За гранью вечности - Грета Милан

неуклюже похлопал меня по плечу.

– Все наладится. Тебе просто нужно время, чтобы все это переварить. Нам всем оно необходимо. Ведь это огромный шок.

Глаза у Ди затуманились.

– Когда разговор оборвался, мы решили, что ты вне зоны доступа. Но час спустя увидели, что наши звонки попадают в голосовую почту. В конце концов, я не выдержала и набрала твою маму. Она уже была с тобой в больнице.

Ди вздохнула.

– Твоя мама была вне себя от злости, Найла. Мы думали, что ты не переживешь ту ночь. Я с трудом поняла, что произошло – у нее была настоящая истерика. Но потом трубку взял твой папа – и нас это очень удивило. Мы, разумеется, сразу хотели ехать к тебе в больницу, но твой папа нам запретил. Он сказал, что все не так плохо и нам лучше подождать, когда ты вернешься домой.

– Но мы, конечно, этого не сделали, – добавил Мэтт, заговорщицки подмигивая мне. – Мы навестили тебя вчера.

– Вы были в «Грейт-Маунтин»? – изумленно спросила я.

Ди хихикнула.

– Ну да. А ты что думала? Ты и правда веришь, что какой-то дурацкий запрет мог помешать нам попасть к тебе в больницу?

– Мы пробрались уже вечером, когда там никого не было. – Мэтт усмехнулся, но я видела, что он по-прежнему испытывает сильный шок. – А ты, засоня, все никак не просыпалась.

– Я тебя и теребила, и щекотала, и расчесывала, – перечисляла Ди. – А под конец даже хотела покрасить ногти у тебя на ногах в розовый. Но Мэтти не дал. – Она пожала плечами.

Я с благодарностью взглянула на него.

– Думаю, от ужаса я бы снова отключилась.

И хотя настроение наше было на нуле, эта картина заставила нас расхохотаться. Я вдруг вспомнила, что у этих двоих были на вчерашний вечер совсем другие планы.

– А как же концерт?

Ди изумленно посмотрела на меня.

– Думаешь, мы бы смогли веселиться?

– Нет, наверное, – ответила я. – Но вы же так давно его ждали, да и билеты были совсем недешевыми.

Мэтт дернул Далилу за прядь волос, выбившуюся из ее прически.

– Наша продуманная подруга загнала их Шелби по двойной цене.

Я удивленно подняла брови.

– Но это не очень хорошо, Далила.

– Почему? – возразила она, не испытывая, кажется, ни малейших угрызений совести. – Ей это вполне по карману.

Шелби Бенсон была дочерью мэра города и признанной королевой Эллингтонской школы. Иногда мне казалось, что старшие классы придумали исключительно для того, чтобы такие, как Шелби, могли показать себя во всей красе. Она казалась ходячим шаблоном – начиная с яркой формы команды чирлидеров, заканчивая своими слабоумными фанатами. Пожалуй, в школе было лишь несколько человек, от которых нас троих тошнило так же. Но мне и моим друзьям хватало ума не выражать эту неприязнь открыто. Каждый в школе знал: тому, кто перейдет дорогу Шелби, придется несладко.

Недавно она обвинила одного парня с курса английского в том, что он преследует ее и домогается.

– Тут ты права, – согласилась я. – Только как ей хватает смелости идти на концерт, если ее преследуют?

Сарказм в моем голосе вызвал у Ди улыбку. Как и я, она не очень-то верила слухам, которые ходили вокруг Шелби.

Но Мэтт смотрел на это совсем иначе.

– Шейн сказал мне, что на прошлой неделе кто-то околачивался возле дома Бенсонов. Отцу Шелби даже пришлось вызвать полицию.

Ди закатила глаза.

– Разумеется, это ее сумасшедший поклонник.

– Что-то здесь не так. Но если Шелби похитит какой-нибудь психопат и закопает в лесу, не быть ей королевой выпускного бала.

– Ты насмотрелся ужастиков, Мэтти, – сказала я, сорвала травинку и растерла ее между пальцами.

Рядом с нами жалобно завыл Уиллис.

Мэтт поморщился.

– Что это он?

– Думаю, проголодался, – пояснила я и с улыбкой посмотрела на неугомонного лисенка. – Минут пять назад, а может, и десять.

Мэтт ухмыльнулся и покачал головой, а Ди нежно сжала мою руку.

– Тогда мы пойдем, ладно?

Я кивнула.

– Ну конечно.

Ди нерешительно посмотрела на меня.

– Если хочешь, мы можем остаться.

– Не надо, – тихо ответила я. – Думаю, уже все в порядке.

Мои друзья знали, что это неправда. Но не стали заострять на этом внимание, дав мне возможность поступать так, как я считаю нужным.

С чувством благодарности я проводила их до дверей и обняла на прощание.

– Увидимся завтра в школе, – сказала я.

Ди удивленно взглянула на меня, но быстро взяла себя в руки.

– Могу заехать за тобой. Твоя машина, кажется, еще в ремонте?

Точно. А я и не подумала. Родители что-то говорили об этом по пути домой, но слушала я их вполуха – все мои мысли занимала авария.

Разумеется, поехать с подругой гораздо лучше, чем трястись в школьном автобусе.

Тем не менее я неуверенно посмотрела на Ди.

– Но тебе совсем не пути.

Она отмахнулась.

– Не бери в голову.

– Спасибо. – Я чмокнула ее в щеку. – Ты чудо.

Она выразительно приподняла брови.

– Знаю.

– Ты и правда собираешься завтра на уроки? – недоверчиво спросил Мэтт. – Думаю, твоя мама захочет оставить тебя дома.

– Наверное. Но лучше мне все-таки пойти в школу. Иначе я просто сойду с ума.

Я уже чувствовала: что-то во мне переменилось. Но вот что именно, точно сказать не могла.

Я испытывала грусть, смятение, подавленность – столько разных эмоций одновременно! И совсем не понимала, как с этим справиться. Поэтому хваталась за все, что могло отвлечь. Уж лучше пойти на урок математики, чем сидеть дома и вариться в грустных мыслях.

После того как Ди и Мэтт ушли, я покормила животных. Уиллис, Ли и Норрис сразу же набросились на миски с едой. Ежиха Торн, напротив, отвергла угощение – к сожалению, уже не впервые.

Нахмурившись, я понаблюдала за ней через дверцу клетки. Торн должна, наконец, нормально поесть. Однако ежиха отказывалась от всего, что я предлагала, – и у меня, в конце концов, закончились идеи.

Пожалуй, стоит посоветоваться с мистером Лопесом. Он вел у нас биологию и был одним из немногих, кто знал о моем увлечении. Время от времени я обращалась к нему за советом. Решив, что загляну к нему завтра после второго урока, я проскользнула к себе в комнату.

Родители тихонько разговаривали о чем-то в гостиной, но общаться сейчас с ними я не хотела.

Пролежав в больнице два дня, я очень радовалась тому, что вернулась в свое маленькое уютное королевство. Стены моей комнаты наполовину были выкрашены в светло-зеленый цвет. Оставшаяся часть и потолок сияли белизной.

Слева от двери стоял деревянный комод, покрытый белым лаком, – там хранилась моя