Притворись бабочкой - Тория Дрим

я плечами и подвигаюсь на диване, освобождая немного места для Лэйна.

Он плюхается рядом со мной и просит подать ему инструмент.

– Очень неплохой результат. Единственное, я бы сыграл последние ноты более резко, чтобы сделать на них акцент.

– Покажи, – прошу я, передавая ему гитару.

– Так это же твой концерт? Или я вдруг стал приглашенным артистом? – Лэйн смеется, но все же дотрагивается до струн.

Картина перед глазами очаровательна. Лэйн и гитара. Зеленые глаза и пламенная любовь к мелодии. Мы и музыка.

– Не суди строго, я тоже долго не брал ее в руки.

Почему-то после сказанного Лэйном я отчетливо осознаю, что он сейчас покажет класс. Мне же останется только глядеть на него в изумлении.

Так и случается. Лэйн опытнее меня. Он начинает со сложных аккордов, постепенно спускаясь к базовым. Кеннет в точности улавливает настроение музыки и подбирает подходящие трезвучия. Он немного меняет тональность, из-за чего мелодия звучит еще красивее. Я теряюсь, поскольку Лэйн своей игрой забирает весь кислород из моих легких.

Когда он заканчивает, я не могу переместить свой взгляд куда-то в сторону, потому что зеленые глаза прожигают мое сердце. Они испепеляют душу и просят что-то сказать. Молчу, хотя внутри все горит.

– Как-то так, – скромно бросает Лэйн.

– Почему ты раньше не рассказывал, что мастерски играешь? – тихо спрашиваю я его.

– Мы вроде бы начали общение с более серьезных секретов, – сквозь искренний смех говорит Лэйн.

Я подхватываю его хохот. Это точно!

– Что насчет твоего нового откровения? – задаю я ему вопрос, глядя прямо в глаза.

– Оно скоро распахнет дверь в эту студию.

– Это значит, что ты собираешься мне что-то рассказать? – Я переплетаю свои пальцы в замок, ожидая ответа.

– Да, Джи.

И я пылаю надеждой, чтобы он не оттолкнул меня. Чтобы мои же убеждения были порваны в клочья. Пусть же будет так!

Глава 33

Бабочек не учат летать

– В любом случае, Джит, знай, что ты можешь думать обо мне все что угодно, – предупреждает Кеннет.

Я прикусываю губу и с трепетом ожидаю начала. Отвечаю ему легким кивком, сажусь поудобнее и готовлюсь. Таковы правила нашей игры: кто-то делится, а кто-то делает выводы у себя в голове. Я понимаю, сейчас передо мной два пути – принять или уйти. Такого же мнения, скорее всего, придерживается и сам Лэйн.

– Аннели ушла из жизни, и для всех из нас настали чертовски тяжелые времена. Мы с Ванессой сильно отдалились друг от друга. Каждый из нас переживал свое горе внутри. Закрывшись, мы перестали разговаривать. Жили в одном доме, но не пересекались даже во время ужина. Отца игнорировали во всем. Ему тоже было больно, но ненависть не пропадала, Джи, потому что мы ясно понимали: в этом есть его вина.

Лэйн рассказывает достаточно эмоционально и параллельно перебирает струны. Глаза беспокойно мечутся, пальцы слегка дрожат, а я с замиранием сердца смотрю на его пунцовые губы, которые с каждым словом открывают в его истории новые двери.

– Как думаешь, вы когда-нибудь сможете его простить? – тихо спрашиваю я.

– Да. – Его ответ удивляет. – Я говорил с ним вчера, и ты знаешь, он многое осознал. У нас был мужской разговор. Кажется, отец изменился. Наш побег его отрезвил, он понял, что меня и Ванессу не удержать, мы все равно скоро уйдем, и его задача как отца – помочь нам покинуть дом со спокойной душой.

– Так значит, все встает на свои места?

– Можно и так сказать. Однако поступки, которые я совершал в прошлом, так и не нашли путь в настоящее. Хотя, знаешь, Джит… – Лэйн опомнился, и в его глазах сверкнула искра. Ему в голову явно пришла хорошая мысль.

С искренним любопытством пытаюсь догадаться, что же он имеет в виду. Может, благодаря ошибкам Лэйн понял что-то очень важное?

– Пора вернуться к секрету. – Кеннет собирается с мыслями. – В доме мне в то время все осточертело! Тошно было находиться там. На глаза постоянно попадались фотографии Аннели, а из соседней комнаты слышались милые беседы отца и той разукрашенной богатой куклы. Силуэт сестры маячил перед глазами в каждом углу. Как-то я вышел на улицу вечером, дошел до дороги в полнейшем разочаровании. Вокруг было очень темно. Я шел вперед по той дороге куда глаза глядели.

Я напрягаюсь. Лэйн клонит в какую-то мрачную сторону, и мне не нравится серьезность в его голосе. Что именно тогда случилось? Я успокаиваю дрожь в своих коленях и смотрю на руки Лэйна. Чем ближе он к кульминации рассказа, тем сильнее они сжимаются.

– Пока из-за угла вдруг резко не вылетела машина. Я должен был увернуться и упасть боком на землю, но ноги будто парализовало. Я даже не знал, стоит ли мне спасать себя. – Кеннет закрывает глаза, погружаясь в болезненные воспоминания, словно в темный омут. – Я сделал шаг вперед. И автомобиль сбил меня.

– Ты… – запинаюсь я, – пытался причинить себе вред?

– Да.

Между нами повисает молчание.

Чем руководствовался Лэйн? Настолько глубоко погрузился в себя, что не хотелось жить? Но… Не выходит подобрать объяснение. Секрет действует жутко. Мурашки пробегают по коже, и во мне что-то исчезает. Тепло вокруг перевоплощается в холод, эйфория заменяется болью.

– Я знаю, о чем ты думаешь, Джит. И ты права, я едва не позволил слабости забрать у меня жизнь. Это не подвластно никаким объяснениям и отговоркам. Я виноват. Поступил, как последний идиот. – Он хватается за голову, и я опускаю свои ладони на его, такие большие и теплые. Переплетаю наши пальцы. Хочется поддержать Кеннета. Все еще ощущаю образовавшийся в горле ком, но терплю. Лэйн не осуждал меня за недостатки, и я должна постараться сделать то же самое.

Так почему же мне так плохо после его откровения? Потому что Дарен покинул этот мир не по своей воле, а Лэйн чуть не совершил огромную ошибку по глупости.

– На тот момент мой рассудок был помутнен, и меня чуть не убила внутренняя слабость, – признается Кеннет. – Знаешь, что придало мне силы жить дальше? Ванесса. Я попал в больницу, и, когда она пришла навестить меня, в ее глазах читалась такая горечь. Я никогда не забуду, как сильно она испугалась. Она бы не пережила мой уход. Не знаю, чем я думал! Придурок!

Кеннет касается своих кудрей и оттягивает их от