Вероломство - Анна Харрелл

— Я придумала новую теорию, — объявила Ребекка.

— Выкладывай.

— В ту ночь, когда убили Там, Жерар не знал, что Камни Юпитера у нее. Он пришел туда не из-за них, а из-за Квентина. Он догадался, что задумал Квентин, и решил предотвратить это. Так он получил бы козырь в последующих переговорах с Абигейл.

Джед нахмурился.

— С Абигейл?

— Именно. — Ребекка поглаживала кота за ухом. — Они с Жераром знакомы с 1959 года, когда тот околачивался на Ривьере под кличкой Кот. Может быть, он был влюблен в Абигейл и потому презентовал ей Камни Юпитера.

— А после она донесла на него в полицию.

— Очень мило с ее стороны, не правда ли?

— Не объяснишь ли, как ты узнала обо всем этом?

Ребекка после минутного колебания рассказала Джеду о цветных камушках, найденных тридцать лет назад в спальне тети Абигейл.

— Фотография Май выманила Жерара из берлоги, — глубокомысленно продолжала Ребекка, — поскольку он был в Сайгоне в ночь, когда убили Там. Он знал, что вина за ее гибель ложится на Квентина. И не только за ее, но также и за покушение на тебя, на меня и на маленькую Май. И то, что он знал про Квентина, помогло бы ему заставить Абигейл вернуть Камни Юпитера.

— А почему он зациклился на этих камнях?

— Они невероятно ценные.

— Речь идет о миллионах?

— Скорее всего. Я уверена, что еще ему хочется отомстить Абигейл за предательство, совершенное тридцать лет назад.

Кот спрыгнул с коленей Ребекки, отвратительно потянулся, как это обычно делают кошки, и вскочил на диван. Посмотрев на Джеда, он заурчал и обнажил когти.

— Ты занял его привычное место, — сообщила Ребекка.

— Бог простит.

И все же Джед уступил коту и сел рядом с Ребеккой на пол. Оказалось, так даже удобнее.

— А почему наш француз так ласков с тобой?

Она улыбнулась.

— Не считаешь, что это из-за моих голубых глаз?

— Может быть…

— Погоди. Думаю, потому что он дружил с моим отцом. Он не хочет, чтобы со мной приключились неприятности. Кто знает? Он бывший вор и шантажист, но не убийца.

— А что из всего этого известно тете Абигейл?

Ребекка вздохнула:

— Не слишком симпатичная жертва, не правда ли? Я убеждена, что про Квентина она знает все. Потому-то и не просит ничьей помощи в борьбе с Жераром. Она покрывает Квентина.

— Не лишено смысла, — сказал Джед. — Надо бы поговорить с ней об этом. И с твоим дедом. Уж он-то может много чего порассказать.

С этим они оба согласились.

— А теперь надо немного поспать, — предложила Ребекка. — Вернемся к нашему разговору со свежей головой. Ну как?

Он засмеялся и коснулся губами ее щеки:

— Прекрасно.

— Я возьму Пуховика наверх.

— Нет, пусть остается на своем диване. Я лягу здесь, на полу. Мне не терпится заснуть, потому что знаю: во сне я увижу тебя.

— Экий ты романтик, — сказала Ребекка, и Джед увидел, что она борется с блэкберновской сдержанностью. Господи, подумал он, неужели у нас после всех этих лет еще осталась надежда?

Глава 30

Прометавшись, проворочавшись несколько часов, в течение которых в голову лезли безотвязные мысли, чудились кошмары, Абигейл потеряла всякую надежду уснуть. Она нутром чувствовала, что на улице прячется Жан-Поль Жерар. Он наблюдает за ее домом, с радостью отмечая каждый признак ее беспокойства, упивается ее дискомфортом. Сон ему как будто вовсе не нужен. Поднявшись с кровати, Абигейл не стала включать свет, чтобы Жан-Поль не радовался ее вынужденному бодрствованию.

Он там. Она это знала.

Абигейл набросила на плечи халат, провела пятерней по волосам. Какие сухие, жесткие — просто солома какая-то. Последние несколько дней она совсем не следила за собой. Вот и заколки позабыла вытащить. Пищеварение ни к черту. С того дня, как она увидела эту проклятую фотографию в «Успехе», перестала делать зарядку. А днем она обычно прогуливалась в ближайшем парке или по набережной, чтобы быть в форме.

Она прошла в ванную, плотно притворила дверь, зажгла свет и плеснула в лицо холодной водой из крана. Под глазами отвисли мешки, на коже — серый налет, на лице — выражение безмерной усталости, предчувствие поражения. Ну до чего отвратительный вид.

А когда удавалось вздремнуть, ей снился Жан-Поль Жерар во время их медового месяца на Ривьере. Господи, какой же он был сексуальный. Ни одного мужчины ей не хотелось так, как его. Томаса Блэкберна она хотела покорить.

С Жаном-Полем она хотела просто быть в постели, снова и снова…

— Боже мой…

Она промокнула лицо полотенцем и спустилась на первый этаж, стараясь впотьмах не пропустить ступеньку. Коленки дрожали. В одной даже что-то хрустнуло. Ты становишься старушкой, милая моя. Чепуха. Ей всего шестьдесят. Взгляните на Томаса в его семьдесят девять!

Не хочу думать ни о нем, ни о Жане-Поле Жераре!

В голове у нее кружились образы, воспоминания, упущенные возможности… Кем она была в жизни — неверной женой, властной матерью, нечистоплотной женщиной-бизнесменом? Ну почему именно от женщин ждут особого совершенства?

— Позаботься о себе, идиот, — вслух произнесла она.

Даже если Жан-Поль разболтал по всему городу об ее делах, он не может ничего доказать. Кто поверит этому ходячему мертвецу?

Но что задумал Томас?

Неужели Камни Юпитера и правда у него? Видимо, он очень много знает. А о том, чего не знает, догадался.

Я этого не потерплю!

В халате, как была, она вышла на улицу, удивительно спокойную в предрассветный час. Загнанная в угол, отчаявшаяся, она все же видела, что где-то вдали брезжит план. Наверное, стоит сделать последнюю попытку и избавиться навсегда от Жана-Поля Жерара и, если все сложится как надо, от Томаса Блэкберна.

Все, что для этого нужно, — это последовать совету Томаса.

Она оглядела улицу в оба конца, выискивая приметную фигуру Жана-Поля Жерара, но никого не увидела. Может, я схожу с ума?

— Не спится, ma belle?

Абигейл испуганно обернулась. Он стоял совсем рядом. Почему она не услышала его приближение? Белые волосы поблескивали в лунном свете. Шрамы придавали ему устрашающее сходство с монстром.

Этот человек поистине бессмертен.

— Хорошая ночь, — сказала Абигейл, сдерживаясь из последних сил. — Я знала, что увижу тебя.

Он лишь улыбнулся.

Абигейл почти физически ощущала на себе его взгляд. И как во сне вновь нахлынули воспоминания о былой любви. Даже печальная действительность: его возраст, изуродованное лицо, безобразные зубы, болезненная худоба — не могли оттолкнуть ее. Она по-прежнему хотела Жана-Поля. И если бы у нее была надежда, что он не пренебрежет ею, то она скинула бы свой халат и занялась с ним любовью прямо на холодной мостовой.