Карты (СИ) - Герман Алексия

Но этого Михаил не сказал, замолчав. Просто банально потому, что в какой-то момент осознал, что это ни шутка, ни попытка сближения, а что-то такое истинное, но всё равно ему безумно непонятное, читающееся в глазах Кристины. И отблёскивающее лёгким безумием.

Это для него и было совсем непривычным в какой-то степени. Столько раз он избивал людей, причинял специальную боль, когда молили о пощаде, несколько раз даже искренне наслаждаясь криками тех, чьи судьбы он ломал. И жалость в его душе это редко пробуждало, особенно эти слёзы и просьбы о помиловании и прощении.

Удушающие крики и дрожь во всём теле наряду с затравленным взглядом. Однако никогда… Никогда его не просили причинить боль специально. Никогда. Ведь сделать так мог только добровольный мазохист, а таковых он не встречал.

Теперь встретил. Ещё пару минут мужчина думал о том, что ему следует сделать. Уйти. Посмеяться. Исполнить просьбу. Все варианты были определённо глупыми, но потом ему просто стало интересно, что последует за тем, что он выполнит свою просьбу? Что сделает эта самоуверенная девчонка тогда? Как сильно будет умолять остановиться? И насколько пожалеет о своих словах?

Губы Михаила исказила усмешка, голова привычно склонилась набок. А через секунду он и вовсе окончательно сократил расстояние между ними, резко хватая за запястье Кристину, заставляя подняться. Отчасти мафиози был уверен, что уже этот жест запугает девчонку.

Но брюнетка лишь молчаливо поднялась, вздёрнула подбородок, сверкнула своими чистыми глазами, цвета изумруда, прерывисто вздохнула. И в этом мужчина разглядел кое-что слегка большее, чем простой вздох.

Ведь Кристина будто пыталась этим последним вздохом, заполнить свои лёгкие до конца, как смертник перед казнью. Также смиренно прикрывая глаза. И от этого простого жеста внутри мафиози что-то замерло и дёрнулось. Не должно было, но задело что-то внутри. И он сам не понял, как его широкая ладонь прошлась по бархатному плечу жертвы.

Мужчина не осознал, в какой момент смог остановиться и отойти от своей первоначальной идеи. Ещё минуту назад ему хотелось сильно ударить её, причиняя ту боль, о которой она просила, чтобы не смела так шутить с ним. Но сейчас он почему-то лишь мягко касается её плеча, не скрытого даже маломальской тканью, вызывая в девичьем теле лёгкую дрожь.

И от это прикосновения горячих пальцев к холодной коже она непроизвольно жмётся к нему сильнее, делая шаг, чтобы стать ближе к нему. И мафиози кажется, что это как-то совсем похоже на ребёнка. И совсем глупо. Однако Крис он не отстранил, а продолжил молчать, опуская тёплые ладони на худую спину.

Определённо Михаил не собирался успокаивать её, желая просто уйти, но брюнетка настолько сильно вжалась в него, что сдвинуться с места стало проблематично. Как будто она собиралась обернуть его собой, не давая шанса выбраться.

Конечно, в этом мафиози разглядел особый стратегический ход по его привлечению, хотел обломать наивные надежды малолетней дурочки. Только вот при воспоминаний о дорожках слёз на её щеках ничего не сказал, не до конца разобравшись в том, что происходит. И поэтому не особо спешил с выводами. Никогда не любил поспешность.

— Просить ударить их после ночных кошмаров могут мазохисты либо измученные, — после долго молчания предположил мужчина, стоя в такой же позе. Как бы слегка приобнимая Крис, но в тоже время держась довольно отстранённо. Всё это совсем не вписывалось в установленные им правила для подобных шлюх, но сейчас это не волновало. — К какой категорий относишься ты?

Михаил чуть опустил голову, чтобы понаблюдать за реакцией Крис, которая, видимо, постепенно пыталась вернуться к своим привычным действиям. Получалось не до конца. Сознание возвращалось медленнее, как и всегда после таких кошмаров. Однако вопрос был задан — нужно было ответить. Только вот правильного ответа среди предложенных не находилось, девушка сглотнула.

— К категории ненормальных, — устало ответила брюнетка, мгновенно натягиваясь, как струна, натягивая на губы усмешку. Ей не нравилась его интонация, но в тоже время цепляло то, что его голос не сквозил жалостью, а оставался таким же уверенным и властным. Рядом с ним не хотелось казаться ещё более слабой, чем он застал её сейчас. Нужно было уходить. — Но даже такая ненормальная, как я… сейчас безумно хочет спать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Она произнесла это спокойно, без тени эмоций, и мужчина лишь усмехнулся. Но ничего не сказал, вместо этого провёл ладонями по ткани чёрного платья, но неожиданно смыкаясь на талии. От этого незаконченного движения Кристина издала прерывистый вздох, просто потому, что в глубине души ожидала большего.

Ожидала, что его цепкие пальцы потянут замочек на платье вниз, опуская к её ногам, он потянется к её губам, раздевая до конца, и она не станет сопротивляться. А потом он просто трахнет её на этом узком диване, оставляя на молочном теле синяки заставляя забыть обо всех кошмарных мыслях, до сих пор остающихся в голове. Или просто пристрелит, что тоже было неплохим вариантом. Однако ничего из этого мафиози не сделал.

Вместо этого они почему-то оба замерли в этой неестественной позе. Со стороны бы, возможно, подумали, что они — парочка влюблённых, встретившихся после долгой разлуки. И эта история определённо была бы романтичнее той, что происходила между ними. История о мафиози и о его новой шлюшке, которую он скоро выкинет за ненадобностью.

Но на мгновение Кристина перестала думать об этом. Думать об этой насмешке судьбы. Не потому, что вдруг резко почувствовала защищённость от мужчины, как написали бы в любой романтичной книжке, или не потому, что сердце забилось быстрее от одного прикосновения.

А просто банально потому, что рядом с ним было тепло, а она до ужаса промёрзла, спя в гостиной, которая не отапливалась. И ей просто безумно хотелось согреться от его тёплого тела.

Забавно. Его тело всегда было горячим, а её до безумия холодным.

Михаил же просто устало стоял на месте, почти засыпая, и, как бы во сне, прижимая к себе брюнетку вместо куска одеяла. Она неожиданно оказалась куда приятнее, и он совсем невольно снова заметил изящность точёных изгибов, как у фарфоровой куклы. Кажется, это он решил ещё в первую встречу, только сейчас ещё раз убедился.

Возможно, Крис прекрасно подошла бы карьера балерины. Такая же невесомая и аристократичная. Ему даже без труда представилась эта девчонка на сцене большого театра в белой пачкой. Только мафиози тут же отогнал это ненужное видение. Что же… у судьбы были на неё свои планы, в которых он участвовать вскоре не будет.

— Ты ждала меня? — уточнил он. Она хмыкнула — несложно догадаться по её наряду. Так откровенно ждёт брюнетка лишь Михаила. — Хотя глупый вопрос. Не теряешься надежду или сложно понять, что мафиози так просто на это не поведётся?

Кристина промолчала, только потихоньку отстранилась от тела мужчины, ощущая, как голова почему-то начала покруживаться, и сама еле удержалась на ногах. Видимо, отсутствие обеда и ужина сказывается. Странно, раньше это не вызывало такой реакции… Но брюнетка не стала обращать на это внимание, решая, что лучше всего сейчас просто уйти, пока не произошло ещё чего-то более непредвиденного. Сегодня она допустила огромную ошибку. Неизвестно, успеет ли исправить.

— Спокойной ночи…

Её голос прозвучал непривычно тихо и блёкло. Михаил даже ответить не успел. Просто ощутил, как что-то неприятно кольнуло, когда она обошла его и прошла к лестнице. Было во всей этой сцене что-то отдалённо ему знакомое. То, что он уже давно загнал на задворки своей памяти. Мужчина сжал кулак.

— Спокойной ночи, Крис, — произнёс он. — Выпей успокоительное или снотворное. Они есть в тумбочке в твоей комнате. А то в следующий раз я могу и не сдержаться…

На это брюнетка лишь обернулась и как-то печально улыбнулась. Но потом вернула себе всегда присущий и уверенный саркастичный тон, к которому уже привык мафиози. Только вот даже в этом было что-то неестественное.