Искусство обмана. Популярная энциклопедия - Юрий Щербатых

ЦРУ очень ловко обвинило болгарскую разведку и КГБ в покушении на папу римского, мы обвинили ЦРУ в убийстве Индиры Ганди, достаточно хитро толкнули в мировую печать дезинформацию, что СПИД родился в лабораториях ЦРУ, распространяли сведения, что США занимались кражей детей для использования их органов при трансплантации» («Совершенно секретно», № 8, 1996).

Из вышесказанного не следует делать вывод, что провокации для создания компромата применяют только спецслужбы, — подобным приемом нередко пользуются криминальные элементы. Анатолий Барбакару в своей автобиографической повести «Записки шулера» рассказывает о том, как пытались оказывать давление на капитана милиции, ведущего дело об изнасиловании. Этого следователя через знакомых пригласили на одну из квартир якобы для сеанса карточной игры (предварительно задев его самолюбие тем, что притворно засомневались в его квалификации как игрока, которой он весьма гордился). Затем ему дали выиграть крупную сумму денег, после чего к нему на колени села обнаженная девушка со словами: «Я согласна, чтобы ты получил меня в виде проигрыша!» Естественно, что всю эту комедию (впрочем, для следователя она была больше похожа на драму) засняли на видеопленку. После чего ему предложили альтернативу: «отмазать» насильника или «вылететь» с громким скандалом с работы.

Клевета

Есть оружие страшнее клеветы. Это — истина.

Ш. М. Талейран

Клевета в уголовном праве есть преступление против личности, заключающееся в распространении заведомо ложных измышлений, позорящих другое лицо. Для признания деяния клеветы необходимо, чтобы виновный знал, что распространяет именно ложные сведения, направленные на подрыв репутации потерпевшего, причем достаточно, чтобы подобные сведения были сообщены им хотя бы одному человеку.

Клевета стара как мир. В качестве примера возьмем древнеримского историка Тацита. Вот что он пишет об одном из приближенных императора Отона:

«Он избрал легкий путь к почестям: стал клеветать на других командиров, отрицая те хорошие качества, которые у каждого из них были… и в результате благодаря своей ловкости и подлости добился превосходства над людьми порядочными и скромными».

Особенностью клеветы является ее способность к «самоподдержанию» за счет усилий ее жертвы в плане самооправдания. Какой бы абсурдной и чудовищной ни была клевета, люди могут полностью или частично поверить в ее истинность, если объект ее применения начнет оправдываться. И, наоборот, если жертва клеветы сохранит спокойствие и хладнокровие, сделав вид, что клевета его не касается, последняя тает, как мартовский снег. Возможно, это связано с укоренившейся в умах психологической уаановкои: опровергают только реальные факты, незачем оспаривать несуществующие события. Такую особенность наветов издавна подметили философы. Томас Пейн писал:

«Клевета — порок, обладающий необычными свойствами: стремясь умертвить ее, вы тем самым поддерживаете ее жизнь, оставьте ее в покое — и она умрет сама».

Ту же мысль развивал ранее в своих «Максимах» Шамфор:

«Клевета похожа на докучную осу: если у вас нет уверенности, что вы тут же, на месте, убьете ее, то и отгонять ее не пытайтесь, не то она вновь нападет на вас с еще большей яростью».

Китайский государственный деятель Чэнь Сяочуань выделил четыре ступени эскалации слухов, направленных против лица, которое намереваются опорочить. Так, если этот человек безупречен с профессиональной стороны, на него прежде всего предпринимаются политические нападки. Если он неуязвим политически, его обвиняют в деловой недобросовестности. В случае неудачи на прицел берется его личная жизнь. Когда и этот выстрел не попадает в цель, придираются к его характеру, например, упрекают в излишней гордости. Обычно цель навредить достигается, как только начальник поверит слуху.

Весьма легковерен в отношении клеветы был последний русский император Николай II.

Генерал А. Мосолов, бывший начальник канцелярии министерства Императорского двора в своей книге «При дворе императора» писал:

«Он увольнял лиц, даже долго при нем служивших, с необычайной легкостью. Достаточно было, чтобы начали рассказывать про кого-нибудь сплетни, начали клеветать, даже не приводя никаких фактических данных, чтобы он согласился на отчисление такого лица. Царь никогда не старался сам установить, кто прав, кто виноват, где истина, а где навет… Менее всего склонен был царь защищать кого-нибудь из своих приближенных или устанавливать, вследствие каких мотивов клевета была доведена до его, царя, сведения. Как все слабые натуры, он был недоверчив».

Троцкий принимает парад на Красной площади

В книге «Тайная история сталинских преступлений» А. Орлов пишет, как Иосиф Сталин применял оружие клеветы против своих политических противников. Этот величайший и хитрейший тиран всех времен и народов знал, каким сильнодействующим средством является клевета, и поэтому манипулировал ею в тщательно отмеренных дозах. Сюда относились, во-первых, более или менее стандартные обвинения Троцкого «в недооценке крестьянства» и в «недостаточной уверенности в силах пролетариата», затем следовали обвинения Троцкого в подготовке террористических актов. Наконец, на втором из процессов Сталин обвинил Троцкого в прямом шпионаже в пользу Германии с 1935 года. Но на третьем процессе Сталин чуть не переиграл самого себя.

Крестинскому, одному из главных свидетелей обвинения, было приказано объявить, что он сам и Троцкий сделались тайными агентами Германского генерального штаба еще в 1921 году.

Сталин не заметил, что, зачисляя Троцкого в платные шпионы еще с 1921 года, он тем самым подрывает основную предпосылку, на которой базировался весь миф о шпионаже Троцкого в пользу Германии. Эта предпосылка была изобретена Сталиным и базировалась на утверждении, что Троцкий и другие лидеры оппозиции погрязли в самых гнусных преступлениях, потому что хотели вернуть себе власть, которой лишались. Между тем в 1921 году Троцкому не могло прийти в голову бороться за вырванную у него из рук власть по той простой причине, что никто ее не пытался даже оспаривать. Троцкий находился тогда в зените славы и на вершине власти. Тогда он почитался как легендарный герой Октябрьской революции и руководитель Красной Армии, только что разбившей всех врагов республики.

Зачем же Троцкому уже тогда становиться шпионом? Чтобы шпионить за самим собой или чтобы разложить армию, которую он создал своими руками и вел от победы к победе?

До 1937 года Сталин еще не решался возлагать на лидеров оппозиции вину за экономический кризис, поразивший страну, за нехватку продовольствия, которая была вызвана коллективизацией. Только после первого из московских процессов и казни Зиновьева и Каменева Сталин задался целью возложить ответственность за голод и другие бедствия все на тот же троцкистско-зиновьевский блок. И вот начиная с 1937 года Сталин решился признать многие вещи, которые он до этого упорно отрицал. Он решился объяснить народным массам, что во всех трудностях и страданиях следует обвинять не правительство, а вождей оппозиции. При этом Сталин полагал, что массы могут и не поверить этой странной версии, если она будет исходить от него лично или от его штатных пропагандистов. А вот если бывшие вожди оппозиции или их ближайшие соратники сами признаются на суде и разрисуют во всех подробностях, как они умышленно портили колоссальные запасы продовольствия, губили скот, дезорганизовали промышленность и торговлю, — тогда все будет выглядеть по-другому. И на суде было услышано такое признание — в частности, о «вредительстве» в сельском хозяйстве ответственных за сельское хозяйство М. Чернова и В. Шаранговича.

Говоря о клевете, нельзя не упомянуть о таком общественном явлении, как донос. Казалось бы, по своей сути он в корне отличен от нее, так как зачастую несет правдивую информацию, однако отношение к доносу у людей такое же резко отрицательное, как и к клевете. В чем же тут дело? Получается, что люди уравнивают как ложную, так и правдивую информацию, которую сообщает властям клеветник или доносчик. На самом деле отрицательное отношение к доносам связано с социальными последствиями, которые влечет за собой донос для человека, ставшего его жертвой. И в этом случае правда уже не одобряется, а осуждается окружающими. Об этом хорошо написал А. Игнатенко в своей книге «Как жить и властвовать», написанной на основе изучения арабской культуры:

«Мотивы доносчика эгоистичны и низменны: он не хочет подсказать, посоветовать что-то правителю, а делает свое дело из зависти, мстительности или корысти. Сомнительно, чтобы такая ориентированность сплетника или доносчика, при том, что они сообщают правдивую информацию, могла привести к позитивным последствиям для отдельных людей и социальных групп. Во всех древних арабских наставлениях приводится мысль Пророка о том, что донос приводит к гибели всех тех, кто имеет к нему касательство: того, на кого доносят (ему грозят неприятности), того, кто доносит (он совершает греховное дело), того, кому доносят (он начинает неприязненно, а то и со страхом относиться к своему соратнику, вследствие чего становится ущербным и грозит исчезнуть согласие среди соратников)…