В погоне за Алой - Изабель Ронин

да, без джема. Они у меня любимые. Но я ей этого не сказала.

Что я вообще здесь делаю? Я им тут не нужна, развлекать их не надо, они и сами хорошо справлялись. Надо уйти. Вдруг Калеб дотронулся до моей руки и нежно ее сжал. Мои глаза метнулись к нему, но он по-прежнему разговаривал и смеялся. Он снова стиснул мою руку.

По груди разлилось тепло. Я улыбнулась. Ему откуда-то было известно, что меня надо подбодрить. Я до сих пор волновалась, но его рука была как бальзам на душу. Он сам был моим бальзамом. Я заметила, как Беатрис-Роуз смотрит на наши руки, а затем быстро отводит взгляд.

Зазвонил домофон, и Калеб встал.

– Наконец-то. Как я проголодался!

Беатрис-Роуз захихикала, покрутив головой так, что волосы пришли в движение.

– Ты вечно голодный.

– Так и есть. – Он наклонился вперед и чмокнул меня в губы. – Я уже изголодался по Алой.

Глава 29

Вероника

– Я уже изголодался по Алой, – шепнул он возле уха, а потом отошел, чтобы ответить на звонок.

Я покраснела. Эти слова прозвучали достаточно громко, чтобы их расслышала Беатрис-Роуз. К лицу прилил жар, голова закружилась, в животе защекотало.

– Он как ребенок, правда? – Беатрис-Роуз кивнула на Калеба, разговаривающего с курьером. Калеб что-то сказал, отчего парень захохотал.

Она играла пальцами с кулоном на цепочке.

– Боже. Как я по нему скучала, – шепнула Беатрис-Роуз так тихо, что я едва расслышала. Но я разобрала.

Она раскрыла глаза, будто сама себе не верила, что сказала это вслух.

– Какая я глупенькая. – Она стыдливо засмеялась. – Прости, Вероника. Просто мысли вслух. – Она опустила глаза, и я увидела два розовых пятнышка на щеках.

На нее было больно смотреть. Она щедро присыпала солью мою еще совсем свежую рану. Она красивая и богатая, к тому же многое пережила с Калебом. Было очевидно, что она в него влюблена. Интересно, Калеб тоже ее любил?

– Знаешь, он был у меня первым. Первый не забывается. И я у него была первой. – Я заметила, как она мертвой хваткой сжала ожерелье на шее, так сильно, что костяшки пальцев побелели.

Что это она имела в виду? Первую любовь? Мне стало дурно. И вообще, зачем она мне об этом рассказывает? Она что, думает, что мне охота это выслушивать?

– Прошу, не пойми меня неправильно, – сказала она. – Сама не знаю, зачем я тебе это говорю.

Если она хочет, чтобы я приревновала, желает показать, что у нее с Калебом больше общего, чем у меня, то она выиграла. Если бы тон был язвительный, я бы уже на нее набросилась. Но нет. Голос у нее был… грустный.

Как бы там ни было, я ей подыгрывать не собиралась.

– Думаю… – Беатрис-Роуз остановилась, будто пытаясь подыскать верные слова. – Сегодня меня глубоко потрясло то, что я застала его с тобой. Я еще не видела, чтобы у него с кем-то были отношения.

Я не хотела больше ничего слышать.

– Прости, Вероника. Пожалуйста, не обижайся на меня, – пробормотала она тихонько.

Я моргнула, пытаясь разглядеть на ее лице ложь. Трудно сказать. Что вид, что голос говорили о ранимости и искренности. Ну и как мне на это реагировать?

– Ты знаешь Миранду? – продолжила она, лучезарно улыбаясь.

– Нет. – Я не стала расспрашивать, кто такая Миранда, не хотела больше с ней говорить.

Она снова дотронулась до моей руки. Я скрипнула зубами, стараясь не дернуться от ее прикосновения.

– Еда на кухне готова, – сообщил Калеб. – Точнее, будет готова, когда вы подойдете, леди.

Я с облегчением вздохнула и направилась на кухню, Беатрис-Роуз шла позади. Калеб разложил еду на стойке, где любил есть. Я поглядела на нее, и желудок свело.

Так вот что едят богачи. Икра, трюфели, козий сыр на крекерах с каким-то фруктом сверху. Я заметила сырную лазанью, при виде которой мне стало чуть лучше. Настоящая еда.

Я открыла шкаф, схватила три тарелки и поставила их на стойку. Калеб вручил мне две вилки, которые я положила на салфетки у тарелок. Он открыл холодильник. Я знала, что он пошел за апельсиновым соком, и достала два стакана. Когда я обернулась, он уже был передо мной, и я подержала стакан, пока он наливал свой любимый сок. Это уже вошло у нас в привычку. Мы могли это проделывать закрытыми глазами.

– Хочешь? – спросил он Беатрис-Роуз.

Она смотрела на нас с выражением, которое я не смогла разгадать.

– Нет, спасибо. Я буду вино, если у вас есть.

– Конечно. Погоди, сначала достану напиток Алой. – Он открыл банку с кокосовой водой и наполнил стакан. Это тоже вошло в привычку.

Я могла сесть либо возле Беатрис-Роуз, либо напротив. Я выбрала стул напротив.

– Держи. – Калеб вручил ей на четверть наполненный бокал вина, затем сел возле нее. Она смотрела на него как на Супермена и Бэтмена в одном флаконе. Я положила вилку в рот, потому что вдруг захотелось что-нибудь укусить. И желательно руку Калеба, чтобы он перестал ей улыбаться.

– Можно мне тоже вилку? – попросила она, опустив взгляд на тарелку.

Отлично. Надеюсь, она не подумает, что я обделила ее нарочно. Калеб уже настолько привык, что взял, как обычно, две вилки, позабыв, что нас сегодня трое. Вышло грубо и мелочно, но я почему-то ощутила злорадство. Я встала и быстро достала вилку.

– Я как раз спрашивала Веронику, знакома ли она уже с твоей мамой, – сказала Беатрис-Роуз. Я застыла.

Какого черта?

– Пока нет, – он поглядел на меня. – Как мама вернется из командировки, я тебя с ней познакомлю, Алая.

Что?

В изумлении я положила вилку на тарелку Беатрис-Роуз. Я взвыла, когда поняла, что вместо чистого прибора, который я ей достала, я по глупости положила перед ней вилку, которую клала в рот.

– Боже мой. Прости, пожалуйста!

Калеб засмеялся. Какой же он иногда засранец.

Торопясь исправить положение, я потянулась