Изгнанник. Пьесы и рассказы - Сэмюэль Беккет

там?

Клов (смотрит). Все серое. (Опускает телескоп, повора­чивается к Хамму. Громче.) Серое. (Пауза. Еще громче.) СЕРОЕ! (Слезает со стремянки, сзади подходит к Хамму и шепчет ему в ухо.)

Хамм (подскакивает). Серое! Ты сказал — серое?

Клов. Светло-черное. Везде.

Хамм. Ну это ты хватил. (Пауза.) Не стой над душой. Мне страшно.

Клов возвращается на свое место рядом с креслом.

Клов. Зачем каждый день разыгрывать эту комедию?

Хамм. Так, по привычке. На всякий случай. (Пауза.) Сегодня ночью я заглянул себе в грудь. Там было одно большое бобо.

Клов. Ты видел свое сердце.

Хамм. Нет, оно было живое. (Пауза. Тревожно.) Клов!

Клов. Да.

Хамм. Что-то творится.

Клов. Что-то идет своим чередом. (Пауза.)

Хамм. Клов!

Клов (раздраженно). Ну чего тебе?

Хамм. А мы не идем к тому, чтобы что-то... что-то... значить?

Клов. Значить? Мы с тобой? (Смешок.) Ну ты загнул!

Хамм. Я вот думаю. (Пауза.) Вообрази, если б существо, одаренное разумом, вернулось на землю и наблюдало нас достаточно долгое время — могло бы оно составить о нас представление? (Голосом существа, одаренного разумом.) «A-а, прекрасно, теперь я вижу, что это такое, теперь я по­нимаю, что они делают!»

Клов вздрагивает, роняет телескоп и принимается скрести низ живота обеими руками.

(Хамм продолжает своим обычным голосом.) Но и не за­ходя так далеко, мы сами... (растроганно) ... мы сами... в определенные моменты... (с жаром) ведь подумать, что все это было, возможно, и не напрасно!

Клов (в тревоге, чешется). На мне блоха!

Хамм. Блоха? Разве есть еще блохи?

Клов. На мне вот есть одна. (Чешется.) Если это, ко­нечно, не вошь платяная.

Хамм (в крайнем волнении). Но так же может развиться заново человечество! Поймай ты ее ради всего святого!

Клов. Пойду порошок принесу. (Уходит.)

Хамм. Блоха! Ужасно! Ну и денек!

Клов (входит с опрыскивателем). Я вот средство от них принес.

Хамм. Прысни ей в физиономию!

Клов расслабляет пояс, расстегивает брюки, прыскает в отверстие антиблошиным средством. Наклоняется, смот­рит, ждет, снова отчаянно прыскает, наклоняется, смот­рит, ждет.

Клов. Вот сволочь!

Хамм. Убил?

Клов. Похоже. (Бросает опрыскиватель, застегивает брюки.) Если это не претворение.

Хамм. Претворение! Притворство — ты хочешь сказать! Если это с ее стороны не притворство.

Клов. A-а, надо говорить притворство? Не претворение?

Хамм. Ну сам подумай. Если б это было претворение — хороши бы мы были. (Пауза.)

Клов. Как насчет пипи?

Хамм. Сейчас будет.

Клов. Вот и умница, вот и умница. (Пауза.)

Хамм (с чувством). Давай подадимся вдвоем на юг! К морю! Ты сделаешь плот, и нас понесет течением, дале­ко-далеко, к другим... млекопитающим!

Клов. Не приведи бог.

Хамм. Один! Я один отправлюсь! Немедленно делай плот. Завтра я буду далеко-далеко.

Клов (спешит к двери). Сейчас же за дело примусь.

Хамм. Подожди.

Клов останавливается.

Как ты думаешь, акулы там будут?

Клов. Акулы? Не знаю. Есть — так и будут. (Идет к двери.)

Хамм. Подожди! (Клов останавливается.) Успокоитель­ное не пора принимать?

Клов (с яростью). Нет! (Идет к двери.)

Хамм. Подожди.

Клов останавливается.

Как у тебя с глазами?

Клов. Плохо.

Хамм. Но ты видишь.

Клов. Достаточно.

Хамм. Как ноги?

Клов. Плохо.

Хамм. Но ты ходишь.

Клов. Да. Туда... сюда.

Хамм. По моему дому. (Пауза. Пророчески, самозабвен­но.) В один прекрасный день ты ослепнешь. Как я. И бу­дешь сидеть, крошечный, затерянный в пустоте, навеки во тьме. Как я. (Пауза.) В один прекрасный день ты скажешь: Я устал, я сяду, — и ты сядешь. Потом ты скажешь: Я про­голодался, надо встать, раздобыть еду. Но ты не встанешь. Ты скажешь себе: Зря я сел, но раз уж я сел, я еще немно­жечко посижу, а потом встану, раздобуду еду. Но ты не встанешь, не раздобудешь еду. (Пауза.) Ты будешь раз­глядывать стену, потом ты скажешь: Закрою-ка я глаза: может, вздремну, а там и полегчает, и ты закроешь глаза. А когда ты их откроешь — уже не будет стены. (Пауза.) Бесконечность пустоты будет вокруг, всем мертвецам всех времен, воскреснув, ее не заполнить, ты будешь как пес­чинка посреди бескрайних степей. (Пауза.) Да, в один прекрасный день ты поймешь, каково это, ты станешь, как я, только у тебя никого не будет, потому что ты ни­кого не пожалеешь, и уже никого не будет, кого можно жалеть. (Пауза.)

Клов. Это еще неизвестно. (Пауза.) И потом, ты забыл одну вещь.

Хамм. Да?

Клов. Я не могу сесть.

Хамм (раздраженно). Ну так ты ляжешь, подумаешь, дело большое! Или просто замрешь и навытяжку будешь стоять, вот как сейчас. В один прекрасный день ты ска­жешь: Я устал, хватит. А поза — какая разница! (Пауза.)

Клов. Значит, вы все хотите, чтоб я от вас ушел?

Хамм. Ну да.

Клов. Ладно, я от вас уйду.

Хамм. Не можешь ты от нас уйти.

Клов. Значит, не уйду.

Хамм. Почему бы тебе нас не прикончить. (Пауза.) Я те­бе открою секрет буфетного замка, если ты поклянешься меня прикончить.

Клов. Не могу я тебя прикончить.

Хамм. Значит, ты меня не прикончишь. (Пауза.)

Клов. Ну, я пошел, у меня дела.

Хамм. А помнишь, как ты здесь появился?

Клов. Нет. Сам же ты говорил — я был еще совсем ма­ленький.

Хамм. Отца своего помнишь?

Клов (устало). Ответ тот же. (Пауза.) Ты тысячу раз меня спрашивал. Те же вопросы.

Хамм. Люблю старые вопросы. (С жаром.) Ах, старые вопросы, старые ответы, что может быть лучше! (Пауза.) Это я послужил тебе отцом.

Клов. Да. (Пристально на него смотрит.) Что послужил, то послужил.

Хамм. Мой дом послужил тебе родным домом.

Клов. Да. (Медленно обводит взглядом сцену.) Что по­служил, то послужил.

Хамм (гордо). Без меня (показывает на себя) — ника­кого отца. Без Хамма (обводит жестом вокруг) — ника­кого дома.

Клов. Уйду я от тебя.

Хамм. А ты никогда не думал об одной вещи?

Клов. Никогда.

Хамм. Что мы тут в дыре. (Пауза.) Но за холмами. А? Может, они еще зеленые. А? (Пауза.) Флора! Помона! (Самозабвенно.) Церера! (Пауза.) Может, очень далеко и не придется идти.

Клов. Очень далеко я и не могу идти. (Пауза.) Уйду я от тебя, уйду.

Хамм. Готова моя собака?

Клов. Одной лапы не хватает.

Хамм. Она шелковистая?

Клов. Вроде пуделя.

Хамм. Принеси.

Клов уходит.

Продолжаем. (Вынимает платок, не разворачивая, утирает лицо, снова кладет платок в карман.)

Входит Клов, держа за одну из трех лап черную игрушеч­ную собаку.

Клов. Вот твои собаки. (Протягивает собаку Хамму, тот сажает ее себе на колени, ощупывает, ласкает.)