Неостывшая память (сборник) - Борис Друян

Вторая книга Михаила Мишина «Пауза в мажоре» вышла в 1981 году и стала последней в моей пятнадцатилетней редакторской работе в Лениздате. Случились события, о которых и вспоминать-то не больно хочется. Но из песни даже худое слово не выкинешь.

После ухода из Лениздата Д. Т. Хренкова его место занял служивший до этого в Смольном заместителем заведующего отделом пропаганды ОК КПСС Леонид Николаевич Плющиков, человек осторожный, сдержанный, неулыбчивый, словно застегнутый на все пуговицы. Мы далеко не сразу привыкли к новому начальнику после открытого, приветливого, доступного всегда и всем Дмитрия Терентьевича, само присутствие которого в значительной степени исключало склоки в большом коллективе издательства, неприглядные, нечестные поступки сотрудников. Его порядочность, принципиальность, дружелюбие служили для каждого живым примером. Конечно, как и всюду, работали в Лениздате люди разные, но даже самые «проблемные» по характеру и душевным качествам старались не «засветиться», предпочитали подстраиваться под естественную линию поведения Главного.

К сожалению, именно такой пренеприятнейший человек в то время возглавлял нашу редакцию художественной литературы. Евгений Габис до Лениздата был заведующим корпунктом «Торговой газеты», затем – «Литературной газеты», служил в журнале «Нева» ответственным секретарем. Да и в Лениздат он пришел «по второму кругу», покаявшись в прошлых грехах и разжалобив добросердечного директора Леонида Васильевича Попова. Всюду он оставлял по себе недобрую память. Был он профессиональным журналистом, но главным его творческим жанром были доносы-докладные. Передо мною – автограф едкого стихотворения Михаила Дудина, написанного еще в 1963 году. Привожу две первые строфы, где упоминается тогдашний главный редактор «Невы» Сергей Воронин:

Евгений Габис – странный тип,Ему я в лысину не дую.Он сам по ноздри в пьянство влип,А на других составил докладную.

Какой позор для праведной «Невы»!Престиж ее сим Габисом уронен.Ах, боже мой, куда глядели Вы,Руководитель органа Воронин?..

С некоторых пор, точнее – в «послехренковский» период, я стал ощущать неприязненное к себе отношение со стороны Габиса. Мелкие придирки, неоправданное вмешательство в уже отредактированные книги, мои «идеологические просчеты». Естественно, я защищался, как мог. А он писал на меня докладные новому главному редактору. Тот не торопился делать какие-либо выводы, находясь в самом начале пути на новом для него поприще. Габис же явно переоценил свои силы. На очередном партийном собрании он попенял главному редактору, который-де не торопится реагировать на неоднократные сигналы о Друяне, пользовавшемся благосклонностью предыдущего Главного: под редакцией Друяна выходили идеологически небезупречные книги Горбовского, Ахматовой, Зощенко, Хазина, а теперь вот – накануне выхода сатирическая книга Мишина, против которой он, Габис, решительно возражает. Не забыл Габис подчеркнуть, что Лениздат является органом Обкома и Горкома КПСС и что забывать об этом недопустимо.

Опытный партийный аппаратчик Плющиков, конечно же, болезненно воспринял скрытый выпад в свой адрес относительно нерешительности кардинально решить вопрос идеологического порядка. Он вызвал меня к себе, мы долго беседовали, я подробно отвечал на все его вопросы. Мои разъяснения Главного удовлетворили. И, тем не менее, он попросил меня изложить свои соображения в письменном виде. Вполне возможно, он уже прикинул, что Габис после партсобрания вполне может накатать и на него «телегу» в Смольный, поэтому решил запастись серьезными контраргументами.

Медлить я не стал и вскоре вручил Плющикову служебную записку.

Главному редактору Лениздата

Тов. Л. Н. ПЛЮЩИКОВУ

По Вашей просьбе излагаю соображения по поводу рукописи книги Мих. Мишина «Пауза в мажоре».

Рукопись была в свое время отрецензирована специалистом по истории советской сатиры д.ф.н. проф. И. С. Эвентовым и секретарем партийной организации ЛО Союза писателей В. Н. Сусловым.

После необходимой доработки она была прочитана Вашим предшественником Д. Т. Хренковым, замечания которого были учтены.

С рукописью внимательно ознакомился зам. Главного редактора Я. Л. Сухотин. Он дал ей высокую оценку и сделал ряд советов, которые были приняты.

По Вашему указанию рукопись читал зам. Главного редактора Е. Р. Христофоров, с которым был определен окончательный ее состав, после чего она была сдана в производство в соответствии с утвержденным руководством сроком.

Выполняя Вашу рекомендацию, рукопись этой книги я отправил Е. Дубровину – главному редактору журнала «Крокодил», являющемуся органом ЦК КПСС. Е. Дубровин, прочитав «Паузу в мажоре», написал послесловие к книге, дав емкую, положительную оценку творчества Мих. Мишина…

Казалось бы все ясно: за издание второй книги талантливого ленинградского сатирика, «рожденного», кстати, Лениздатом, – ученый, уважаемые литераторы, два Ваших заместителя, редактор. Однако мнение одного человека – Е. Н. Габиса почему-то до сих пор перевешивает мнение всех специалистов…

С самого начала Габис повел борьбу на уничтожение книги Мих. Мишина: из 51 рассказа он сразу же снял 26, многие из которых были ранее опубликованы, в том числе рассказы, которые читатели знают по первой книге Мишина «Шел по улице троллейбус», выпущенной Лениздатом в 1976 году…

Убежден, что книга Мих. Мишина заслуживает быть изданной…

12 августа 1980 г.Редактор (Б. Г. Друян)

Прошло немало времени, прежде чем Плющиков вызвал меня к себе. Он сказал, что внимательно прочитал рассказы Мишина, мою служебную записку, проконсультировался со своими заместителями, переговорил с директором издательства и пришел к выводу, что книгу надо издавать. Неожиданно он вытащил из ящика стола габисовские докладные и дал мне их прочитать. Впервые в жизни я увидел собственными глазами донос на себя, грязные бумажки грязного человека.

На всю эту отвратительную историю Миша Мишин откликнулся четырьмя выразительными строчками:

К иносказаньям слабостьИмеем мы давно,И произносим: Габис,Чтоб не сказать: говно!

Вскоре после этих событий Габис принужден был уволиться из Лениздата: новый, в принципе очень осторожный, Главный в данном случае оказался человеком решительным, ведь поднятая Габисом волна касалась его партийного авторитета.

Меня же давно и настойчиво приглашал в «Неву» руководить отделом поэзии Дмитрий Терентьевич Хренков. Однако новый директор Лениздата Н. И. Ермаков долго не хотел подписывать мое заявление о переводе на новое место работы. Тогда я написал ему сугубо личное аргументированное послание, и он пошел мне навстречу. В декабре 1980 года я наконец обосновался в «Неве».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});