Икосаэдр - Андрей Валерьевич Скоробогатов

У всех трёх сигнал мобилы пропадал прямо посреди улицы.

— Во как! В смысле — посреди улицы?

— Ну, там непонятно. Вот точка, вот другая, а последняя — просто на улице, или во дворе.

— Слушай, вышли скрин. По последнему.

— Окей, товарищ капитан.

Поворчав по поводу плохого качества фото, Нурдинов махнул рукой Сманалы уулу Сабырбекову, который уже подсел на диване к сестре потерпевшего настолько близко, насколько позволяла толщина костюма и особо старательно гладил по спине.

— Собирайся. Посмотрим точку.

Стоит ли говорить, что ничего путного они не нашли. Точка оказалась совсем непримечательной — простая дорога в середине квартала, тротуар со сломанными поребриками (или бордюрами? Кто их разберёт, как их в Хухры-Хурме называют по-русски).

Увидели одинокую старушку в окне хрущёвки напротив, поднялись, тыкнули ксивой и опросили, было ли чего странного. Разумеется, ничего странного старушка не заметила, и пропавшего парня не видела. Как не видела и двух других пропавших.

Когда вышли из подъезда, Нурдинов присел на корточки, собрал щепотку пыли на асфальте и понюхал, медленно просыпая из кулака. Прищурился, посмотрел вдаль, не вставая. Сманалы уулу Сабырбеков присел рядом, тоже собрал пыль, тоже задумчиво посмотрел вдаль, пародируя шефа. Тот исподлобья взглянул на подчинённого и вдруг захохотал.

— Чего? Ну что такого!

— Вот зачем так делать? — старший сержант изобразил пальцами. — Ты что узнать хотел? Что у нас климат засушливый?

— Молодой ещё. Не понимаешь, — Нурдинов поднялся, отряхнул пыль с брюк и направился к машине. — Важна каждая деталь. Вот мы всё не там ищем. И не то. Есть какая-то система в этом всём. Что-то объединяет. Мужчины. Так?

— Так.

Нурдинов замялся, подыскивая следующее объединяющее свойство:

— Вышли куда-то?

— Вышли. Слушай, может, закладку искали? Может, они все наркоманы? Один-то привлекался.

— Это пятидесятишестилетний специалист Лукойла, отец четырёх детей наркоман, да? На велосипеде за две сотни тысяч который ездит!

— И то верно, — Сманалы уулу Сабырбеков поник. — Хочешь сказать, это один и тот же человек? Маньяк?

— Ты тише такие слова-то говори! Сейчас областные приедут и всё заберут у нас. Не маньяк. Может, они все знакомы были?

Сманалы уулу Сабырбеков кивнул.

— Может. А может, по пицце? Обеденное время.

— Да. У нас же под окнами долбят… Не хочу обратно. Вот тут — верно говоришь. Отметим пятницу. Неделька тяжёлая была.

* * *

Кружок по городу, небольшая очередь, ароматно-пахнущая серая картонная коробка, жирные пальцы сжимают тёплый кусок теста с начинкой — и вот жизнь постепенно начинает налаживаться.

— Вот ты говорил про систему, дядь Актилек, — сказал Сманалы уулу Сабырбеков, когда они уже подъезжали к хухрыхурминскому отделению местной полиции.

Дядь Актилек его тут же поправил.

— Товарищ капитан я. Рабочий день ещё не закончен — рано меня тут дядькать!

— Окей-окей. Трьщ капитан. В общем, вот ты говоришь — есть система. А у нас, раз мы никак не можем найти то, что их всех объединяет — есть какая-то системная ошибка.

— Что за ошибка? Никаких ошибок. Всё проверено, — нахмурился Нурдинов.

— Самолёты.

— Что самолёты?

— Во вторую мировую, я тут ролик на ютьюбе смотрел. Улетали на задание, прилетают — а в крыле дырка!

— Не дырка, а отверстие, — привычно поправил Нурдинов.

Сманалы уулу Сабырбеков поморщился от неудачной шутки и продолжил:

— Они на эту дырку — раз! И брони налепили. Другой раз прилетают — раз, в хвосте дырка. Они на хвост брони в три пальца. А какие-то не прилетали. И их как сбивали, так и продолжали сбивать. Не меньше.

— Ну и что? Как это связано?

— А то, что они только выживших проверяли. А те, которых сбили — не проверяли. А броню надо в другом месте лепить! Вот мы с тобой, тврщ капитан, выжившие, по себе и судим. А их, считай, уже всё, нету…

— Сплюнь! Умный нашёлся. Трупы не найдены. Найдём ещё.

Грохот строительной техники всё приближался — к отбойному молотку теперь прибавился нудный гул экскаватора и компрессоров, откачивающих воду.

Прямо перед капотом автомобиля пробежал товарищ майор, начальник городской полиции — без фуражки, с приспущенным от жары галстуком. Отыскал среди рабочих командира и принялся что-то гневно объяснять, размахивая руками. Затем вернулся и пробормотал, проходя мимо выходящих из машины Нурдинова и Сабырбекова:

— Пятый прорыв у них… А у меня четвёртый пропавший без вести за неделю! А они долбят! Нельзя быстрее, что ли?

— Как четвёртый? — опешил Нурдинов.

— Вы где, мать, прохлаждаетесь, задолбал! Летучка!

На летучке собрали всех следаков, которые были. На этот раз пропала девушка — Токтанбаева Фатима Машрабовна, две тысяча первого года рождения, замужняя, продавщица в супермаркете.

Никаких зацепок. И — точно также замолчавший телефон.

— Никаких идей, я так полагаю? Нурдинов? Если ничего не придумаете за неделю — уйдёт в область.

Остаток пятницы тянулся вечностью. Опросы родных, осмотр места работы, дома и прочего. Запрос координат телефона.

— Ну его нахрен, — резюмировал Нурдинов. — В область — так в область.

Капитан твёрдо решил не работать в выходные.

Но разговор про системную ошибку не выходил из головы все выходные. Сороколетний бобыль-холостяк, он пытался отвлечься — съездил к племяннице, заехал на дачу к отцу. Посидел в соцсеточках, разгоняя за политику в чате однокашников, посмотрел половину четвёртого сезона «Твин Пикс», ещё больше нагнав жути и напомнив себе о работе.

Возникла идея позвонить Сабырбекову, спросить, как дела, и удалось ли чего накопать — был сделан резонный вывод, что подчинённый последовал примеру и активно отдыхает, занимаясь загородным туризмом, потому звонок был отложен до понедельника.

А когда лёг спать в ночь на понедельник, отдохнувший и крепко поевший перед сном, приснилась ему дева в синем одеянии. Полупрозрачная, золотоволосая, с лебедиными крыльями за спиной. идущая по тротуару безлюдной улицы, не касаясь босыми пальцами грешной земли.

— Эгис Шындар, — произнесла она. — Пики-близнецы.

— Кто ты? — беззвучно спросил Нурдинов.

— Умай, — сказала она, развернулась и ушла, растворившись в сумраке ночных фонарей.

Тенгрианская богиня плодородия, смутно вспомнил Нурдинов. Он побежал за ней, сверкая неожиданно босыми пятками, больно царапая ступни об асфальт.

Улица закончилась тупиком. Он уже хотел было развернуться и уйти, но в конце улицы сверкнуло в темноте что-то. Подойдя ближе, он увидел штыковую лопату, воткнутую в землю. На куске металла виднелась проржавевшая, гнилая цифра «пять».