Подселенец - Марк Элгарт

Оказалось, что и в шоу-бизнесе, и в правительстве сидят настолько крутые гомосеки, что на неказистого Саню, пропахшего портянками и баландой, даже не посмотрят. Даже на бедность не подадут. А погонят пинками под самое интимное место, чтоб не позорил гордое звание гомосексуалиста. Так что пришлось Сане распрощаться с мечтой стать крутейшим "геем" и в срочном порядке превращаться в простые "пидоры". Так что связался Саня Очко с людьми Берёзы, вошёл в общину, можно сказать, и исправно работал на пахана. Среди петровских бомжей ярым гомосеком Саня был единственным, отчего все остальные бродяги его откровенно побаивались и недолюбливали, но он и тут не переживал. Катался по пригородным электричкам или наведывался в областной центр, где за малую мзду предлагал оказание специфических услуг. Часто бывал бит, иногда сильно, но иногда и оказывал. Берёза хоть и презирал Саню от всей души, из общины не гнал, приберегая для особо мерзких поручений. Вот как сегодняшнее, к примеру.

Вторую фигуру звали Коля Ломов. Погоняла у него не было — с такой фамилией никакое погоняло и не нужно, тем более что был Коля ростом высок, телом могуч, а умом зело скорбен. Не то чтобы законченный дебил, но и нормальным его никто не назвал бы. "Дети алкоголиков", блин, — из таких Коля и был. Мать от него в роддоме отказалась, рос Коля на попечении государства, отчего государство это самое от всей души и возненавидел. Читать-писать Ломов так и не научился, зато, если нужно, мог копать. А мог и не копать. Или тяжести носить. Или за спиной постоять, пока друзья на кого-то наезжают. Но только постоять, ибо драться Коля не умел, да и трусом был редким. Правда, покойников не боялся — на это фантазии не хватало. Потому и отправил его Берёза на дело вместе с Саней.

До кладбища Саня с Колей добрели довольно быстро. А вот могилку старухину искали долго, потому как не освещалось по ночам кладбище, да и то сказать — для кого? Но наконец нашли.

— Давай копай, — распорядился Саня.

— А чего, я один, что ли? — возмутился Коля, — ты-то для чего сюда припёрся тогда?

— А я в гроб полезу, — пояснил Саня. — Или ты хочешь? Тогда ладно, где тут лопата…

Саня всё правильно рассчитал: покойников Коля не боялся — факт, но брезгливым был до изумления. Даже крысу дохлую видеть не мог спокойно, сразу выворачивать наизнанку начинало. А уж чтобы в гроб к мёртвой старухе залезть… А Сане — параллельно. Так что пусть Коля копает, а Саня уже потом подключится.

А копать Коля действительно умел: человек-экскаватор, ёпть…

Складная сапёрная лопатка мелькала в его ручищах похлеще какого вентилятора, так что Саня даже третью "примину" докурить не успел, когда лопата гулко заскребла по крышке навороченного гроба. Коля руками уже сгрёб оставшуюся землю и, высунув перепачканную грязью морду из могилы, поинтересовался:

— Наружу вытаскивать?

"С тебя станется, — про себя ругнулся Саня, — это ж надо: такой мужик классный, а такой дебил…" А вслух поинтересовался:

— По кой хрен? Там же гроб буржуйский — штифты из замков вытащи и выпрыгивай, дальше я сам.

Коля кивнул, повозился немного и подтянулся на руках, переваливаясь через край могилы. Подождав, пока он отковыляет подальше, Саня осторожно сполз вниз, глухо бухнув каблуками дерьмодавов по крышке, когда приземлился. Гроб действительно был хорош: в таком и живому жить можно, бывшая Санина комнатка в общаге была ненамного больше. Опять-таки дерево, по ходу, красное, жаль, с собой не упрёшь, да если и упрёшь — кому спихнёшь? Вещь-то уж больно приметная. Да и не за этим шли.

Поднапрягшись, Саня откинул верхнюю половинку крышки. Та хоть и двигалась легко (шарниры всякие, петли), даже на ощупь была тяжёлой, как канализационный люк. Добротная вещь, одним словом. Луна и звёзды света давали достаточно, но Саня всё же включил и зажал в зубах тонкий китайский фонарик, чтобы не упустить чего.

Гримировали старуху в морге на совесть. Так что тогда, на похоронах, она практически живой казалась, просто уснувшей. Но прошло уже больше трёх дней с тех пор, как её закопали, и время начало делать своё дело. Грим местами осыпался или потрескался, обнажив бледно-зеленоватую кожу, а белые точки шёлковых швов на веках и вокруг губ стали вполне заметны. Но когда это нитки какие-то были настоящему мастеру помехой?

Привычным жестом Саня раздвинул совершенно неприметную щель в каблуке правого ботинка и извлёк на свет половинку бритвы "Нева". Старая, ещё зоновская привычка — не оставаться никогда совсем уж безоружным, если Господь тебе дикой бычьей силы или невероятного бойцовского умения не дал. Вот и пригодилось.

Одним движением Саня чиркнул между сердито стиснутых губ старухи бритвой и, как коню, отогнул верхнюю губу. А потом и нижнюю. Облом: зубы у старухи были получше, чем у большинства известных Сане молодок, — те, правда, здоровыми зубами никогда и не славились. В любом случае, во рту старухи Черемшинской не было не то чтобы золотых, а даже и железных коронок. А говорят, миллионерша… Был бы Саня миллионером, он бы себе вместо железных, выбитых в своё время по понятиям, передних зубов платиновые бы вставил. И вместо здоровых тоже — просто так, для понту. Но на нет и суда нет.

Уже понимая, что и тут его ждёт облом, Саня пошарил пальцами по шее старухи. Ну, как и следовало ожидать: ни цепочки, ни кулончика какого, даже крестика нательного нет. Так что о побочных заработках придётся забыть, придётся работать за зарплату. Обидно, но что поделать…

— Ну, ты скоро там? — позвал сверху Коля. — Давай быстрей, а то мне ещё могилу закапывать, а выпить уже сейчас хочется.

— Не торопи, да? — огрызнулся и без того раздосадованный Саня. — Если у тебя быстрее получится, давай сюда вниз ко мне, подмогнёшь.

Коля наверху обиженно засопел. Саня меж тем обратил свой интерес на руки покойницы. Да, так и есть: колечко — симпатичный такой дракончик с глазками — было на месте. Только вот сниматься не хотело, как вросло. Саня уж и так его крутил, и сяк, и плевал на него — ничего не помогало.

— А ты его вазелином смажь, — участливо посоветовал маячивший над краем могилы Коля. — Не говори, что нет у тебя.

Саня злобно зыркнул через плечо, но сдержался. А ведь прав дебил, как он сам-то раньше до этого не додумался?

С вазелином кольцо, конечно, снялось. Тоже не сразу, немного ещё поупорствовало, но наконец соскочило со скользкого пальца трупа в такую же скользкую Санину ладонь. Ну, вот и хорошо. Злой и грязный Саня выкарабкался из раскопанной могилы.

— Давай закапывай, — распорядился он. — Только аккуратно. Нам разговоры всякие не нужны, статью за надругательство над покойником ещё никто не отменял.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});