Утраченный трон - Эд Гринвуд

— Как она попала сюда?

Виночерпий Нортрин сделал знак своим людям, приказывая остаться за дверью, а сам подошел к столу. Его лицо было бледным и напряженным.

— Только что явились два… человека, — сказал он и с трудом глотнул, — с парадного входа и положили ее так, как ты видишь.

Хоукрил прищурил горящие глаза.

— Ты видел их лица?

Виночерпий снова глотнул.

— У них не было лиц.

Латник просто медленно кивнул, не выказывая удивления.

Нортрин неуверенно двинулся вперед, держа руки за спиной.

— А теперь, воин, я требую, чтобы ты положил свой меч и ушел к себе в комнату. Здесь сегодня ночью было пролито достаточно крови.

Хоукрил поднял бровь и ничего не ответил.

— В мое время, — произнес Нортрин Джаланвилук самым угрожающим голосом, который у него получился, — меня считали великим воином. Мужчины по всей Долине боялись меня, и я не так уж давно отошел от дел и поселился здесь. Если ты хочешь прожить немного дольше, послушай меня. Положи свой меч.

Хоукрил положил меч на стол рядом с Эмброй и устало произнес:

— Я с тобой не ссорился, виночерпий. Нортрин шагнул вперед.

— Это хорошо. Твоя госпожа ранена?

Он положил ладонь на одеяло, чтобы откинуть его в сторону, тут меч сверкнул, как жалящая змея, разрезав с молниеносной быстротой костяшки пальцев второй руки Нортрина.

Кинжал, который виночерпий принес, чтобы заколоть чародейку, выпал из перерубленных, болтающихся пальцев. Нортрин зашатался над телом женщины, которая принесла столько неприятностей его любимой «Фляге».

Темнота поглотила его.

Хоукрил протянул руку, в которой уже не было меча, и оттолкнул теряющего сознание виночерпия, чтобы не дать ему тяжестью падающего тела обрушиться на Эмбру.

Когда Нортрин с грохотом упал на пол, что-то шевельнулось в самом темном углу зала. Летучая мышь, которая до того спокойно висела, наблюдая за событиями этой ночи, внезапно бесшумно взлетела и устремилась прочь.

19

КАК ОРГАНИЗУЮТСЯ ЗАГОВОРЫ

ПОТРЕВОЖЕННЫЕ шумом летучие мыши сорвались со своих привычных мест на скалах и зигзагами полетели прочь, хлопая крыльями. В пещере было холодно, несмотря на колеблющиеся языки пламени над поставленными в круг жаровнями. Это пламя поддерживало края огромного, медленно вращающегося огненного диска, круга из огня толщиной в дюйм, который парил на уровне человеческой груди и весело сверкал в дымной темноте.

Босые фигуры в одеяниях с капюшонами двигались вокруг этого диска, время от времени то один, то другой откинутый капюшон обнажал чешуйчатую змеиную голову с острыми клыками. Одеяния топорщились сзади, словно скрывая хвосты. Жрецы пели на ходу, странные, низкие звуки речитатива то взлетали, то опускались, темп все ускорялся и стал резким, настойчивым, быстрым, а потом мгновенно наступила тишина, и все служители Змеи одновременно вытянули руки. Тут же языки пламени отступили к самым краям диска, открыв взорам картину на его поверхности.

То было яркое, парящее в воздухе изображение маленькой лощины в горной части Долины, неподалеку от пещеры. Заросший овраг быстро сужался, поднимаясь вверх, и заканчивался маленьким озером, над которым просматривались развалины каменной башни. Какой-то человек, с непокрытой головой, но в полном вооружении, скакал на коне к этой крепости, и лицо его было так же лишено выражения, как безоблачное небо над его головой, а движения его были медленными и скованными.

— Постарайтесь удержаться в седле, лорд Безмозглый, — насмешливо прошептал один из жрецов Змеи. — Вы уже близко.

Человек на коне опасно покачнулся пару раз, когда конь выбирал дорогу среди осыпающихся камней на последнем крутом склоне.

— Итак, сейчас мы встретим самого таинственного из магов, — насмешливым голосом произнес один из жрецов, обращаясь к стоящей рядом с ним на коленях женщине, вся одежда которой состояла лишь из лениво извивающихся змей, — и зачислим его в растущую армию Змеи или уничтожим, в зависимости от его выбора.

— Ох, — сказала жрица и резко поднялась. — Я боялась именно таких планов.

Жрец повернулся к ней, лицо его потемнело и нахмурилось, а она протянула руку и прикоснулась к нему.

Его голова взорвалась, наполнив воздух алым дождем из тысяч капель. Секунду спустя все другие жрецы, окружившие диск, разделили его судьбу.

Пропитанная насквозь кровью жрица равнодушно прошла сквозь ливень красных капель, прошептала заклинание и махнула рукой. Один из обезглавленных трупов двинулся с места и занял предназначенное ему место. Тогда жрица улыбнулась, кивнула и перешла к следующему мертвецу.

Каждое из бездыханных тел послушно поднималось в воздух, переворачивалось вниз лицом и повисало под углом к земле у самого диска так, чтобы кровь из него стекала на одну из жаровен.

Тело верховного жреца парило вверх лицом, с прижатыми к бокам руками. Оно находилось в центре огненного кольца, потом опустилось и соприкоснулось с картинкой, тогда изображение исчезло в кровавых витках, расходящихся от него.

Затем тело жрицы стало расти, выпрямляться, менять свои очертания и постепенно превратилось в Ингрила Амбелтера.

— Если к короне Аглирты будет тянуться не одна рука, это может привести к тяжелым последствиям, — пробормотал он, оглядывая бойню. — Пусть эта встреча продолжается, дети Змеи, без вашего наблюдения и контроля.

Он улыбнулся парящим в воздухе трупам, насмешливо поклонился им, потом отвернулся от огненного кольца и шагнул в никуда, растаял на полушаге, оставив пещеру созданным им мертвецам.

Господин барон Бериас Гончие Псы спустился на несколько ступенек вниз из пустого арочного проема по лестнице, которая вела в крепость Каэрата. Эта башня была разрушена так давно, что никто уже и не помнил, кем был Каэрат или когда и чем он правил. Барон внезапно остановился, вздрогнул, несколько раз энергично тряхнул головой, потом отшатнулся и огляделся. Казалось, он впервые видел то, что его окружало. Через мгновение, тяжело дыша, правитель Гончих Псов зашагал вперед, в развалины башни, держа руку на рукояти меча. Пол вестибюля был засыпан грудами упавших камней, а большая часть задней стены просторного зала за ним исчезла, и дневной свет заливал помещение, где деревья росли из пола, а статуи удобно устроились на змеящихся корнях.

— Чародей? — позвал барон в темную, полную ожидания темноту. — Чародей, я пришел. Где ты ожидаешь?

Звездный Чародей, если верить балладам, был самым могущественным магом, какого знала Аглирта. Он правил этими землями много веков назад, проникая в умы самых храбрых баронов и самых невинных младенцев одинаково легко, часто и искусно, так что все они становились его послушными рабами и служили ему в делах больших и малых.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});