Истина короля - Мария Сергеевна Руднева

Мирта

Лунденбурх, Декабрь, 18** год

…вот и все?

Подошел к концу этот непростой год.

Впереди – что-то новое.

Последние полгода выдались совершенно сумасшедшими. Я доводил до совершенства паровую машину – а затем уничтожил ее собственными руками. Я спас и Правительство, и Джеймса, и остановил возможную войну – но как избавиться от чувства вины? Что я живу не ту жизнь, которую хотел бы, а ту, которая предназначена. Кем предназначена?

Я хочу отправиться в Каледонию и попытаться найти ответы на эти вопросы. Найти тех, кто отправил меня сюда. Что они думают? Чего желали на самом деле? Но мечтать легко, а на деле… Сейчас все силы будут брошены на проект железной дороги, и я должен быть здесь. Этот мост я должен достроить сам.

А там, надеюсь, пара-тройка денечков в Эденесбурхе представится. Далеко загадывать не хочу. Слишком долго жил одной мыслью, одной мечтой. Теперь надо сосредоточиться на настоящем.

Мистер Уолш сказал мне недавно, что ханьская угроза становится все реальнее – судя по всему, ставки они делали вовсе не на Джеймса. Я был бы удивлен, если бы это было так. Что ж… И с этим справимся. Всему свое время. И место. Мое место – за рабочим столом, над чертежами и картами. Строительство железной дороги начнется уже следующей весной, и у меня так мало времени…

Но есть еще одно дело, которое занимает все мои мысли и заставляет отвлекаться от работы. Представить не могу, как к нему подступиться! А Поуп, зараза, только посмеивается надо мной. Хорошо ему посмеиваться, он каменный. А вот я, как оказалось, нет. Хотя вот уж нашел чему удивляться! Разве выросший среди людей фаэ перестает быть фаэ? Разве теряем мы способность очаровываться прекрасным с первого взгляда, разве не тянемся к невозможному?

Умом понимая, что не должен этого делать, я все же отправил записку мисс Эконит с приглашением на прогулку. Моя милая Амелия… Я не видел ее несколько дней и уже готов выть на луну от тоски, подобно волколаку. Не должно джентльмену так себя вести! Постараюсь завтра не обнажать перед ней свое волнение. И свою заинтересованность…

Глава 21

Солнце над Лунденбурхом

В канун Йоля над Лунденбурхом светило почти весеннее теплое солнце. Мисс Амелия Эконит, одетая в теплое платье с небольшим турнюром и меховую накидку, вышла из кеба напротив ворот Блумбергского кладбища.

Мистер Мирт ждал ее у ворот.

При взгляде на него мисс Амелия в очередной раз позавидовала внутри себя удобной и практичной мужской моде: в то время как ей было позволено носить брюки, только находясь в кабине паровой машины, а в остальное время – мучиться в многослойных юбках и тугом корсете, джентльмен вроде мистера Мирта мог позволить себе просто надеть более теплое пальто.

Однако это не означало, что она не рада была его присутствию. Совсем наоборот – она одергивала себя каждую минуту, чтобы не выдать, что она слишком радуется встрече после длительной разлуки.

Накануне, перед тем как получить записку с приглашением на прогулку, мисс Амелия как раз изливала душу дядюшке Джеффри – о том, как она привыкла, что мистер Мирт всегда рядом и что она, конечно, может – будучи суфражисткой! – напроситься в гости первой, но вдруг она все неправильно поняла?

И все это – лишь деловые отношения с двух сторон одного паровоза?

Мудрый мистер Леннорман, посмеиваясь, посоветовал любимой племяннице отвлечься на что-нибудь. Способ сработал – стоило только увлечься новым романом подруги Джейн (тоже убежденной суфражистки, пытающейся добиться публикации в издательстве), как пришел посыльный и передал записку.

Наверное, и упоминать не стоит, что мисс Эконит очень мало спала этой ночью – и сама не понимала, откуда взялось волнение. Всего лишь еще одна встреча…

* * *

И тем не менее при виде мистера Мирта, чуть запорошенного снегом, сердце мисс Амелии зашлось от радости.

– Габриэль! – окликнула она, подходя ближе.

– Амелия, моя дорогая! – мистер Мирт деликатно поцеловал ее руку в тонкой перчатке. – Вы прекрасны.

Мисс Эконит зарделась. В кудрявых волосах, в этот раз уложенных в прическу, затейливо прятались цветы примулы. Небольшая шляпка вместо неудобного капора завершала образ. Если бы у мисс Амелии спросили, действительно ли она наряжалась, чтобы произвести впечатление на мистера Мирта, она бы, безусловно, ответила отрицательно – но втайне знала истину. В последние месяцы мистер Мирт видел ее исключительно в простых платьях, с пятнами масла на руках, лице и одежде, с растрепанными волосами… Красоваться она успевала перед другими – перед дядюшкой на воскресных завтраках, перед Джеймсом-будь-он-проклят-Блюбеллом… И сегодня ей хотелось, чтобы мистер Мирт тоже полюбовался ею.

И по его глазам она поняла, что у нее получилось.

Мистер Мирт поправил цилиндр, потом согнул руку в локте и галантно предложил ее мисс Эконит. Мисс Амелия с готовностью приняла предложенную поддержку и под руку с мистером Миртом вошла в ворота кладбища.

* * *

– Я так долго здесь не была, – прошептала мисс Амелия, пока они шли по вымощенной белым гравием дорожке.

Оба прекрасно знали дорогу – им не требовалось высматривать свою цель по указателям и ориентирам, поэтому они могли позволить себе неспешную прогулку.

– Почему? – голос мистера Мирта звучал мягко.

– Матушка… Она так переживает. Ей тяжело смотреть на все это. Вспоминать. Она пытается жить дальше и от меня того же ждет…

– Она сильно злится на вас из-за паровой машины?

– О, вы не представляете… То и дело закатывает либо истерику, либо скандал. По ее мнению, я опозорила ее и лишила всякой надежды на достойное будущее… Ох, Габриэль, давайте поговорим о чем-нибудь другом.

– Конечно, моя дорогая.

И, конечно, они замолчали – так всегда случается между людьми, пережившими слишком многое. Возвращение к светской беседе кажется чем-то странным, непонятным, и нужно время, чтобы принять то, что жизнь возвращается в привычное русло.

Мисс Амелия находила, что молчать с мистером Миртом так же уютно, как и вести долгие беседы. На кладбище было по-морозному свежо, на надгробиях и статуях лежал снег. Зима вступала в свои права – и мисс Амелия радовалась ей, как в детстве.

Когда был жив отец, на Йоль всегда зажигали свечи и дарили подарки. Юная мисс Амелия всегда получала механического зверя или какую-то замысловатую игрушку вроде шкатулки с сюрпризом. В шкатулке всегда находилась сладость или украшение, и от того поиск решения загадки вдохновлял и приносил радость.