Наслаждение от каждого дня. Доступная всем программа тренинга - Елена Анатольевна Ромек

стабильность, интеллигибельность (постижение умом), подконтрольность и уже не могла служить опорой отдельному человеку. Предстояло отыскать новую опору. Философские школы поздней Античности – эпикуреизм, стоицизм и скептицизм – видели свою цель в том, чтобы, используя интеллектуальные ресурсы классики, найти гарантии индивидуального существования. Идеалом такого существования они считали состояние безмятежности (атараксия), в котором человек – мудрец – остается невозмутимым при любых обстоятельствах, с достоинством перенося как дары, так и удары судьбы. Эпикур добавлял к этому, что человек, ставший хозяином самому себе, будет счастлив даже под пыткой.

Эпикур (341–279 гг. до н. э.) был младшим современником Александра Македонского. Родился он в Афинах, вырос на Самосе. В восемнадцать лет вернулся в родной город, но после смерти Александра (323 г. до н. э.) уехал в Колофон к отцу, где и начал преподавать. Позднее, собрав учеников, снова приехал в Афины, купил в предместье небольшой сад и там основал собственную философскую школу, получившую название Кепос (от греч. слова κepos, что значит «сад»).

Поскольку Эпикур учил, что конечной целью человеческой жизни является удовольствие, в поздней Античности о нем рассказывали множество неприличных историй. Диоген Лаэртский комментирует их так: «Но все, кто такое пишут, не иначе как рехнулись. Муж этот имеет достаточно свидетелей своего несравненного ко всем благорасположения: и отечество, почтившее его медными статуями, и такое множество друзей, что число их не измерить целыми городами, и все ученики, прикованные к его учению, словно песнями Сирен… и преемственность его продолжателей, вечно поддерживаемая в непрерывной смене учеников, между тем как все остальные школы едва ли уже не угасли, и благодарность его родителям, и благодетельность к братьям, и кротость к рабам… и вся вообще его человечность к кому бы то ни было»[24].

Судя по всему, Эпикур был харизматичной личностью. Несмотря на то что его Сад соперничал с двумя авторитетнейшими философскими школами Античности – Платоновой Академией и аристотелевским Ликеем, – недостатка в учениках он никогда не испытывал. Друзья приезжали к нему со всех концов Эллады и вели вместе с ним скромную, неприхотливую жизнь в деревенской тиши. Вопреки греческой традиции, обычно они пили воду, лишь изредка разнообразя свой рацион кружкой некрепкого вина. В отличие от Пифагора, основавшего похожий союз в VI в. до н. э., Эпикур не считал, что у друзей должна быть общая собственность: по его мнению, это означало бы, что они не доверяют друг другу. А дружбу он ценил высоко и был щедро одариваем ею. Его благочестие признавали даже философские противники – Цицерон и другие стоики.

Эпикур отличался слабым здоровьем и последние годы жизни страдал от «каменной болезни», между приступами которой писал друзьям о сладости и наполненности собственной жизни. Предчувствуя скорую смерть, он собрал учеников, попросил принести неразбавленного вина и наполнить для него медную ванну горячей водой.

Счастливы будьте, друзья, и помните наши ученья!

Так, умирая, сказал милым друзьям Эпикур,

В жаркую лег он купальню и чистым вином опьянился,

И через это вошел в вечно холодный Аид[25].

Итак, Эпикур уверял, что счастливая жизнь не только возможна для отдельного человека, но и подконтрольна ему, то есть может быть достигнута им самостоятельно, независимо от того, что происходит в жестоком и суетном мире. Однако, в отличие от сиюминутного удовольствия, счастье не является непосредственным и требует усилий – прежде всего, занятий философией. Кто считает себя слишком молодым или чересчур старым для занятий философией, писал он Менекею, тот считает себя таковым и для счастливой жизни. Философию, которая не способствует душевному здоровью человека, Эпикур называл никчемной.

Счастье является конечной целью человеческого существования по природе вещей. Животные избегают неприятного и стремятся к приятному, человек же обладает разумом, позволяющим ему реализовать принцип самой жизни. Нужно только дать себе труд разобраться в том, что двадцать два столетия спустя Фрейд назовет «принципом удовольствия». В соответствии с ним никакие наслаждения сами по себе не являются злом, но некоторые из них ведут к страданиям в будущем, другие требуют для своего достижения стольких хлопот, что превращаются в собственную противоположность, поэтому от них нужно отказаться.

Здравое размышление обнаруживает, что наслаждения, равно как и страдания, бывают двух видов – телесные и душевные. Первые мы получаем благодаря ощущениям и испытываем их в настоящем, радуясь вкусной еде, вину, половой любви, неге и роскоши нашего дома и т. п. Удовольствия тела сильны и желанны, но обладают весьма неприятной особенностью: ими быстро пресыщаешься, возникает потребность во все более сильных и разнообразных ощущениях. В итоге приверженный таким удовольствиям человек попадает в зависимость от них и начинает испытывать постоянное беспокойство. Он боится лишиться того, что, в сущности, уже перестало его радовать, и ищет того, что, возможно, принесет наслаждение лишь на краткий миг. Его жизнь становится сплошным страданием.

Поэтому телесные удовольствия Эпикур подразделяет на:

1) естественные и необходимые;

2) естественные, но не необходимые;

3) не естественные и не необходимые, а порождаемые праздными мнениями.

К первой группе он относит удовольствия, которые избавляют от страданий: еду, утоляющую голод; одежду, спасающую от холода; жилище, уберегающее от непогоды; общение с женщиной, допускаемое законом, и т. п. Отдавая предпочтение столь скромным радостям, Эпикур следовал сократовской традиции. Сократ не раз говорил, что пища кажется тем вкуснее, чем меньше ждешь иной, а питье тем сладостнее, чем меньше надеешься получить лучшее. Привычка к простым и недорогим кушаньям, добавляет к этому Эпикур, укрепляет здоровье, дает силы для повседневных забот и, главное, позволяет не страшиться превратностей судьбы.

Позже стоики довели этот принцип до крайности. Они разрабатывали специальные аскетические практики, приучающие человека во всем себя ограничивать. Скажем, встать на рассвете, посвятить несколько часов физическим упражнениям, затем велеть рабам накрыть роскошный стол, созвать челядь и приказать ей съесть все, чем он уставлен, наблюдая за пиршеством со стороны. И лишь после захода солнца утолить голод хлебом и водой. Так человек научается властвовать собой – подчинять свою жизнь всеобщему закону, действовать, руководствуясь долгом, а не стремлением к счастью.

Эпикур, как и Сократ, исходил из противоположного: ограничение потребностей имело в его глазах ценность только в свете счастья отдельного человека и лишь в той мере, в какой оно предотвращает разочарования, опустошенность, беспокойство – словом, страдания.

К естественным, но не необходимым удовольствиям он причислял разнообразящие жизнь избыточные наслаждения. Изысканная еда, элегантная одежда, красивый дом, путешествия – все это приносит радость, и поэтому вполне оправданно, если человек относится к этим благам не слишком серьезно и может обходиться без них. Иначе рано или поздно