Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хаос начался.
— …хаос начался. И в этот момент на сцене появляется Саддам, — сказал Водяник. — Великим его потом прозвали, а до Катастрофы он был то ли сантехником, то ли прорабом на стройке… гонял таджиков, м-да… то ли вообще отставным армейским капитаном — история о том умалчивает. Несомненно другое: бывший капитан взял в свои руки метро — и крепко взял, не шелохнешься… Когда он приказал вновь закрыть затворы, приказ был выполнен…
Ба-даммм. Ноги подогнулись.
Иван вдруг понял, что если не пойдет к себе, то заснет прямо здесь, на голом полу.
— В «Монополию» играть будешь? — услышал Иван за тканевой стеной палатки громкий шепот. — Чур, я выбираю!
— Тихо вы, придурки. Фонарь у кого?
В большой палатке для подростков, где они ночевали все вместе, ночь явно тоже была нескучная. Им вроде положено без задних ног? Иван покачал головой. Самый здоровый и крепкий сон у меня был как раз в этом возрасте. А еще я мог двое-трое суток подряд не спать. И быть в отличной форме.
Попробуй сейчас такое. Вот, ночь только на ногах, а голова уже чугунная. Вырубает на ходу.
Иван пошел было к южному торцу станции, но вдруг услышал:
— Стоять! Пароль!
Мгновенная оторопь. Иван резко повернулся, приседая. Схватился за автомат…
— Спокойно, — сказал Пашка, улыбаясь нагло, как танк. — Свои.
Бух, сердце. Бух.
— Пашка, это уже ни в какие ворота! — Иван опустил калаш, выпрямился. От прилива адреналина болело в груди, дышать стало трудно. — Блин.
— Ну и видок у тебя, — Пашка улыбался, сидя на полу. Бочонок с пивом стоял рядом с его ногой — хороший, кстати, бочонок, примечательный. Иван присмотрелся. Белый глиняный, литров на пять-шесть. С вылинявшей наклейкой, но еще можно разобрать надпись и рисунок. «Кёльш, — прочитал Иван. — Немецкое. И где Пашка его раздобыл? Двадцать лет выдержки — для вина и то много, а для пива так вообще».
— Какой?
— Ну, такой… жениховский, — сказал Пашка. — А я тебя искал, между прочим. Целый вечер по станции мотался, спрашивал — никто тебя не видел. Сазон тоже говорит, что не видел. А ты вон где был.
Иван помолчал.
— Я на Приморскую ходил, — сказал наконец.
— Да ну? — Пашка мотнул упрямой головой. — Че, серьезно? — внимательно посмотрел на Ивана. Пауза. — Ты за подарком мотался, что ли? Во дает. Ну, не тяни, показывай. Нашел?
«Кое-что нашел, — подумал Иван. — И подарок тоже».
— Нашел-нашел. Завтра увидишь. Нечего тут.
— Сволочь! — Пашка вскочил. — Я для него… А он! — вспомнив, что сделал «он», Пашка снова помрачнел. — Да-а. Ты когда определишься, кто тебе нужен?
— Я уже определился, — сказал Иван.
— Я видел, да.
Иван дернул щекой:
— Пашка, давай без этого. Мне и так фигово… — сказал он и спохватился. — А… черт…
— Понятно, — протянул Пашка. — Эх ты. Будь я на твоем месте, я бы твою Таню на руках носил… Вот скажи: зачем тебе эта Катька? У тебя все на мази, нет, ты все рвешься испортить. Че, совсем дурак?!
— Что-то, я смотрю, тебя эта тема сильно трогает.
Пашка выпрямился.
— Да, сильно. Смотри, обменяешь ты цинк патронов на банку протухшей тушенки.
— Па-ша.
— Что Паша?! — Пашка взорвался. — Думаешь, приятно видеть, как твой лучший друг себе жизнь портит?!
— У нас с Катей ничего нет.
— Точно. Я прямо в упор видел, как у вас там ничего нет!
— Это было прощание. — Иван помедлил. — В общем, не бери в голову.
Пашка несколько мгновений рассматривал друга в упор, потом вздохнул.
— Подарок-то покажешь? — спросил наконец.
Иван усмехнулся. Открыл сумку, сунул руку и вытащил то, зачем лазил на Приморскую. Пашка осторожно принял находку из рук в руки.
— Ух, ни фига себе. И не высохло ведь?
— Ага, — сказал Иван, — бывает же. Как тебе?
Пашка еще повертел, потом сказал:
— А-хренеть. Я тебе серьезно говорю. Это а-хренеть. Держи, а то разобью еще, ты меня знаешь.
На ладони у Ивана оказался стеклянный шарик. Выпуклый стеклянный мир, наполненный прозрачным глицерином. В нем на заснеженной поляне стоял домик с красной крышей и с трубой, вокруг дома — маленькие елочки и забор. Иван потряс игрушку. Бульк. И там пошел самый настоящий, белый, пушистый снег.
Снежинки медленно падали на крышу домика, на елки, на белую равнину вокруг.
— Думаешь, ей понравится? — Иван посмотрел на Пашку, сидевшего с лицом задумчивым, как с сильнейшего перепоя.
— Что? — Пашка вздрогнул, оторвался от шарика. — Дурак ты, дружище, ты уж извини. Это а-ахрененный подарок.
Металлическая решетка с железными буквами «ВАСИЛЕОСТРОВСКАЯ» отделяла жилую часть платформы от хозяйственной. Анодированный металл тускло блестел. Иван толкнул дверь, кивнул охраннику, долговязому, лет шестнадцати, парню:
— Как дела, Миш?
— Отлично, командир. — На поясе у Кузнецова была потертая кобура с «Макаровым». Пистолет достался Мише по наследству от отца: тот служил в линейном отделе милиции, когда все случилось. — Да ты проходи.
Вообще-то Кузнецову он был никакой не «командир». Парнишка — из станционной дружины, а Иван командует разведчиками… Менты — это каста. Как и Ивановы — диггеры. А каста тем и отличается, что туговата на вход и на выход.
Но поправлять парня Иван не стал. У каждого должна быть мечта.
— Таня здесь?
— Не знаю, командир, — почему-то смутился Кузнецов. — Я только заступил…
Иван кивнул: ладно.
Мясная ферма.
Ряды клеток уходили под потолок станции. Деревянные, металлические коробки, затянутые ржавой сеткой-рабицей. В воздухе стоял душный сырой запах грызунов, несвежих опилок и старого дерьма. Иван прошел между рядами, оглядываясь и приветствуя знакомых заключенных. В постоянном хрупаньи, шебуршении, посвистывании и чавканьи было что-то стихийное. «Мы жрем, а жизнь идет. Не представляю, как это — быть морской свинкой, — подумал Иван. — В этих клетках места почти нет, живут в тесноте, едят и гадят. Мрак».
Сидя в отдельной клетке, сделанной из белой пластиковой коробки с красной надписью «Quartz grill», на Ивана смотрел откормленный, пятнисто-белый морской свин. Иван достал припасенный пучок водорослей и сунул в ячейку решетки.
— Привет, Борис. Как сам?
Свин перестал хрупать и посмотрел на Ивана. «Блин, еще ты на мою голову», — читалось в маленьких выпуклых глазах. Свин был однолюб и пофигист.
Свин любил только Таню и пофигистически жрал все, что принесут остальные.
Типичный представитель мужского рода, да.
— Таня, — позвал Иван. — Ты здесь?
Голос тонул в хрупанье и шебуршении морских свинок. Иван прошел между рядами, вышел к рабочей выгородке. Здесь стоял стол, на нем Таня заполняла планы и графики, вносила в учетную книгу привесы и надои — или как они называются? Рядом были составлены мешки с кормом: высушенная трава, водоросли, обрезки ботвы, остатки еды и прочее, что лихие грызуны могли взять на зуб. А могли они многое.
Дальше, за фанерной стенкой, начиналась Фазенда, всегда залитая светом ламп дневного света — теплицы, дачное хозяйство Василеостровской. Оттуда шел влажный, земляной запах и вились мошки, вечные спутники земледелия. За стенкой начиналась владения Трындычихи, там росли морковь, капуста, картошка, лук, щавель и даже салат-латук. И одно лимонное дерево — предмет зависти соседей с Адмиралтейской.
Пищевые ресурсы.
Очень удобно — отходы грызунов на удобрения, отходы растений (и сами растения) морсвинам на прокорм.
А морсвинов понятно куда — на сковородку и в котел.
Раньше пробовали приспособить туннели для расширения Фазенды, но не смогли справиться с проблемой крыс — пищевые, блин, террористы. Даже железо грызут. Да и с электричеством оказалась проблема — не хватало, ресурс генератора не тот.
Так что в вентиляционном туннеле теперь выращивали шампиньоны и черные грибы. Они темноту любят. Грибные грядки рядами нависали в темноте — жутковатое место, если честно. Вешенки, шампиньоны, даже японский гриб шиитаке. Вкусные, конечно, но Ивану там было не по себе.
— Только представь — грибница, — говорил дядя Евпат. — Это же готовый коллективный разум. Она может на много сотен метров простираться, эта грибница, связывать тысячи и тысячи грибов в единое целое. И знаешь, что самое жуткое?
— Что?
— Мы ни хрена не знаем, о чем они думают.
Дядя Евпат. Воспоминания. Кусочки черно-белой мозаики.
«Старею, — опять подумал Иван. — Да, отличное время я выбрал, чтобы остепениться. Завести семью. Хорошая жена, хорошая станция, хорошая работа — Постышев прочит его в станционные полковники, если не врут. Что еще нужно человеку, чтобы достойно встретить старость? Н-да».
— Таня, ты где? — Иван вышел в тамбур между фермой и Фазендой.
- Метро 2033: Темные туннели - Сергей Антонов - Боевая фантастика
- Путевые знаки - Владимир Березин - Боевая фантастика
- Путевые знаки - Владимир Березин - Боевая фантастика
- Метро 2033. Сказки Апокалипсиса (сборник) - Вячеслав Бакулин - Боевая фантастика
- Метро 2033. Хозяин Яузы - Анна Калинкина - Боевая фантастика
- Метро 2033. Московские туннели (сборник) - Сергей Антонов - Боевая фантастика
- Метро 2033: На краю пропасти - Юрий Харитонов - Боевая фантастика
- Дорога стали и надежды - Дмитрий Манасыпов - Боевая фантастика
- Метро 2033: Край земли-2. Огонь и пепел - Сурен Цормудян - Боевая фантастика
- Метро 2033: Подземный доктор - Андрей Буторин - Боевая фантастика