Страшная тайна - Диана Джонс

На нем была синяя с серым форма среднего военного чина, насколько я мог разглядеть. Пыльная, драная, а местами еще и прожженная. Как и рядовой, который меня привел, Дакрос уже давно не брился. Подбородок у него был иссиня-черный, короткие кудрявые волосы тоже. Видимо, он принадлежал к одной из темнокожих народностей империи; обычно таких не брали в элитные гвардейские части, и это спасло Дакросу жизнь, а взамен взвалило на его плечи неподъемное бремя ответственности за страну. Когда он посмотрел на меня, я увидел, что лицо у него затравленное, издерганное – виски запали, на синеватых щеках играли желваки. Однако глаза оценили меня вполне здраво, что радовало. Он был старше всех нас, но молод для генерала, из чего я заключил, что дело свое он знает.

Дакрос почти сразу отвернулся. В дальней стене зала была еще одна арка, и когда я подошел к столу, оттуда показалось несколько фигур – они беззвучно, но напряженно надвинулись из облака пыли. Двое положили на стол факсы. Один – в ярко-синем с золотом гвардейском мундире, но с серым измученным лицом – подошел и почтительно зашептал что-то на ухо генералу. Такое уважение меня тоже порадовало. Это доказывало, что генерал Дакрос здесь и вправду главный. Последовал короткий серьезный разговор о захваченных Мировых вратах. Во время разговора я рассматривал стол, на котором валялись рулоны запыленных факсов и стояло несколько портативных военных компьютеров, телепатический приемник (я бы и сам от такого не отказался) и несметное множество пустых пластиковых стаканчиков из-под кофе.

Гвардейцы ушли, и Дакрос снова повернулся ко мне. К этому времени я заходился в кашле не меньше красавицы. И выдавил:

– Генерал, выбирайтесь отсюда скорее, пожалейте чужие легкие!

– Да, я понимаю, – ответил он. – Только что было очередное обрушение. Мы уйдем, как только вы поможете нам решить нашу проблему.

– Видите ли, это в подвале под тронным залом, – пояснила дама.

– А я держу потолок, как могу! – гордо и обиженно ввернул юный волхв.

И правда держит, как может, понял я, ощутив, что творится наверху. Тонны каменной кладки – и он был готов погибнуть, но не дать им обвалиться. Я стал по мере сил помогать ему. Стэн наверняка был бы против, но мне-то что. Весь полуразрушенный дворец словно бы кренился набок. Я осторожно поставил вокруг колдовских подпорок свои, и юный волхв благодарно поморщился.

– Тогда давайте поскорее, – сказал я. – В какую сторону отсюда тронный зал?

Генерал с усилием поднялся. Он был высокий и статный, хотя сейчас и сутулился от усталости.

– Мы вам покажем.

Остальные тоже встали, и тут генерал, похоже, вспомнил об этикете вчерашней империи.

– Ох. Прошу прощения. Это младший волхв Джеффрос, а это кира Александра, верховная дама. Кира Александра – единственная наложница императора, оставшаяся в живых после взрыва.

При этих словах верховная дама пристыженно улыбнулась мне, словно ее поймали на краже варенья или на чем-то вроде этого. Наверное, будешь чувствовать себя виноватым, когда погибли все, кто выше тебя рангом, подумалось мне. Вот и волхв Джеффрос явно мучился совестью. Когда все мы торопливо шагали по очередному длинному каменному коридору, он сказал мне:

– Раз – и я просто сижу в груде щебенки. Все старшие волхвы лежат вокруг мертвые. Мне стало очень скверно. Такая нелепость, что из всех уцелел именно я.

Коридор вывел нас во что-то вроде ущелья: над головой открылась полоска синего неба, а по обе стороны от нас высилось разрушенное здание – и да, оно кренилось набок, я почувствовал, как оно кренится. И поспешно нагородил побольше подпорок. А потом поглядел на дно «ущелья» – и с трудом узнал императорский тронный зал, в основном по осколкам узорчатого пола, остаткам древней мозаики, засыпанным выпавшими из нее же цветными камешками и кусочками смальты. В дальнем конце виднелись полуразрушенные ступени трона. На месте самого трона зиял черный кратер. А больше ничего. Я присвистнул. Императора и его приближенных, видимо, пришлось собирать по клочкам, а может, и вообще не пришлось.

– Как вам удалось уцелеть? – шепнул я верховной даме.

– Отлучилась в уборную, – шепнула она в ответ.

Она говорила дерзко и с достоинством, но было видно, что и дерзости, и достоинства у нее осталось маловато. Бедная девочка, подумал я. Ей приходилось признаваться в этом несколько часов подряд, при солдатах…

– Не надо здесь разговаривать, – шепнул Джеффрос.

– И не ходите в ногу, – добавил генерал.

Он осторожно вышел на середину «ущелья», открытого до неба, и легко и проворно зашагал к ступеням. Мы стайкой засеменили следом, ступая на пустые проплешины на месте бесценных узоров из самоцветов, под ногами у нас похрустывала щебенка и битое стекло и раскатывались в стороны кусочки мозаики. Тем временем утесы из кладки по обе стороны от нас тихонько рокотали и местами внезапно оседали, поднимая клубы пыли. Лично мне было аж дурно от страха. Но на полпути я отвлекся, потому что мне подурнело еще больше. Это был запах… в общем, запах сточной канавы, мусорной кучи, мясной лавки и, наверное, пороха с сильной нотой озона. Я украдкой икнул в платок. И подумал – откуда озон? Озон часто остается в воздухе после колдовства. Я мысленно пошарил кругом, насколько мог вытерпеть эту вонь. Да, бомбу, которая все это сделала, направила и взорвала магия. Должно быть, кто-то из старших императорских чародеев решил стать террористом-смертником, догадался я. Настоящий храбрец. А может, ему просто было нечего терять.

Мы поднялись по ступеням к зияющему провалу, где вонь была прямо-таки невыносимой, и я обнаружил, что над задней частью возвышения осталась крыша и часть стены, которые почти не пострадали от взрыва. Крыша кренилась, скрипела и время от времени посыпала нас пылью, но я тут же испуганно разведал, что там к чему, и оказалось, что эта часть здания какая-то неимоверно прочная и укреплена и балками, и гранитом, и волшебством. Хорошо. Можно немного расслабиться. Если бы трон стоял на два шага ближе к стене, император сейчас тоже расслабился бы.

Внизу было темно. Я видел только черный провал – дверной проем, в котором косо повисла толстенная массивная дверь. Джеффрос протянул туда здоровую руку и прикоснулся к волшебной палочке, которая была воткнута стоймя в трещину в возвышении. Волшебная палочка вспыхнула, словно факел, а следом – целая череда таких же палочек, уходившая в даль за дверью. Там я различил какую-то сложную аппаратуру. Кроме того, при свете стало видно, что дверь рифленая – вся в волнах в добрый фут глубиной, будто крыша подводного бункера.

«Ух ты!» – подумал я.

Мои спутники уже перебрались через порог в командный бункер за дверью. Я поспешил следом. Там было тихо и безопасно – и даже почти не пыльно. Я убрал платок от лица и снова протер им очки. После этого мне удалось как следует разглядеть ряды экранов, компьютеров и клавиатур, при помощи которых император следил за происходящим в подконтрольных ему одиннадцати мирах в окрестностях перегиба Бесконечности.

– Все это нам придется взорвать перед уходом, – мрачно сказал генерал. – Иначе кто-нибудь может проникнуть сюда и выкрасть данные. Кажется, нам нужна вон та машина. Джеффрос пытался колдовскими способами вызнать, для чего она, но машина его не впустила.

– А мне говорили, что император держит сведения о своих наследниках отдельно от всего прочего, – пояснила кира Александра.

Я скользнул на обитое красной кожей сиденье перед машиной, на которую указал генерал. Загрузилась она довольно быстро. В ней был какой-то аварийный аккумулятор.

– Рассказывайте, в чем у вас трудности, – сказал я, глядя, как запускается система. – Машина цела и невредима. Она сама мне только что сказала.

– Это и мы сообразили, – с долей иронии отозвался генерал.

– Дальше я его не пустил, – сказал Джеффрос. Вид у него был больной и скованный. – Здесь установлена магическая защита, сейчас сами увидите.

С такой защитой я уже сталкивался. Ничего особенно сложного в ней нет. Я ее быстренько раскидал и ввел команду поиска имен и местонахождения всех императорских детей. Ничего. Я попробовал вместо «дети» ввести «наследники». И снова ничего. А затем, вспомнив ноябрьский судебный фарс, напечатал: «Тимотео». И получил ответ.

ПОЛ МУЖСКОЙ ГОД РОЖДЕНИЯ 3392

УСЛОВНОЕ ИМЯ ТИМОТЕО ЛИКВИДИРОВАН 3412

– «Ликвидирован»! – фыркнул я. – Прелестно. Как его звали на самом деле?

– Мы не знаем, – ответил генерал.

Ладно, подумал я, по крайней мере это, кажется, именно та машина, в которую заложены все ответы.

– Тогда скажите, какие условные имена дали остальным детям и сколько их всего.

– Этого мы тоже не знаем, – ответил генерал. – Мы не уверены, есть ли они вообще.

– Нет, думаю, все же есть, – сказала кира Александра. – Ходили слухи по крайней мере о пяти.

Я резко развернулся на красном сиденье: