Менеджер по чудесам - Марина Серова

— Ну да, — усмехнулась я, — а машину вашу они как тогда вычислили? Причем знали, что мы поедем именно на ней, и это при том, что вы своим авто не пользовались уже давно. Такое ощущение, что их кто-то предупреждает о ваших шагах.

— Возможно, бомба в моей машине совсем и не со вчерашнего дня находится, — предположил Вячеслав относительно спокойно, будто бы не услышал моих последних слов. Похоже, он уже отошел от недавнего шока, а потому пребывал в приподнятом настроении, чего совсем нельзя было сказать про меня, повсюду ищущей подвоха. — Ее могли подложить давно, чем, кстати, и объясняется выбор взрывного устройства. Оно ведь оказалось не радиоуправляемым, наверное, как раз потому, что бандиты не знали, сколько придется ждать.

Вячеслав по стенке добрался до дверного проема. Очутившись в зале, дошел до дивана, сел на него и вздохнул:

— Не в первый раз ловлю себя на мысли о том, что ум иметь не грех, но вот выпячиваться не стоит. За всю историю нашей страны мало кто из ученых был признан при жизни. Всех их считали какими-то изгоями, прохиндеями, шарлатанами, колдунами. Всегда преследовали и не давали нормально работать. Как видите, я не исключение.

— Если бы вас сейчас слышала моя тетушка Мила, то наверняка бы сказала: кому много дано, с того много и спросится, — промолвила я. — Она верит, что на каждого человека бог выделил именно столько бед и тягот, сколько тот способен вынести и преодолеть, и не больше.

— А вы тоже так думаете?

— Я?Не знаю. Хотя, пожалуй, все-таки нет. Я не особенно верующий человек, несмотря на то что вспоминаю о боге в сложных ситуациях. Только я привыкла верить в то, что вижу, а обращение к высшим силам за помощью — это как заразная привычка, которую не так-то легко искоренить. Тяжело, должно быть, тем, кому привили мысль о том, что всем управляет бог. Все годы им приходится с этим жить или бороться. Вот вы, наверное, тоже не из верующих?

— Угадали. Ученые вообще в большинстве своем — противники веры. Мы привыкли объяснять все с точки зрения науки, а если не получается, ссылаемся на то, что объект не исследован до конца. А вообще, в мире все закономерно.

Зазвонил телефон. Вячеслав попросил меня снять трубку. Я подошла к телефону, поднесла трубку к уху и тотчас услышала:

— Вячеслав Евгеньевич, это вы?

— Нет, это Евгения Максимовна, — понимая, что звонил, скорее всего, кто-то из своих, ответила я. А затем спросила: — Передать ему трубку?

— Да-да, передайте, — заторопил меня абонент.

— Это вас, — протянула я Конышеву аппарат. — Кажется, из института.

Он кивнул в ответ и молча принял трубку. Затем несколько минут внимательно слушал собеседника, а к концу разговора нахмурился и произнес:

— Не включайте остальные компьютеры, иначе они выйдут из строя. И отсоедините их от общей сети. Вырубите Интернет. Запускайте антивирус… или нет, лучше сначала определите тип вируса, а затем уничтожьте его. Не думаю, что он слишком серьезный. Вам это по силам, я знаю. Вы меня поняли?

Абонент что-то ответил, и Вячеслав протянул трубку мне, давая понять, что разговор завершен.

— Что-то случилось? — насторожилась я, чувствуя, что новости не из приятных.

Вячеслав кивнул, вздохнул, а затем пояснил:

— Звонил Христов. Это один из лучших наших программистов. Он и еще пара ребят все же остались в институте, не поддавшись панике. Сообщает, что выявил какой-то вирус, блокирующий работу всех включенных компьютеров одного за одним.

— Но как такое может быть? Вы разве подключаетесь к Интернету, не проверяя, что оттуда скачиваете? — удивилась я.

— Нет, Интернет у нас всего на нескольких машинах, но остальные-то контактируют с ними посредством дисков и дискет. Судя по всему, вирус работает по принципу копирования информации, заложенной в компьютер. Причем делает это постоянно и, как только память оказывается переполненной, выходит из строя. Хорошо еще, что он ничего не удаляет и не уничтожает, — заметил с некоторым вздохом облегчения мужчина. — И все же вирус нужно уничтожить, пока он не вышел из-под контроля и не начал распространяться по сети. Иначе пострадает не один десяток граждан. Мы не сможем предупредить других пользователей, так как сеть будет перегружена.

— Похоже, враги решили с вас переключиться на ваши разработки и уничтожить их, — заметила я.

— Вряд ли. Им стоило бы запустить к нам что-то посерьезнее. А это так, детская забава. Возможно даже, что вирус попал к нам случайно.

— Да, никогда бы не подумала, что, используя компьютеры, можно развернуть самую настоящую бескровную электронную войну. До чего же все-таки дошел прогресс!

— Знаете, Женя, — немного помолчав, снова заговорил Вячеслав Евгеньевич, — я вот сейчас думаю, что прогресс вредит человечеству.

— Почему?

— Потому что все, что мы создаем якобы на благо общества, используется против него же самого. Возьмите, к примеру, электричество. Казалось бы, какая прелесть: тут тебе и свет, и телевидение, и различная техника. А посмотришь с другой стороны — сколько смертей произошло из-за сбоя в цепи, сколько людей сгорело или получило ожоги высоких степеней. Сколько горя приносит эта хваленая аппаратура! Мы, как завороженные, сутками просиживаем перед телевизором, вместо того чтобы дышать свежим воздухом, трудиться физически. Так нет, все за нас делают машины, они просто заполонили собой мир, поработили его. Это не мы управляем ими, а наоборот. Самая же страшная вещь — компьютеры.

— И это я слышу едва ли не от их разработчика? — удивленно заметила я.

— Ничего странного. Мне, как никому другому, известен и понятен весь масштаб опасности, которую несут с собой эти ужасные машины. Вы вот, например, знаете, что все сейчас автоматизировано. Но даже не предполагаете, что произойдет, если каким-нибудь террористам-компьютерщикам удастся нанести удар по крупным компьютеризированным центрам. Да даже если применить такой удар лишь к одному крупному банку страны, можно вызвать кризис всей финансовой системы в целом. Общество моментально перестанет доверять всем современным технологиям, а значит, в банки перестанут поступать средства. Но и это еще не все: за недоверием последует разорение мелких фирм, большинство из которых напрямую зависит от скорости оборота средств, от кредитов, получаемых из банка. Следом за фирмами крах настигнет и страховые компании, которые вряд ли сумеют покрыть нанесенный ущерб. Кредитными карточками перестанут пользоваться, возникнет спрос на наличные, золото. А уж про рост цен я и вовсе молчу.

— Какие незавидные перспективы вы нарисовали. Но ведь пока никто не додумался до совершения таких злодеяний, а это уже неплохо.

Вячеслав усмехнулся:

— Вы слишком наивны, Евгения, если думаете, что фанатиков и сумасшедших в мире горстка. Нет-нет, их куда больше. Современный терроризм нашего времени высокотехнологичен, но его удается контролировать различным спецслужбам, хорошо охраняемым спутниковым системам. Людям пока еще удается удерживать власть в своих руках, но как долго это будет продолжаться?.. Уровень защищенности сейчас все быстрее падает, тогда как количество способов воздействия на технику растет. Неспроста ученые всего мира озаботились поиском новых путей защиты, ведь повреждение атомных объектов может привести к возникновению глобальных катастроф, экономических центров — к финансовому кризису.

— Поэтому-то вы так стремитесь усовершенствовать систему защиты информационных баз данных, хранящихся в компьютерах? — поняла я.

— Не только. Я просто хочу, чтобы наши дети не страдали от тех новшеств, которыми мы их с такой щедростью наградили.

Несмотря на несколько философское настроение, я решила пока не особенно унывать, а лучше заняться приготовлением хорошего ужина. Перекочевала в кухню и, открыв холодильник, принялась изучать его содержимое. Видимо, предлагая жилье Вячеславу, областное правительство позаботилось также и о том, чтобы он ни в чем не нуждался. А посему в холодильнике я нашла свежайшие фрукты, банку красной икры, копченые окорочка, колбасу нескольких видов, сыр, какие-то охотничьи закуски, полуфабрикаты и много чего еще. Здесь даже готовить ничего не требовалось: вынимай и разогревай. Впрочем, для слепого именно так удобнее всего.

Остановив свой выбор на коробке готовых блинчиков с мясом, я достала их и сунула в микроволновую печь. Вячеслав копошился в соседней комнате. Чем он занимался, я не знала. Впрочем, до меня все же долетало его чертыхание, когда он обо что-то спотыкался или что-то ронял. В конце концов игнорировать это стало невозможным, и я заглянула в зал, проверить, что же Конышев там все-таки делает. Оказалось, что пытается на ощупь запустить компьютер, но умудрился задеть стол и клавиатуру, отчего все, что лежало вокруг, посыпалось на пол.