(Настоящая) революция в военном деле. 2019 - Андрей Леонидович Мартьянов

раз та область, которая требует серьезного военного и научно–инженерного образования, чтобы люди, желающие говорить на эту тему, могли иметь хотя бы базовое, не говоря уже о полном понимании современного мира и того, как военная мощь в целом и военно–промышленный комплекс в частности формируют его. Изучение этого чрезвычайно важно, фактически жизненно важно для выживания человечества. Обращение к этому предмету, основанное на постоянном повторении старых истин под новыми ярлыками, не имеет никакой практической цели и, по сути, начинает вносить ненужную псевдошоластическую путаницу в и без того сильно запутанную и, во многих смыслах, некомпетентную западную область политической науки, которая думает, что знает, что проповедует. Это не так, и присвоение конкуренции великих держав антинаучного названия “Ловушка Фукидида” не меняет природы этой конкуренции и настоятельной необходимости для современной западной политической "науки" обзавестись собственным домом с единственной целью обеспечения надёжного и реалистичного прогнозирования вместо безостановочного распространения доктрин и терминов и усердной работы над тем, чтобы превратить вымышленную Ловушку Фукидида в геостратегическую реальность и, что ещё хуже, в самоисполняющееся пророчество. Эта задача, похоже, сегодня находится за пределами возможностей современных западных аналитических центров, которые совершенно не готовы к реалиям нового мира, резко увеличивающего военный потенциал. Учитывая эту неадекватность, наряду с возникновением нового военного баланса, американское технологическое превосходство не только не гарантировано, но и поставлено под серьезное сомнение.

Эта проблема технологической некомпетентности не является чем–то новым для западных политических и интеллектуальных классов. Как отметил генерал Латифф:

Не обольщайтесь: умышленное невежество американской общественности и её лидеров будет иметь опасные последствия. Большинство американцев, включая многих наших политических лидеров, уделяют мало внимания военным вопросам до тех пор, пока не возникнет ситуация, касающаяся наших вооружённых сил. Тогда они действуют, руководствуясь эмоциями и политической целесообразностью, а не фактами, и это редко заканчивается хорошо.13

Как я настоятельно подчеркивал в своей предыдущей работе, Потеря военного превосходства: Близорукость американского стратегического планирования, отсутствие у американцев исторического опыта ведения континентальных войн и всех ужасов, которые они приносят, посеяли семена окончательного разрушения американской военной мифологии 20‑го и 21‑го веков, которая является основой упадка Америки из–за высокомерия и оторванности от реальности.14 Такой процесс неудивителен в обществе, где, как утверждает Латифф, многое из того, что общественность знает или думает о вооружённых силах, проистекает из развлечений.15 American entertainment изображает американские военные технологии как вершину современной войны, часто игнорируя тот факт, что это уже не так и что конкуренты не сидят сложа руки, принимая заявления Америки о её военном превосходстве. Это просто так не работает, никогда не работало. Даже самая передовая технология выходит из строя в самых неблагоприятных условиях. В условиях серьезных контрмер и серьезного ответного огня динамика современного сражения может легко выйти из–под контроля и очень затруднит эффективное использование самых передовых военных технологий, если это вообще возможно. Достаточно рассмотреть, каким должен быть ответ (ы) на такое событие, как, скажем, снижение возможностей GPS, основного инструмента коррекции наведения в американском арсенале для его крылатых ракет. Такая деградация неизбежно приведет к резкой потере точности, а вместе с ней и к снижению эффективности ударов по противнику. К сожалению, эти, казалось бы, простые понимания часто находятся за пределами понимания политиков США, которым даже нужны специальные объяснения по таким вопросам, как то, почему спутники нельзя по желанию перемещать на желаемую орбиту.16 Объяснение основных законов современной войны может превратиться в совершенно бесполезное упражнение, поскольку человеку, не имеющему серьезного академического военного образования, концепции истощения, залпа, поиска или любые другие модели, используемые для оценки своих собственных кинетических возможностей и возможностей противника, даже в их базовой форме, трудно понять. Но эти модели не являются голливудскими образами; скорее, они описывают все более сложную современную войну, которая является основой соперничества между великими державами.

Любая "стратегическая” концепция, выдвинутая западным политическим классом, если только она не подкреплена серьезной оценкой военной мощи и её применения, заслуживает не более чем названия упражнения в софистике и, как наглядно продемонстрировали последние два десятилетия, не должна восприниматься всерьёз — будь то “Конец истории” Фукуямы, разжигание войны неоконсерваторами, либеральный интервенционизм, Ловушка Фукидида или даже самые впечатляющие усилия Хантингтона. В этих концепциях нет ничего научного без глубокого понимания природы военной мощи. Эта самая настоящая военная наука игнорируется большинством западного политического класса, большая часть которого является продуктом программ гуманитарных и социальных исследований, которые даже отдалённо не дают представления о природе военно–технологической конкуренции, которая сформировала и продолжает формировать наш мир, пристрастившийся к войне.

Как же тогда возможно избежать глобальной войны, когда элиты, которые все больше подталкивают к ней мир, не осведомлены о самой природе этой войны? Можно, конечно, питать иллюзию, что обучение лиц, принимающих решения, основам современной войны позволит решить эту проблему. Сомнительно, однако, что западный политический класс в целом и американский в частности, занятый собственными переизбраниями и продвижением программ в интересах участников своей предвыборной кампании, найдёт необходимые — довольно продолжительные — время и энергию для изучения основ военного анализа: даже базовые дифференциальные уравнения с разделяемыми переменными требуют некоторого хорошего понимания базовых математических расчетов, в то время как оценки эффективности или расчеты требуемых сил требуют приличного понимания теории вероятностей. Это только для начала. Требуется гораздо больше, чтобы получить базовое представление о военной мощи и балансе.

Тем не менее, просвещение широкой общественности в таких вопросах может помочь решить по крайней мере некоторые проблемы восприятия, которые возникли при превращении современной войны в развлечение и, как следствие, создании Голливудом и такими писателями, как покойный Том Клэнси, сильно искажённого образа войны как видеоигры, который писал о том, как все должно работать, а не о том, как они работают на самом деле.17 Современная война — чрезвычайно сложное дело, как и глобальное военное равновесие: просвещение широкой общественности об этой сложности и о присущей войне нелинейности и военном балансе, таким образом, становится чрезвычайно важной задачей, которая может, в конце концов, отбросить все надуманные теории и показать войну такой, какая она есть, — кровавой, ужасной, приносящей только смерть, страдания и разрушения.

Глава 2

Измерение геополитической мощи в цифрах: почему существующие математические модели дают сбой

Из всех западных геополитических концепций последних 30 лет только основополагающая книга Сэмюэля Хантингтона "Столкновение цивилизаций и перестройка мирового порядка" имела некоторый научный геополитический смысл, хотя и содержала несколько других проницательных идей, которые хорошо сочетались с реальностью