Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В зал заглянул тренер.
– Решил задержаться, Володя? – спросил он.
– Погоняю немного на станке, Иван Трофимович, – ответил я. – На шоссе нагрузок было мало, скоро следующая гонка, я хочу оставаться в форме.
– Ясно, – ответил он, – в твоей ситуации другое придумать сложно. Но ты всё-таки следи за своим состоянием, чрезмерные нагрузки не дают ничего хорошего. Всё должно быть в меру. Я пока не уезжаю, через некоторое время загляну ещё. Аккуратнее, Володя, для поддержания формы многого не нужно, а после тренировки сильно напрягаться может быть опасно. Покрути на станке, ничего в этом плохого нет, но вполсилы, просто чтобы продолжить движение. Завтра я подготовлю тебе индивидуальную программу, она выведет тебя к пику формы через десять дней – к соревнованиям будешь полностью готов.
И он вышел.
Я взял велосипед, поставил его на станок, сел в седло и устремился вперёд, в глубину своего воображаемого парка. Я ехал и ехал по его дорожкам, сворачивая на боковые ответвления, интуитивно выбирая направление. Через какое-то время я даже стал слышать шуршание гравия под колёсами велосипеда.
Движение, как обычно, вызывало во мне радость, но в этот раз мне этого было недостаточно. Я перешёл на повышенную передачу и прибавил оборотов – скорость возросла. Через некоторое время повторил это ещё раз, чуть позже прибавил ещё. Я уже не различал деревьев и больше не узнавал места, по которым ехал. Я оказался на очень длинной широкой аллее, которая по дуге уводила меня вправо.
Я прибавил ещё.
Преодолел пологий поворот и вновь оказался на прямом участке.
– Володя, остановись, – услышал я чуть слышный голос, кричащий мне из-за спины, из-за поворота, который остался позади.
Мне было не до голосов, я упивался своим движением.
– Володя, остановись немедленно, – снова услышал я.
Я этого не хотел и прибавил ещё. Впереди по ходу моего движения образовался холм, дорога пошла вверх. Я стремительно влетел на его вершину. Под колёсами велосипеда гравийная дорожка сменилась асфальтовым покрытием.
«Тот же самый холм», – думал я. Каким-то странным образом я очутился на трассе своей предыдущей гонки.
– Володя… я… я… я… – свистел ветер у меня в ушах.
– Да отвяжись ты, – крикнул я, устремляясь вниз, по противоположному склону холма, ускоряясь ещё.
Ещё один поворот. Впереди я увидел портал финиша, только теперь там никто меня не ждал. За аркой портала было что-то невероятное – тоннель, пронизанный хрустальным светом; я чувствовал, что мне нужно было именно туда.
Внезапно с неба, пытаясь меня остановить, хлынула вода, мгновенно вымочив мою одежду до нитки. Падая на раскалённый асфальт, она превращалась в пар. Я оказался застигнут врасплох этим неожиданным превращением и невольно закрыл глаза. Когда я их снова открыл, то увидел рядом с собой неподвижно застывшего тренера с пустым ведром, окутанного клубами пара. Понял, что нахожусь в спортивном зале, сижу на своём велосипеде, а он, в свою очередь, стоит на станке. Пахло горелой резиной. Я посмотрел вниз и увидел вместо привычных стальных роликов серого цвета – красные, пышущие жаром раскалённые цилиндры, на которых, вращаясь с огромной скоростью, стояли колёса моего велосипеда.
«Я же так покрышки испорчу, – подумал я, – нужно немедленно остановиться».
Но чуть раньше, чем я успел это сделать, один из роликов станка – под моим задним колесом – слетел с разрушившегося крепления. Колесо съехало на пол, покрышка взорвалась, обод колеса забуксовал по паркету, снимая с него стружку. В следующую секунду велосипед швырнуло вперёд, и я пронесся на нём метров тридцать до спортивной скамьи, стоящей в дальнем конце зала, и на огромной скорости врезался в неё передним колесом. Вылетев из седла, я продолжил своё движение. Пролетев несколько метров, я оказался буквально припечатан к стене. Удар оказался достаточно сильный – я сполз на пол и потерял сознание.
Тренер был прав – я так и не научился контролировать свои силы.
3Очнувшись, я обнаружил себя в больничной палате. Болело всё. Я попробовал пошевелиться, и у меня это получилось – боль несколько усилилась, но не была острой. «Значит, переломов нет», – подумал я.
– Пришёл в себя, Володя? – услышал я голос своего тренера.
Я с трудом повернул голову влево и увидел его, сидящего на стуле рядом с моей кроватью и внимательно разглядывающего меня.
– Я позвонил тебе домой, разговаривал с твоей мамой, – продолжил он. – Постарался успокоить её, как мог, она скоро приедет. Волноваться и в самом деле нечего. Доктор сказал, что переломов нет, только ушибы, он считает, что, возможно, нет и сотрясения мозга, но это покажет томография, её результаты мы тоже скоро узнаем. Я думаю, что доктор прав, во время тренировок такое бывает – спортсмен, не рассчитав свои силы, от предельных нагрузок теряет сознание. Защитная особенность организма: чтобы спасти себя, он просто отключается. Так было и у тебя, – добавил он. – После тренировки пересел на станок и дал предельные нагрузки. Организм вырубил сознание, ты съехал с роликов станка и практически без сознания проехал через весь зал, врезался в скамейку, вылетел из седла, пролетел несколько метров до стены зала и там закончил своё движение.
Я с удивлением смотрел на него и никак не мог понять. Он действительно видел только то, что рассказывает, или просто специально недоговаривает, определяя, что помню я.
– Вижу, требуются пояснения, – сказал Иван Трофимович, вглядываясь мне в глаза. – Твоя память, судя по всему, не пострадала. То, что я минуту назад рассказал тебе, – укороченная версия случившегося, довольно правдоподобная версия, в которую я сам с удовольствием бы поверил, если бы не видел всего остального. Пусть она такой и останется, иначе очень сложно будет объяснить, что случилось, людям, которых там не было. Очень сложно найти этому объяснение.
– А как же сломанный станок, разбитый велосипед и…
– Убрал все улики этого происшествия до приезда «скорой помощи», – перебил он меня. – На базе, кроме нас с тобой, в это время никого не было, так что других очевидцев нет. Сломанный станок спрятал пока в кладовой и на его место поставил другой. Твой велосипед заменил резервным – незачем кому-то видеть рваные покрышки. Теперь, Володя, всё вписывается в схему, которую я тебе обрисовал. Давай будем её и придерживаться, незачем будоражить других людей. Скорее всего, нам никто не поверит, а если поверят, то мы просто увязнем в объяснениях. Давай лучше, когда придёшь немного в себя, выпишешься из больницы, разберёмся с этой ситуацией без свидетелей.
– Хорошо, Иван Трофимович, – ответил я.
Позже пришла моя мама, плакала, сидя у моей кровати. Мы с тренером наперебой пытались её утешить. Несколько позже пришёл доктор и успокоил нас всех. Сотрясение мозга не подтвердилось, никаких повреждений, кроме ушибов, у меня не обнаружилось.
Доктор прописал мне покой, раньше чем через три дня выписаться из больницы не разрешил и на месяц отстранил от занятий спортом.
Три дня в больнице пролетели быстро – моя тренировка на станке отняла у меня слишком много сил, и эти три дня я в основном спал.
Через три дня меня выписали, но сказать, что я здоров, я бы не смог. Ушибы доставляли при движении массу проблем: рёбра, правая рука и нога, голова – всё, чем я ударился, болело, и я старался двигаться как можно меньше. Дом – школа – дом, вот и весь мой маршрут, на большее меня бы и не хватило. Но всё проходит: неделя мучений, ещё дней пять значительных неудобств – к концу второй недели боли почти перестали меня беспокоить.
Я почувствовал, что пора навестить своего тренера.
Выбрав день, я приехал на базу за два часа до начала тренировки в надежде застать Ивана Трофимовича и поговорить с ним без свидетелей.
Он оказался там.
– Видишь, Володя, как бывает, – сказал он. – Целая цепь неприятностей. Напарник ушёл. Травма, слава богу, ничего серьёзного, но это задержало тебя на месяц, а за это время сезон скорее всего закончится. Ещё две недели тебе нельзя тренироваться, а сколько нам осталось выездов на шоссе? Сказать трудно – по ночам уже подмораживает. Максимум эти две недели и остались и, возможно, одна-единственная гонка на закрытие сезона, да и то если погода позволит. – Не повезло.
– Я, Иван Трофимович, пришёл поговорить не об этом, – сказал я.
– Знаю, Володя, что не об этом, – грустно ответил он. – Это я так, размышляю вслух о превратностях судьбы и стечении роковых обстоятельств, ведущих нас к принятию решений. К сожалению, они не всегда оказываются приятными, не всегда однозначны. Но как бы то ни было, в серьёзных вопросах решать нужно всё самому, по возможности не откладывая, в противном случае может оказаться слишком поздно.
- Скачок напряжения. Рассказ - Валерий МИТ - Русская современная проза
- Чёрная книга. Повесть - Валерий МИТ - Русская современная проза
- Весна, Окно и Капитан - Горос - Русская современная проза
- Зимний скорый. Хроника советской эпохи - Захар Оскотский - Русская современная проза
- Вторая жизнь - Маша Трауб - Русская современная проза
- Записки сахалинского таёжника. Зимний экстрим. Книга первая - Валерий Маслов - Русская современная проза
- Сплетение песен и чувств - Антон Тарасов - Русская современная проза
- Мысли на бумаге. Состояние души… - Жазира Асанова - Русская современная проза
- Баллада о Маленьком Принце - Кристиан Рейк - Русская современная проза
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза