БЕЗ НАЗВАНИЯ - Кирилл Маев

– Мне-то ты можешь их показать.

– Наверное, теперь уже могу.

И она показывает эти эротические фотографии – неразборчивые, мыльные, и я беру полотенце, беру фотографии, беру в охапку все свое воображение и закрываюсь в душе, планируя хорошенько помыться.

Настолько они мыльные.

– Какой душ, милый, мы же на маяке?

– Извини, отвлекся.

– Давай посмотрим вниз из окна.

– В смысле, наверх?

– Да, в каком-то смысле так и получается.

Мы поднимаем головы вверх, при этом смотря на подножие маяка – по сути вниз – и замечаем, что там, минуя все законы физики, тихо бьется о стены море.

– А я думаю, что это шумит?

– Но что там делает море?

– Оно бы должно упасть.

– Может, оно скоро упадет?

– Было бы печально.

Но море не падало. Оно шипело своими волнами и плавно уходило за горизонт. А мы смотрели на него с вершины маяка – и для нас оно было вверху, а внизу – небо. И все это было с другой стороны земли, где по идее не должно быть всего этого. Кроты, землеройки – где они все? Откуда море?

– Смотри, лампа загорается.

Начинало смеркаться, и гигантская лампа в центре маяка постепенно заполнялась светом, ослепительным и прекрасным.

Нас ослепило.

5

Надо было уходить оттуда. Надо было приходить куда-то.

– Давай обратно вниз по лестнице.

– Черт, придется же подниматься.

– Может, есть лифт?

Но лифта не было. Ступени за ступенями. За ступнями. Я вспоминал все простые числа до восьмидесяти трех, а дальше все сложнее. Когда мы добрались до вершины – подножия маяка – я понял, что математика – не для меня.

– И не для меня.

– Смотри, дверь.

Помимо двери, которая вела обратно на верхнюю часть острова, справа была еще одна небольшая дверь. Мы ее сразу не заметили.

– Это, наверное, дверь к морю.

– Не открывай.

– Не буду.

– Вот и не открывай.

– Не буду я ее открывать.

Когда мы открыли дверь, прямо в метре от нас сверху плескались волны. Сделать шаг – и все. Ты там – в облаках.

– Слушай, а если мы упадем, то там, за небом – там что?

– Господи, откуда я знаю, наверное черепаха на трех китах.

– Знаешь, я иногда слышу этих китов, когда на работу иду.

– Это они тебя отговаривали.

Мы закрыли эту страшную дверь, и попытались открыть ту, что вела наружу. Она не поддавалась.

– Закрыто.

– Может, ее придавило с той стороны?

– Нет, не придавило, – раздался голос откуда-то снизу.

Мы обернулись – по лестнице к нам поднимался человек. С виду он казался безобидным, но что-то в его внешности было пугающе-отталкивающим.

– Глаза, – подсказал он.

– Да, глаза у вас отчаянные, убивать нас пришли?

– Нет, а вы?

– И мы нет.

– Вот и договорились.

На нем был балахон, какой бывает у монахов в келье, хотя на монаха он не особо походил. Скорее, на забитого инженера, изобретающего вечный двигатель десятый год подряд, и надеющегося, что со дня на день расчеты сойдутся.

– Я, к сожалению, не могу вас выпустить.

– Зачем вы тогда нас впустили?

– Я и не впускал – просто дверь не закрыл, даже не думал, что сюда кто-то еще доберется.

– Нас дома дети ждут.

– Это вы врете.

– Голодные дети.

Он достал из кармана пару бутербродов и предложил нам. Бутерброды были вкусные – это он здорово придумал. Благодарить его мы не стали.

– Понимаете, я не могу, – продолжил он, – вдруг вы кому-то расскажите про это место.

– Вы не хотите, чтобы сюда кто-то пришел?

– А вы бы хотели?

– Есть еще бутерброды? – спросила она.

Он повел нас обратно вниз, к вершине маяка. Лампа разгорелась, но успокоилась. Возле одной из перегородок был шкаф.

– Здесь я и живу.

– Хороший шкаф, – согласился я.

– Иногда бывает тесновато.

– Бутерброды там же лежат? – спросила она.

Бутерброды лежали там же. Мы съели еще по одному.

– Я расскажу вам свою историю.

– Не стоит.

– Нет, расскажу.

И он начал рассказывать.

«Все началось с работы на консервной фабрике. Мы консервировали рыбу, и всегда со мной был этот рыбный запах. Жена и дочка сначала мирились, а потом стали сторониться меня. Я работал больше – в две, в три смены, приходил домой очень уставший, но от долгой работы рыбой пахло все больше. В конечном счете они ушли – тут он пустил робкую слезу – но я не сдался! Я продолжал помогать им, попутно консервируя рыбу. Хочу заметить, что рыбу я не люблю. Консервы – тоже. Однажды я все-таки накопил достаточную сумму, чтобы открыть свой магазин по продаже сушеной кукурузы. Ведь я любил и кукурузу, и сушки. В этот момент на улице я повстречал старушку, милую и несчастную. У нее умирал сын, а еще один сын уже умер, все родственники болели, и болели очень давно, и беременные котята нуждались в уходе. Я поверил ей, и отдал все деньги, что у меня были – ох, как она была счастлива! К сожалению, ее история была лишь выдумкой – а на мои деньги она открыла бордель, и когда я пришел туда в надежде на спасение, она была уже не так мила – „убирайся прочь, сукин сын!“, вот и все, что мне оставалось. Я помню лишь как шел, шел, шел – пока не кончилась дорога, пока не началось море, а я все шел и шел. Потом кончилось и море, и я оказался на этом острове. Нашел этот маяк и все – живу здесь. Обратно не хочется».

– Грустная история, – сказала она, прожевывая бутерброд.

Мы сидели молча. Ночь плавно опускалась на обратную сторону острова. Маяк светил далеко, и его теплый свет успокаивал.

– Слушай, мы же не похожи на эту старушку, так?

– Нет, вы не похожи.

– Ты выпусти нас, а мы никому не расскажем об этом месте.

– Да? Ну, хорошо..

Мы продолжили молча смотреть друг на друга, никто не шелохнулся.

– Уже можно выпускать.

– Как? – удивился он, – ключ, который закрывал дверь, я выбросил в море на всякий случай – если вдруг передумаю. Вы знаете, со мной такое бывает, я передумываю..

И лишь море у подножия маяка тихо шуршало своими волнами.

6

Кое-как мы улеглись на полу, чтобы пережить ночь. Человек забрался в шкаф, и свернулся там клубком. Наутро было утро, а я был по-прежнему трезв.

– Еще бутербродов?

– Нет-нет, хватит с нас твоих бутербродов.

Я выглянул в окно. Только море. Сплошное море вокруг. И тут меня осенило.

– Мы выберемся с этого острова, смотри – море же здесь снизу вверх?

– Можно и так сказать.

– А с обратной стороны острова – как обычно – сверху вниз!

– Да, было там такое море.

– Мы просто нырнем в это море – с этой стороны, проплывем чуть дальше – где кончается контур острова, и вынырнем с обратной стороны!

План был прекрасный. Если остров устроен так, как мне кажется, то и всем будет казаться то же самое. Для красоты я бы даже закурил трубку, но трубки не было.

– Я не смогу, – сказал он, – не умею плавать.

– Ты же хотел остаться?

Человек замялся.

– Понимаешь, я все-таки скучаю по жене и детям.

– А маяк как же?

– Прекрасный маяк, просто прекрасный! И море, и свежий воздух.. но иногда, знаете, – он обвел нас многозначительно взглядом, – так одиноко здесь, а это очень важно – чтобы рядом с тобой кто-то был.

Помимо неумения плавать, он еще и боялся воды.

– Господи, да научу я тебя плавать.

– А ты умеешь?

– Это же соленая вода, чего тут уметь.

– Не самая соленая.

– Ну, тогда давай досолим.

Мы идем на кухню, берем соль, берем еще одну, крупинка за крупинкой, унция за унцией – и солим воду. Насаливаем.

Рыбы в море начинают переживать, и выныривают:

– Как-то чересчур солите, – говорит одна из них.

– Хорошо, рыба, – ответил я, – все понятно.

Больше солить эту воду мы не стали.

Она заходила первой.

– Слушай, а ты уверен, что мы не упадем в небо? Здесь же все в обратную сторону, ну.. понимаешь?

– Заходи-заходи, – подбодрил я.

Мне казалось, вода должна держать. Сама-то она никуда не девается. Девчушка аккуратно просунула ногу, еще аккуратней, так, так, давай же, давай – потом поскользнулась, и с головой оказалась в море.

Мы ждали. Секунда, две.

– Сейчас вынырнет.

– Мне это не нравится, – забеспокоился человек.

Прошло еще несколько секунд.

Потом она вынырнула.

– Отличная вода! – засмеялась.

Тогда и мы уже стали спускаться. В воде были странные ощущения – мы находились головами вниз, и при этом не падали. У маяка было неглубоко, и мы даже могли идти на цыпочках. Шли, шли. Потом поплыли. Пять, десять метров. Маяк начинал отдаляться, а впереди только волны и горизонт. Мы отплыли метров на триста – примерно таким я представлял себе остров в радиусе.

– Пора нырять.

– Ты уверен, что получится? С точки зрения законов физики неправдоподобно смотрится.

– Квантовая теория смотрится еще более неправдоподобной, тем не менее, ученые все ловят электроны.