Мичман Изи - Фредерик Марриет

Получив такой щедрый заказ, оплаченный кругленькой суммой, из которой вице-консул прикарманил не менее трети, мистер Мужлант счёл своим долгом отблагодарить Джека и пригласить обоих мичманов и капитана Хрякка в свой дом на тот срок, пока их судно стоит в гавани. После обеда у вице-консула Джек отправил капитана на судно, чтобы тот привёз их пожитки в дом мистера Мужланта. Поскольку вся процедура закупки и погрузки бычков на транспорт обычно занимала не менее трёх недель, наши мичманы решили остаться на берегу на этот срок в надежде, что им найдётся какое-нибудь занятие, а если и не найдётся, то не беда.

Итак, они расположились в апартаментах вице-консула, послав за портером и другими продуктами, которых нельзя было раздобыть в городке. В доказательство того, что он не обманщик, каковым его посчитал капитан Хамлоу, Джек вручил шкиперу Хрякку сотню долларов в счёт причитавшейся тому суммы, так как шкипер располагал большими запасами портера и других деликатесов, доставленных им из Англии на распродажу по случаю. Все эти вещи поступили в кладовые мистера Мужланта и поставлялись на общий стол, а поскольку вице-консул не только нагрел их на сделке, но и стал пользоваться их щедротами во время совместных трапез, он стал очень гостеприимным и все в его доме были готовы к услугам, кроме мисс Джулии: она воротила нос от наших мичманов, хотя и обоняла им запах пищи, приготовленной за их счёт. Однако она вертелась мелким бесом перед капитаном Хрякком, который в свою очередь был отчаянно влюблён в неё. Итак, штурман и матросы вертелись на работе, подготавливая судно к приёму бычков, капитан Хрякк вертелся вокруг мисс Мужлант, только Джек и Гаскойн предпочитали вертел с жареным мясом и бутылочку вина к нему. Так прошла первая неделя.

Комната, в которой жили Джек и Гаскойн, находилась наверху, и, найдя её слишком душной, Гаскойн вышел на крышу дома (ибо в мусульманских странах все дома строятся таким образом, чтобы дать возможность его обитателям наслаждаться на крыше вечерней прохладой или даже спать там). Если дома примыкают друг к другу, одна крыша отделяется от другой довольно высокой стеной, обеспечивающей достаточную уединённость, как этого требуют мусульманские обычаи.

Не пробыл Гаскойн на крыше и несколько минут, как услышал за стеной женский голос, тихонько напевающий грустный мотив. Гаскойн хорошо пел сам и обладал музыкальным слухом, поэтому мог судить, с какой верностью исполнялась каждая нота, хотя никогда не слышал этот мотив ранее. Он прислонился к стене, закурил сигару и слушал пение. Через некоторое время песня повторилась, и Гаскойн вскоре усвоил её мотив, так чисто и ясно звучала её мелодия в ночной тиши.

Наконец пение прекратилось, и, напрасно прождав около получаса, мичман вернулся в комнату и лёг в постель, мурлыкая мелодию, так сильно поразившую его воображение. Она преследовала его во сне и продолжала звучать в ушах, когда он проснулся, как это часто бывает с песнями, которые нам нравятся. Прежде чем был приготовлен завтрак, Гаскойн сочинил английские слова к этой мелодии и напевал их снова и снова. Он спросил у вице-консула, кто живёт в соседнем доме, и из ответа узнал, что там живёт старый мавр, по слухам, очень богатый, и у него есть дочь, за которую сватались очень многие — то ли из-за богатства отца, то ли из-за красоты девушки — сказать трудно, но как он слышал, она на самом деле красива. Узнав всё, что ему было нужно, Гаскойн вместе с Джеком и капитаном Хрякком отправились на борт судна, чтобы проследить за доставкой воды для бычков.

— Где это вы подцепили такой миленький мотивчик, Гаскойн? — спросил Джек. — Я раньше его не слышал от вас.

Гаскойн рассказал ему о том, что случилось ночью, и о том, что он узнал от мистера Мужланта.

— Я решил повидать эту девушку, Джек. Мужлант говорит по-арабски, попроси его написать на бумаге слова: «Не бойтесь. Я люблю вас. Я не говорю на вашем языке», — так, как они произносятся.

Джек попенял Гаскойну за его фантазии, которые ни к чему не приведут.

— Может быть, и так, — ответил Гаскойн, — и я не стал бы добиваться свидания, если бы она не пела так хорошо. Я на самом деле думаю, что путь к моему сердцу идет через слух. Тем не менее сегодня ночью я постараюсь узнать, испытывает ли она те чувства, которые, как мне кажется, волнуют её. Пойдём домой, Джек, мне надоело глазеть на женщин, закутанных в накидки до глаз, и на мужчин, грязных по макушку.

Войдя в дом вице-консула, они стали свидетелями препирательств между братом и сестрой Мужлант.

— Я никогда не дам тебе своего согласия на брак, Джулия, один из этих мичманов стоит дюжину твоих Хрякков.

— Нед, если бы мы знали цену хряков в этой стране, — заметил Джек, — мы могли бы высчитать точно нашу с тобой ценность.

— Как животное не очень чистоплотное, хряк не может служить мерилом ценности для…

— Помолчи, — сказал Джек.

— Мистер Мужлант, — ответила Джулия, — я хозяйка сама себе и своему состоянию, и я поступлю так, как мне будет угодно.

— Можешь быть уверена, этого не случится. Я считаю своим долгом помешать тебе совершить опрометчивый шаг, и как представитель его величества короля в этой стране, я не позволю тебе выйти замуж за этого молодого человека.

— Боже милостивый, «представитель его величества»! — воскликнул Гаскойн.

— Я не прошу твоего согласия, — сказала Джулия.

— Но без моего согласия ты не выйдешь замуж. Как один из чиновников corps diplomatique[35] я обладаю большой властью и имею право запретить этот брак. Фактически здесь я один имею право заключать браки.

— Тогда я выйду замуж в другом месте!

— А что ты будешь делать на транспорте, не будучи замужем?

— Я поступлю так, как сочту нужным, и не жди от меня благодарности за свои грязные намёки. — Сказав так, девушка с гордо поднятой головой удалилась в свою комнату.

Наши мичманы подняли шум в коридоре, чтобы предупредить о своём приходе. Войдя в комнату, они нашли мистера Мужланта взъерошенным и оскорблённым в своих лучших вице-консульских чувствах, но он вскоре оправился и стал самим собой. Когда появился капитан Хрякк, начался обед, который мисс Джулия не удостоила своим присутствием, за что мистер Мужлант не удостоил капитана Хрякка чести замечать его присутствие, но его вскоре вызвали в канцелярию, и наши мичманы тоже удалились, чтобы дать влюблённым возможность встретиться. Вскоре из столовой послышался их разговор, который стал прерываться паузами, а тон разговора становился всё нежнее и нежнее.

— Давай посмотрим, что там происходит, Джек, — сказал Гаскойн. Они подошли к двери и заглянули в комнату, где двое влюблённых были слишком заняты, чтобы замечать что-либо вокруг себя.