила чек на три тысячи долларов, и они теперь закроют брешь в моем банковском счете, образовавшуюся после каникул во Флориде.

Я налил себе спиртного и пошел в спальню. Открыв дверь, я решил, что дизайнер был полоумным. Стены и потолок сделали ярко-желтыми. Почти всю комнату заняла огромная круглая кровать. Такие размеры могут сказаться на стиле жизни хозяина. Массивное изголовье было прикручено к стене. В нем размещался портативный бар и даже небольшой холодильник. Я решил, что в такой кровати хорошо бы провести целый год — и ничего больше не надо. А еще я решил, что все три тысячи, полученные по чеку, перешли теперь к дизайнеру, и таким образом в моем банковском счете по-прежнему зияет несимпатичная дыра.

Я вернулся в гостиную и приготовил себе выпить. Время подошло к восьми часам моего первого вечера в Лос-Анджелесе после месячного отсутствия, и мне захотелось отпраздновать возвращение. Одна забота — придумать, как это сделать. И тут позвонили в дверь. Если меня и не ждет нечто особо приятное, то все-таки какая-то перемена. Я поспешил в холл, чтобы успеть открыть, пока тот, кто пришел, не передумал.

Передо мной возникла та самая брюнетка. Блестящие черные волосы прилегали к голове, словно шлем. Большие темные глаза были влажными и страстными, на губах играла милая улыбка. Брюнетка была в белой шелковой блузке и длинной черной юбке и выглядела весьма элегантно.

— Привет, — слегка задохнувшись, сказала она. — Вы меня помните? Я Харриет.

— Как я мог бы вас забыть?

Я взял ее за руку и привел в гостиную.

— Садитесь на диван. Я налью вам спиртного.

— Спасибо.

В следующее мгновение она расстегнула «молнию» на длинной черной юбке, сняла ее и аккуратно повесила на кресло. Под юбкой на ней ничего не было. Шелковая кофточка доходила только до верхней части бедер, а черный кудрявый треугольник прелестно контрастировал с белым шелком.

— Боюсь помять ее, — серьезно объяснила она. — А вдруг вы пригласите меня на ужин или куда-нибудь еще.

Я кивнул, принес стаканы с напитками и сел на диван рядом с ней:

— Как поживает Сэм?

— Занят. Его половая активность непосредственно зависит от деловой, по словам Генриетты. Последнее время она редко поднимается с колен.

— А Хилдегард? Что слышно у нее?

— Хилдегард ушла от нас. — Девушка грустно улыбнулась. — Ей так нравится трахаться, что она решила пойти на панель и подзаработать. Если Хилдегард будет получать по двадцать пять центов с каждого клиента, думаю, не успеет и оглянуться, как сколотит состояние.

— Верно.

— Можно ли вас кое о чем спросить? — Она чуть смутилась.

— Конечно.

— Мы будем болтать или трахаться?

— Вообще-то я отвык от болтовни.

— А где спальня?

Она поднялась, сбросила белую блузку и, аккуратно положив ее на черную юбку, взяла свой стакан.

— Показывайте дорогу.

— Вы надолго останетесь у меня? — спросил я, выходя из гостиной.

— Может, на пару недель. Сэм советовал мне отнестись к этому как к каникулам. — Она неожиданно погладила меня по интимному месту. — Но по мне, лучше таскать бревна!

Она остолбенела, увидев кровать:

— О! — В ее голосе прозвучало восхищение. — Держу пари, что можно покачаться на люстре и спрыгнуть, даже не поцарапав задницу! — Она взглянула на меня и улыбнулась: — Помните, я предположила, что вы пригласите меня на ужин?

— Помню.

— А что, если устроить его попозже? — Она прыгнула на кровать, пару раз перевернулась, улеглась на живот и повернула ко мне голову: — К твоим услугам в любой момент!

Начни все сначала, Сэм

( Пер. с англ. И. А. Ивановой)

Глава 1

Представшая передо мной высокая молодая женщина в первый момент показалась мне наголо обритой. Я недоверчиво сморгнул, но со второго взгляда узрел очень светлые, коротко остриженные волосы, плотно прилегающие к голове. Однако, несмотря на странную прическу, она вовсе не выглядела мужеподобной. Огромные голубые глаза, прямой короткий носик и маленький рот со своевольно вздернутой верхней губкой придавали лицу незнакомки чертовски вызывающий вид. На ней были тонкий белый топ, плотно облегающий высокую грудь, и такие узкие брюки из мягкой белой шерсти, что, пока женщина уверенно вышагивала к креслу в гостиной, я весь ушел в решение вопроса, сможет ли она в него опуститься. Между тем для нее это не оказалось головоломным трюком, — посетительница удобно развалилась в кресле, словно хозяйка дома, хотя в дверь его впервые позвонила всего несколько минут назад.

— Вы — Холман, — заявила она. — Рик Холман. «Профессионализм и конфиденциальность гарантируются», не так ли? Если нужно спрятать концы в воду, можете сделать это так, что комар носа не подточит. И, наоборот, если кого-нибудь надо вывести на чистую воду, не успокоитесь, пока не докопаетесь до истины.

— Еще сдаю в аренду акул, — добавил я, ошеломленный ее натиском, — и устраиваю ночные оргии для невинных девушек.

Она никак не отреагировала.

— Меня зовут Трейси Саймон, и мне нужна такая темная лошадка, как вы.

— Одну минуту, мисс. Имейте в виду, я не убиваю людей, даже за деньги. Даже за очень большие деньги.

Смерив меня высокомерным взглядом, Трейси Саймон запустила руку в толстую записную книжку и выудила оттуда чек.

— Банковский чек на пять тысяч долларов, — проговорила веско. — Как только вы его примете, полагаю, все сказанное между нами останется строго конфиденциальным.

— Совершенно верно, — подтвердил я и осторожно извлек чек из ее пальцев.

— Есть еще что-нибудь, чем вы не занимаетесь? — с легким презрением поинтересовалась мисс Саймон.

— Ничего такого, чтобы вот так сразу мог припомнить, — успокоил я ее. — Какие именно услуги вам потребуются?

— Саманта Дейн, — медленно проговорила она. — Говорит вам что-нибудь это имя?

Я помнил Саманту Дейн, настоящую секс-бомбу, с оглушительным успехом вспыхнувшую на большом экране в семидесятых годах. Затем она снялась еще в семи или восьми картинах, каждая из которых неизменно попадала в «яблочко», принося бешеные кассовые сборы. Женщины не пропускали ни одного фильма с ее участием в тайной надежде увидеть своими глазами, что кинозвезда ужас как растолстела. Мужчин же неотвратимо, словно кроликов под взглядом удава, влекло стремление вновь насытиться лицезрением пышных форм ее тела, когда оно, плавно изгибаясь, двигалось на экране, еще раз услышать ее страстный, с легкой хрипотцой голос и низкий вибрирующий смех, от которого внизу живота сами собой возникали сладостные спазмы. Потом она вдруг заболела. Газеты сообщали о ее болезни смутными намеками, не посвящая в подробности. Постепенно имя Саманты Дейн упоминалось все реже и реже. Она не умерла — о ней просто забыли.

— Одна из тех, про которых кинозрители любят спрашивать, что с ней случилось? — полюбопытствовал я. — Она что, закончила писать мемуары и хочет, чтобы я проверил, насколько ее циничные измышления соответствуют действительности?

Трейси Саймон негодующе вскинула голову:

— Мемуары?! Черт побери, Сэм сейчас всего тридцать пять!

— Стало быть, в самом соку, — заметил я. — Значит, жива и здорова?

— У нее все хорошо.

— Тогда почему же больше не снимается?

— Сами скоро поймете. По тому, Холман, как вы быстро сцапали чек, я понимаю, что сейчас у вас есть время, чтобы сразу же взяться за работу?

— Именно так.

— Сэм хочет вас видеть. Мы остановились в «Ранчеро». Знаете, где это?

Похоже, вопрос был задан с намерением меня уязвить. «Ранчеро» — один из двух-трех старейших отелей, чудом сохранившихся с тех времен, когда Голливуд еще был Голливудом. Это невообразимое здание, с окнами, закрытыми жалюзи, причудливыми балюстрадами балконов и беспорядочно разбросанными в громадной у гробе роскошными апартаментами, нелепо торчало на вершине холма, откуда со смехотворной надменностью взирало на распростершийся внизу Лoc-Анджелес. Сейчас его содержал какой-то ненормальный, создавший себе отборную клиентуру благодаря тому, что гарантировал своим постояльцам абсолютную конфиденциальность и полную свободу действий, пока те платили немалые денежки и беспрекословно возмещали нанесенный ими ущерб.