Рождественское проклятие - Барбара Мецгер

Он смог услышать, как люди зашептались, слово «проклятие» становилось все громче и громче.

– Мисс Шарлотта и мисс Генриетта Манди пострадали и сейчас отдыхают в замке. Мистер Бридлоу не в состоянии о них позаботиться, и мне нужна помощь. Я рассмотрю любого, кто пожелает наняться на работу. Мне рекомендовали миссис Мерриот в качестве целительницы, но я не знаком с этой леди. Если она здесь, то я прошу…

– Никогда! – Леди Ростенд вскочила на ноги и взмахнула молитвенником в сторону Ника. – Моя племянница никогда не ступит в твой дом, убийца.

– Ваша племянница?

– Амелия Мерриот, урожденная Ростенд, если ты не знал, любезный.

– Маленькая Эми?

– Амелия, и сейчас она приличная, богобоязненная молодая вдова, и ты не должен пятнать ее своим вниманием.

Весь собравшийся приход обратился во внимание. Никто не сдвинулся с места, чтобы вернуться домой к рождественской трапезе, только не тогда, когда в церкви предлагали такой лакомый кусочек. Викарий заламывал руки, а его жена выталкивала детей, посещающих воскресную школу, в боковую дверь, чтобы никому не пришло в голову, что она должна отправиться ухаживать за сестрами Манди.

Ни одна женщина не смотрела ему в глаза. Никто не хотел отправиться в замок Уорт, даже для того, чтобы спасти сотню обедневших благородных мисс. Вот тебе и дух Рождества.

– Так вот как вы празднуете рождение Иисуса? – Ник заговорил тихо, но с достаточной силой, чтобы его было слышно на последнем ряду. – Поворачиваясь спиной к своим соседям, попавшим в беду? Неужели именно этому вы научились из своих молитвенников? Что произошло с Божественным учением: во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними [7]? – Все опустили глаза, за исключением леди Ростенд, которая собирала свою меховую муфту и палантин из горностая. Ник зашагал обратно по проходу, закачивая свою речь: – Надеюсь, что вы никогда не окажетесь в отчаянном положении, и да смилуется над вами Господь, если это произойдет. Потому что ваши друзья и соседи точно не помогут вам.

Прежде, чем он добрался до третьего ряда скамей, женщина, сидевшая рядом с леди Ростенд, поднялась на ноги. Она была одета в серое, и Ник решил, что это служанка или компаньонка. А сейчас она откинула капюшон своего серого плаща и под ним обнаружились светлые кудряшки и хорошо знакомое лицо в форме сердечка.

– Я поеду с вами, милорд.

Леди Ростенд потянула ее за руку и зашипела:

– Нет. Ты не можешь пойти с ним, Амелия. Этот трус убил моего сына. Он попытается уничтожить и тебя тоже.

– Ерунда, тетя Вивека, Грегори убили французы. Я буду в полной безопасности с его сиятельством.

– Подумай о своей репутации, девочка! Ты не можешь отправиться в это место одна.

– Вы правы, тетушка. Вы должны будете сопровождать меня.

Леди Ростенд упала обратно на сиденье, ее рот открывался и закрывался, как у выброшенной на сушу форели.

Амелия потрепала ее по руке.

– Не бойтесь, я возьму с собой горничную. Она поможет мне устроить леди как можно комфортнее. И к тому же я возьму сэра Дигби, для защиты.

Ник приподнял брови, пока вел Эми, кузину Грегори, из церкви мимо глазеющих прихожан.

– Сэра Дигби?

Она хихикнула, и это был самый чудесный звук, который он слышал за много лет. Церковные колокола должны звонить с такой мелодичностью. Амелия улыбнулась ему, ее голубые глаза искрились от смеха, а затем она пояснила:

– Это моя собака.

Ник отвез миссис Мерриот в Ростенд-Холл собрать вещи, и в это время описал ей состояние сестер Манди, чтобы она поняла, что нужно взять с собой.

– Да, я сделаю настой наперстянки для мисс Шарлотты, но думаю, что вначале ей понадобится что-нибудь успокаивающее. Возможно, ромашка. Чай из ивовой коры для мисс Генриетты и розовая вода, чтобы смачивать ей голову. Лаванда всегда приносит успокоение. Настойка опия для кучера, если боль станет слишком сильной.

Следуя за молодой вдовой через дверь в Ростенд-Холл, Ник не мог не заметить разницу между этим особняком и его собственным замком. Не только чистота и общая элегантность контрастировали с простой древностью замка Уорт, но Ростенд-Холл просто утопал в сосновых ветвях, лентах, золотых колокольчиках и шишках, утыканных гвоздикой апельсинах и венках омелы. Даже воздух здесь пах Рождеством, ароматами имбирных пряников, зелени и свечей со специями.

– Извините, что отвлекаю вас от празднования, мадам. Боюсь, что мы не сможем предложить и половины таких же вкусных и праздничных блюд, которыми вы наслаждались бы здесь.

– Конечно, вы ведь не ожидали гостей. Не думайте об этом, милорд. Я попрошу кухарку приготовить корзину с продуктами, так что мы вполне сможем повеселиться.

– Как я понял, миссис Солтер собирается приготовить гуся.

Она снова улыбнулась, той очаровательной улыбкой, которая превращала ее наполовину в девочку, наполовину – в богиню.

– В этом случае, я попрошу кухарку приготовить две корзины.

Миссис Мерриот могла бы пригодиться в штабе интенданта, решил Ник, наблюдая, как изящная дама эффективно направляет слуг леди Ростенд в десяти различных направлениях, за едой и одеждой, лекарствами и книгами, и еще сотней других вещей, которые она сочла необходимыми. То, как слуги торопились исполнять распоряжения, с уважением и улыбками, многое говорило о положении леди в этом доме, и о ее собственном характере. Барон припомнил, что Амелия всегда была привлекательной маленькой плутовкой и вечно обводила своего кузена вокруг крошечного пальчика. Теперь, судя по всему, она превратилась в очаровательную молодую женщину. Ей, должно быть, сколько? Двадцать пять? Жаль, что она осталась вдовой в таком молодом возрасте, подумал Ник, размышляя о покинувшем этот мир мистере Мерриоте, бедняге. Ник пожалел, что не задал Солтеру больше вопросов.

В то время как горничная упаковывала ее саквояж, миссис Мерриот сделала Нику знак следовать за ней в кладовую, где она быстро начала укладывать в закрытые корзины баночки и пакеты с ярлычками. Когда одна из корзинок заполнилась, она вручила ее барону, и начала собирать следующую. Амелия собиралась передать ему и ее тоже, но Нику пришлось поднять вверх свою раненую руку. Стараясь, чтобы его слова прозвучали безразлично, он проговорил:

– Извините. Эта не годится ни на что другое, кроме как носить перчатку.

Без малейшего проявления чувствительности, миссис Мерриот взяла его левую руку в свои. Она согнула пальцы, проверила гибкость запястья.

– Полагаю, что виной этому плохое лечение, но, по крайней мере, они спасли ее для вас. – Затем она снова вернулась к своему занятию и продолжила собирать травы.