Хоккей в моем сердце. Об игре, друзьях и недругах - Борис Михайлов

Здесь уместно рассказать, как меня провожали из большого хоккея. А провожали так. В 80-м же году пригласил на «теплую» беседу тогдашний первый заместитель председателя союзного Спорткомитета Валентин Сыч. Общался с ним во время популярного турнира «Приз Известий», который регулярно проводился в столичных Лужниках. Долгий, серьезный, основательный разговор получился.

В принципе Сыч уговорил завершить карьеру. Посулил должность старшего тренера молодежной сборной. Я согласился. Однако жизнь распорядилась иначе. Так вышло, что после очередного общения с Виктором Васильевичем Тихоновым меня как-то тихонько стали «отодвигать» от предложенной высокопоставленным чиновником работы с молодежкой. Пошли разговоры, дескать, рано еще Михайлову этим заниматься.

В декабре 80-го завершил-таки карьеру, лег на операцию ноги. И с февраля следующего года возглавил ленинградский СКА. Я – офицер советской армии, где еще, как не в армейском клубе, трудиться. Это после всех приключений так и не состоявшегося назначения в молодежную сборную.

Готовился я к тренерской доле? Признаться, готовился. В последние два года активной карьеры игрока вел конспекты, все записывал, анализировал. Отчасти столкнулся с дилеммой: вроде бы созрел для работы наставником, с другой стороны, в душе оставался еще игроком. Давая определенные упражнения своим подопечным, рассматривал их выполнение не сквозь призму тренера, а как бывший хоккеист. И не соразмерял, например, свои возможности с готовностью подшефных мне мастеров.

«Боря, ты исключительно по своим меркам оцениваешь наших ребят, – сказал откровенно мой тогдашний помощник Валентин Быстров. – Надо переосмыслить, пересмотреть некоторые взгляды, в чем-то изменить отношение к тренировочному процессу». Почти всю ночь напролет общались с Валькой. Он на многое открыл мне глаза. Действительно, собеседник был прав. Конечно, по ходу работы главным тренером ряд моментов проанализировал заново, что-то пересмотрел. Например, как и в каком тоне требовать выполнение заданий с игроков. Так, постепенно на практике осваивал непростую профессию хоккейного наставника.

Мы друг другу поверили…

Уже третий год работал со СКА, кстати, в тандеме с моим давним партнером по ЦСКА и сборной страны Володей Петровым. Он прямо, без всяких экивоков, сказал Тихонову: «Я заканчиваю играть, еду в Питер, помогать Борису».

Была как раз завершающая игра сезона именно с ЦСКА. Москвичи прилетели в Питер безусловными фаворитами, одержав очередную победу в Риге. Выиграй они у нас, повторили бы рекорд, не проиграв ни одного матча в сезоне. Мы с Володей долго размышляли, что противопоставить маститому сопернику, и остановились на закрытом варианте хоккея. Хотя, понятно, нам самим это никогда не свойственно. Во всяком случае, в бытность игроками.

Но тут совсем другое дело, уже тренерами работали. Хотелось воочию доказать свою состоятельность в качестве специалистов, наставников. Тем более в противостоянии с мощным оппонентом. Просто требовалось не зарываться, здраво оценить свои возможности. Там пятерка Ларионова, еще одна – Быкова, балда такая, что мало никому не казалось. Играть с ними в открытый хоккей, откровенно говоря, бессмысленно. Все равно, что броситься в колодец, в котором нет воды. Разобьешься насмерть.

Забили мы шайбу в первом периоде, решили, что все умеем. Раскрылись и получили в ответ, позволив сопернику сравнять счет. Перед тем как выйти на третий период, призывали своих хоккеистов «вернуться к печке», то есть к тактическому варианту, избранному на этот матч. Выстояли, перетерпели, в итоге победили – 3:2. Тем самым не позволили москвичам повторить свой же рекорд, выиграть 44 встречи кряду. Представляете себе, что это такое?!

После той памятной нам с Володей Петровым игры подошел ко мне Борис Моисеевич Шагас, в то время, образно говоря, «глаза и уши» Виктора Васильевича Тихонова. «Виктор Васильевич приглашает тебя вернуться в родные пенаты, в ЦСКА», – молвил помощник Тихонова. Здесь люди затронули тонкую струнку моей души, умело сыграли на этом. В самом деле, любил и люблю родную команду. Не мог я не отреагировать.

Назначили мне встречу в Москве, мы с Виктором Васильевичем пообщались предметно. И я перешел в ЦСКА. Заодно главный тренер дал мне задание: пригласить из СКА Гусарова и Белошейкина, на тот момент в их лице – очевидное усиление состава в преддверии подготовки к очередному сезону. Что я и выполнил. Вот история тогдашнего моего возвращения в любимый клуб, но уже в качестве тренера.

Да, решение далось мне непросто. Все-таки мы в свое время с Виктором Васильевичем сложно расставались, когда я был игроком. Сказал бы так: на момент общения мы друг другу поверили. Не скрою, подкупили слова Виктора Васильевича о преданности ЦСКА, ведь это, бесспорно, так и было всегда. Кстати, мой приход в клуб выглядел логичным еще и потому, что ушел из ЦСКА в «Динамо» главным тренером Юрий Иванович Моисеев. Видимо, в моем лице Тихонов нашел ему замену. Останься Моисеев, того очень значимого для меня разговора с Виктором Васильевичем, последующего назначения, может, не случилось бы.

Однако после трех лет работы с Тихоновым я собрался уходить. Виктор Васильевич уговорил тогда остаться. Но позже все равно произошел разрыв отношений, предпочел все-таки самостоятельно работать.

Наши пути невольно пересеклись, когда президентом Федерации хоккея избрали Владимира Петрова. Владимир Владимирович, конечно, был в курсе моих непростых отношений с тем же Виктором Васильевичем. События сезона 1992–1993 годов. Подоплека упомянутых мною отношений с Тихоновым подвигла Петрова и возглавляемую им Федерацию создать национальную команду, главным тренером которой стал я, и олимпийскую сборную, во главе ее как раз Виктор Васильевич. Повез я наших ребят на чемпионат мира в 1993 году с Петром Воробьевым и научным руководителем Игорем Захаркиным.

В помощниках именитые, уважаемые хоккейным сообществом люди – Игорь Николаевич Тузик, Анатолий Михайлович Кострюков. Главный менеджер – Борис Александрович Майоров. В то время хороший контакт наладился с клубными наставниками, они рекомендовали игроков для сборной. Да и мы не отсиживались, часто по стране ездили, смотрели потенциальных кандидатов, оценивали игру, их уровень готовности.

К сожалению, на тот период немало «отказников» нашлось, просто не хотели выступать за сборную. В основном те, кто едва ли не первыми отправились в НХЛ. Обижались даже не на Михайлова, скорее на отечественную Федерацию. Хотя это, по-моему, неправильно. Со многими из них я сам общался. Сначала вроде бы соглашались приехать на чемпионат мира, затем отказывались. Ну, такой выбор у ребят.

Чеха в «лужу» посадили

Я всегда говорил, что мне, как тренеру, очень даже везло на капитанов национальной сборной. В 93-м капитаном был Слава Быков. Он вместе с Андреем Хомутовым подъехал тогда, ну, это просто замечательные, именно командные игроки! Юшкевич с Трефиловым тоже молодцами смотрелись, другие ребята. Но ярко выраженными лидерами на льду и за его пределами, внутри коллектива были, конечно, Слава с Андреем. Они сплотили вокруг себя буквально всех, так удачно получилось.

В 2002-м, когда взяли «серебро» мирового первенства, капитанил Андрюха Коваленко. С ним, правда, случился у меня некий инцидент. После первого периода финального матча снял я его на какое-то время. В раздевалке поговорили по-мужски, профессионально. Сказал все, что думал о его действиях на площадке. Спустя пять минут во втором отрезке встречи вернул Андрея на лед. Отыграл он классно. Вот, пожалуй, два самых ярких капитана той, моей сборной.

Еще Леша Яшин держал марку. Но у него, на мой взгляд, была одна характерная особенность: с профессиональной точки зрения, в смысле отдачи, уровня мастерства вопросов не возникало и не могло возникнуть. Внутри коллектива, в плане сплотить вокруг себя, он все же уступал, скажем, Славе Быкову. Никогда от того же Алексея Яшина не слышал отказа выступать за сборную по каким-то надуманным причинам. Чем грешили время от времени другие ребята, об этом я уже упоминал.

В роли второго тренера сборной застал на капитанском мостике тезку Яшина – Ковалева. Тоже по-своему хорош, с характером парень, немало пользы принес команде. Здорово смотрелись наряду с Ковалевым Бякин и Буцаев, динамовское звено сильно сыграло. Как раз по окончании чемпионата мира-93 отправился выступать в НХЛ Леша Яшин.

Если вернуться к воспоминаниям о золотом для нас мировом первенстве 1993 года, то ему предшествовали весьма нерадостные события. Отправились, как нередко бывает в преддверии ответственного, крупного турнира, на пару контрольных матчей в Германию. Во-первых, надо было решить, кого по итогам подготовки к мировому первенству «отцепить» из состава. Выбор пал на Сашу Виноградова, к слову, воспитанника ленинградского хоккея. Тренировал я в том числе СКА. Процесс очень болезненный, по-моему, Сашка так и не простил мне отлучения из сборной, но это неизбежность. Кто-то в подобных случаях должен уйти. В заявку невозможно включить всех.