Притворись бабочкой - Тория Дрим

пуховик. Это тепло, исходящее от нежности, самой искренней близости.

– У тебя все получится, Брук, в любом случае. – Решила поддержать и ее. Надеюсь, ей станет легче благодаря этому. – Я хорошо, сейчас вот сижу в беседке. Обедаю.

– Спасибо, Джи. То же самое могу сказать и я тебе. – Я получила вторую волну милости в ответ. – Нашла уже друзей?

– Да-а-а, – протянула я. – Кстати, помнишь Маккоя?

– Того сына бизнесмена?

Все именно так и говорили об Эвансе в нашей школе. Если бы знали, какой он умный, рассудительный, то ни один человек не посмел бы упоминать его отца.

– Он на самом деле потрясающий парень, – не стесняясь, выдала я. – Очень умен. Мы даже поладили, представляешь?

– Кто бы сомневался, что ты окружишь себя одними умниками. – Брук остановилась на секунду, а я попыталась перевести дыхание. – Кстати, разве он не влюблен в Одри?

– А откуда ты знаешь?

– Ты не читаешь их твиты? Один пишет, а второй отвечает и делает репост. Иногда я валяюсь от смеха от ответов Одри.

Сказать, что я удивлена, – значит ничего не сказать. Социальные сети и Маккой с Одри? Очень странно, потому что я никогда не видела, даже как они выкладывают фотографии в «Инстаграм». Одри держит странички закрытыми, а Маккой вроде бы запостил только несколько снимков, и то из поездки в Аликанте.

– Нет, но вечером загляну. Если честно, я почти не захожу в интернет здесь. Только с утра, проверяю, не вышел ли новый сезон «Элиты».

Брук рассмеялась. Я решила подхватить момент и вывести ее на чистую воду. Нужно было поговорить о Питере Грине, ведь он так просто не ушел из ее жизни. Наоборот, даже та ссора привела их к быстрому примирению. И, судя по радостному тону сестры, у них все чисто и гладко.

– Брук. – Я позвала ее с легкой дрожью, боясь показаться той, кто хочет разрушить первую любовь сестры. – А как дела у вас с Питером?

Моя осторожность не помогла. Брук вспыхнула сразу же. Как только звучит его имя, она становится неадекватной. Неужели на всех так действует любовь?

– Если ты хочешь услышать, что плохо, то прикуси язык, Джитта! У нас все прекрасно. Сегодня вечером Питер позвал меня на свидание, – призналась она и довольно хмыкнула.

– Я не хотела это услышать, – нагло соврала я, но только потому, что Брук достойна лучшего. А Питер – лишь отброс, который давно необходимо выбросить на помойку.

– Мне пора, Джи. Мама передавала тебе привет, она наберет вечером, как справится со всеми делами.

– До скорого, Брук! Будь осторожна! – вновь напомнила я, а уже через секунду связь прервалась.

Брук, вероятно, обиделась, ведь я снова влезла в их отношения с Грином. Все равно я не оставлю его в покое. Он точно получит по заслугам. Жаль только Брук – она очень болезненно перенесет их разрыв.

О боже! Ощущаю, как мурашки пробегаются от кончиков пальцев на ногах и поднимаются до макушки. Уши начинают гореть, а ладони ужасно потеют. Я ведь только коснулась гитары, а внутри уже такой ураган. Как долго я ждала этого момента! Когда Дарен ушел из жизни, все отошло на второй план, кроме всеобъемлющего горя. Мне было страшно радовать себя, получать удовольствие, наслаждаться чем-то. Мне было стыдно.

Сейчас, когда пальцы бегают по нейлоновым струнам, хочется плакать от счастья. Они натянуты до такой степени, что еще немного, и, кажется, они разорвутся. Раздается едва заметная вибрация, и я прикрываю глаза в наслаждении. Как же я скучала!

Мелодия отзывается эхом в пространстве и будто уходит глубоко-глубоко в душу. С первого раза все выходит не так гладко, как хотелось бы, слишком резко. Я пробую второй раз, настраиваясь на серьезную работу. Отношусь к гитаре более ласково, в то же время стараясь приручить инструмент.

Пальцы помнят. Они не забыли. В следующее мгновение мелодия нравится мне больше, но все же она не совсем идеальна. Начинаю с самого начала, пытаясь добиться совершенства. Осязаю гладкое дерево, из которого сделана гитара. Становится так приятно держать ее в руках и творить, что улыбка не сходит с лица.

Дверь осталась приоткрытой, но я не боюсь, что кто-то зайдет. Впервые за долгое время мне комфортно. Ничего не способно помешать мне насладиться такой божественной атмосферой. Приятное волнение, которое я давно не испытывала, появляется и занимает свое законное место. Я снова здесь, и мои ладони скользят по музыкальному инструменту.

Я играю со всей душой, со всеми эмоциями, отдаю себя полностью, не останавливаюсь. Ловлю прекрасный момент, ритм на секунду сбивается, потому что я переполнена чувствами, но я сразу же вовремя подхватываю его. Мне так хорошо…

Закрываю глаза и напеваю себе под нос. Время утекает, но я ценю секунды, проведенные в студии. Эта маленькая комнатка с инструментами, микрофоном и картинами безумно вдохновляет. Здесь очень уютно. Атмосфера прекрасного сочится из каждого предмета. У меня получается полностью расслабиться и забыть о плохом. Кажется, дорога сюда станет единственной на оставшееся время в лагере.

Я практически дохожу до конца песни. Приближаюсь к любимым нотам. Игривый переход. И вот он… Финал.

Радуюсь и наконец открываю глаза. Эти три минуты были поистине невероятными. Уникальный момент.

– Браво! – раздается вдруг позади.

Оборачиваюсь на голос Лэйна и подскакиваю на месте. Он аплодирует мне стоя. Восхищенные зеленые глаза парня – лучший комплимент. Кеннет потрясен: зрачки расширены, улыбка растянута до ушей, а сам он выглядит очень счастливым.

– Ты подслушивал? – сощуриваюсь я и откладываю гитару подальше. Очень стесняюсь.

Лэйн закрывает за собой дверь и идет ко мне. Мы не виделись с ним день, а я уже нуждаюсь в его объятиях. Сегодня он одет по-другому. На нем темно-синие шорты и белая рубашка поло. Признаться, она отлично сидит на нем. Он прекрасно поработал над собой в зале, выглядит очень мужественно.

– Как я мог? – спрашивает он, тоже хмурясь. Тот еще актер! – Только любовался.

– Вход по билетам, а вы, молодой человек, не заплатили, – перевожу я разговор в игривое русло.

Лэйн наигранно надувает щеки. С потухшим взглядом он оглядывает помещение, а затем выдает:

– Билетов не осталось. Все выкупили. Может, по старой дружбе пропустишь меня на концерт?

– Так уж и быть, – сдаюсь я, – но лишь в этот раз!

– Благодарю вас, о великая Джитта Эвердин! – Он продолжает играть, а я опускаю взгляд и победно ухмыляюсь. Как же быстро можно привязаться к человеку!

– Ты правда здорово играла, – произносит Кеннет, и я расцениваю это как подбадривающий комплимент.

– Честно, я не играла полтора года, – пожимаю