Длинная тень смерти - Энтони Гилберт

– Честно говоря, нет. Понимаете, ящик этот, конечно, запирался, но ключ давно потеряли.

– Ясно, – кивнул коронер. – Продолжайте, пожалуйста, мистер Френч.

– В ответ на мои слова жена горько рассмеялась. «Да, он действительно заряжен. Представь, я проверила». Моей первой мыслью было, что у нее временно помутился рассудок и она собралась стрелять в меня. Было страшно, но я собрался с силами, подошел к постели, потребовал отдать пистолет. Предупреждал, что он может случайно выстрелить Я тогда заметил, что предохранитель снят. Но жена велела мне не приближаться. Ее палец был на курке. По-прежнему не верилось, что она решила меня застрелить. И тут она вдруг произнесла: «Чего ты испугался? Тебе ничто не угрожает». Повернула пистолет, уперев дуло себе в грудь. Тут я наконец понял, что она в полном рассудке и просто решила поиграть у меня на нервах. Опять принялся уговаривать ее, а она в ответ смеялась. В отчаянии я попытался дотянуться до кнопки звонка в комнату сестры, она бы сразу пришла, но жена заметила и помешала мне. Надо выбить пистолет у нее из руки, твердил я себе. Чтобы ввести ее в заблуждение, я повернулся, готовясь к прыжку, и тут раздался оглушительный выстрел. Уверен, на курок она нажала случайно. Лишать себя жизни у нее не было намерения.

– Зачем же она тогда взяла пистолет?

– Чтобы попугать меня. – Пол оглядел присутствующих. – Чтобы я впредь не вздумал ей перечить.

– Понимаю, мистер Френч. Но пистолет хранился в комнате в конце коридора, не так ли?

– Да.

– То есть миссис Френч сходила за ним туда?

– В доме никого в тот момент не было, кроме экономки, а она, уверен, пистолет не трогала.

– Мы заслушаем свидетельство миссис Хоггет позднее. Но ведь у вашей жены нога была в гипсе.

– Да, но она уже вполне поправилась.

– Достаточно, чтобы пройти по коридору, достать из шкафа пистолет и вернуться?

– Да. У нее были костыли и трость. В последнее время она с ними каждый день ходила по комнате. На следующей неделе доктор обещал разрешить ей выходить на улицу.

– На костылях, вы сказали? И что же, она смогла дотянуться до полки?

– Это было нетрудно. Пистолет лежал в обувной коробке. Жалею, что оставил его там. Но мне и в голову не приходило, что это так опасно.

– Ясно. Прошу вас, мистер Френч, продолжайте.

– Случившееся меня потрясло. Я не помню, как нажал на звонок, сколько он звонил, неизвестно. Наверное, разбудил всех соседей. Вскоре пришла сестра Уэйленд. Потом я позвонил доктору. Он обо всем сам расскажет.

– Осознаете ли вы, мистер Френч, что все это весьма странно? Вы утверждаете, что у вашей жены не было намерения стрелять. Зачем же она тогда сняла предохранитель?

– Я же говорю, чтобы напугать меня, – хмуро ответил Пол. – И определенно добилась успеха. А убивать себя… Зачем?

– Вот это и предстоит выяснить суду. Как давно вы женаты, мистер Френч?

– Десять лет.

– Ваш брак был счастливым?

– Я бы сказал, обычным. Мы не ссорились, хотя наши вкусы не всегда совпадали. При том, что она, богатая с детства, считала, что ее воля – закон. У нас, конечно, возникали разногласия.

– Но никогда не доходило до крайностей, вы хотите сказать?

– Нет. И когда я ушел в тот вечер на встречу с Робертсом, мне и в голову не приходило, что все так закончится.

– И вы считаете, что причина этого обычная размолвка по поводу вашей встречи с клиентом? Но мне кажется, да и присяжным, наверное, тоже, что подобный пустяк не мог послужить поводом для самоубийства.

– Это не самоубийство, – устало возразил Пол. – Да, временами на мою жену что-то находило, но, я уверен, лишать себя жизни у нее и в мыслях не было. Иначе зачем было ждать моего возвращения? В распоряжении жены имелись снотворные таблетки в достаточном количестве. А если было нужно возложить вину на меня, то она бы оставила письмо. Предсмертная записка самоубийцы – лучшее свидетельство. Это я знаю по своему адвокатскому опыту. Нет, ей просто нужно было добиться от меня беспрекословного послушания.

Коронер покачал головой:

– У супруги возникли сомнения в подлинности вашей деловой встречи?

– Я звонил мистеру Робертсу из ее комнаты, она могла слышать наш разговор. Понимаете, жена пришла в ярость оттого… ну, будем говорить прямо, она считала, будто деньги позволяют исполнить любую ее прихоть. – Он беспокойно оглядел присяжных. – В принципе это нормально. У меня были богатые клиенты, страдающие подобным комплексом. Ей казалось странным, что я тороплюсь на встречу с каким-то клиентом в неудобное для меня время, если можно просто послать его ко всем чертям. Ну потеряю я какие-то деньги, и что?

– Она требовала, чтобы вы дали ей обещание? – спросил коронер.

Пол утер со лба пот, промокнул лицо.

– Нет. До этого просто дело не дошло. Я все время соображал, как выхватить у нее пистолет. Это опасная игрушка. А она находилась в таком состоянии, что вполне могла случайно нажать курок. Впрочем, так оно и случилось. Вероятно, если бы я тогда просто вышел из комнаты, оставив жену одну, она бы сейчас была жива. Но я решил попытаться отвлечь ее внимание. Не получилось. – Он тяжело вздохнул. – Да, для того чтобы меня понять, надо представить себя в моем положении. А это нелегко.

– Хорошо, – сказал коронер, – больше у меня к вам нет вопросов. Возможно, они появятся, когда мы выслушаем остальных свидетелей. Приглашается патронажная сестра Уэйленд.

Хелен произнесла слова присяги. К показаниям Пола она смогла мало что добавить. Ничего необычного в поведении подопечной в тот день она не заметила. Миссис Френч была довольна, что поправляется, и с нетерпением ждала разрешения доктора начать ходить.

– Как долго вы ухаживали за ней, мисс Уэйленд?

– Почти восемь недель.

– Вы замечали у миссис Френч желание покончить с собой?

– Нет. Для этого у нее не было причин.

– Пожалуйста, расскажите кратко, что произошло в ту ночь.

– Я пришла примерно в четверть одиннадцатого. Мистер Френч еще не вернулся. Миссис Хоггет сообщила, что миссис Френч заснула сразу после ужина. Я поднялась к ее комнате, слегка приоткрыла дверь. Свет там был погашен, никаких звуков не доносилось. Я прошла к себе, легла в постель и заснула. Очевидно, до прихода мистера Френча, потому что не слышала, как он поднимался наверх.

Коронер взглянул на свои записи.

– Что было потом, мисс Уэйленд?

– Меня разбудил звонок. Поначалу я даже не поняла, что это такое. Затем поспешила в комнату миссис Френч. Там горел свет, и мистер Френч стоял растерянный у постели жены, которая лежала без чувств, вся в крови. Он сообщил, что она случайно нажала на курок пистолета.

– Вы знали о том, что в доме есть оружие?

– Нет. Ни мистер Френч, ни его супруга никогда об этом не упоминали.

– А где именно находился пистолет, когда вы вошли?

Хелен помолчала.

– Кажется, его держал в руке мистер Френч. Он был явно не в себе. Рана у его жены, несомненно, была смертельная. Я проверила у нее пульс. Она была еще жива, но умирала. Мистер Френч вызвал доктора, а тот позвонил в полицию. Вскоре после этого миссис Френч умерла.

– Мистер Френч разговаривал с вами?

– Он твердил, что это несчастный случай, его жена не собиралась стрелять в себя.

– Он именно так и говорил, мисс Уэйленд?

– Да.

– Больше он ничего не добавил?

Хелен задумалась.

– Он сказал, что она слишком остро отреагировала на какое-то его возражение.

– Он объяснил, на что именно?

– Нет. В тот момент вошла миссис Хоггет, затем приехал доктор.

– Мисс Уэйленд, могла ли миссис Френч встать с постели и принести из комнаты супруга пистолет?

– Да. Она довольно легко ходила по комнате на костылях и однажды добралась даже до ванной. А для этого нужно пройти некоторое расстояние по коридору и открыть две двери. Так что сходить в комнату мужа было ей вполне под силу.

Коронер задал еще несколько вопросов. Относительно отношений супругов Хелен ответила, что при ней они никогда не ссорились.

– Конечно, миссис Френч любила подчеркнуть, что муж добился больших успехов лишь благодаря ей. Но никогда не говорила ничего, что заставило бы меня подумать, будто она несчастлива в личной жизни.

– Вы ожидали, что она станет обсуждать с вами подобные темы? – с иронией спросил коронер.

– Разумеется, нет, – ответила Хелен. – Пациентки с сестрами редко откровенничают. Мы для них – обслуживающий персонал.

– К вам относились в этом доме хорошо? У вас есть претензии?

– Нет. Я патронажная сестра, работа рутинная. Конечно, пациенты попадаются разные, но у нас с миссис Френч все было нормально. К тому же она быстро поправлялась, и миссис Эсдейл намеревалась перевести меня в другое место.

– Миссис Френч знала об этом?

– Если только ей сообщила миссис Эсдейл. Это не в моей компетенции.

– Как по-вашему, было что-то в поведении мистера Френча, что могло вынудить его супругу решиться на столь серьезный поступок?