Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В эту ночь Чубо спал неважно. Вдруг кто-нибудь придёт и заберёт шляпу вместе с Гиочикой? И ему слышались шаги во дворе! Чубо то и дело вставал, подходил к окну и, наконец, зажёг свет.
Проснулась мать и увидела, что по полу катается клубок шерсти, а Чубо сидит с очками на носу! Боже мой! Он вяжет что-то крючком бабушки Далбы!
Чубо вязал чулок, а получалось что-то похожее на рукав.
Мать уложила сына спать, а наутро у его подушки лежали два новеньких чулочка.
А в шляпе утром никого не оказалось. Гиочика сидела на земле возле травинки, которая выросла ночью.
— Это ты, Ионел? — говорила она. — А где Георгел? Разбуди его, ведь уже весна.
И Гиочика звонила в колокольчик, величиной с горошину.
И тут из земли показались зелёные шапочки. Это были Георгел, а за ним — Иле и Василе[13].
Чубо хотел надеть Гиочике чулочки.
— Нет, нет! Я хожу босиком. Лучше сделай чулки птицам, они ведь тоже босые!
Вот теперь и выкручивайся! Птиц-то на свете многовато!
— Великан, — сказала Гиочика, оглядев Чубо с головы до ног. — Я бы тебе открыла тайну, если бы твоё ухо не было так высоко.
Чубо поднял её и посадил на плечо.
— Тио, иго, у, — шепнула ему Гиочика. — Сегодня ночью явился кто-то ко мне и дул: у-у, ху-у.
Ах, вот оно что! Не зря, значит, слышались ночью шаги во дворе. И Чубо решил подстеречь того, кто приходил к Гиочике.
Наступил вечер, а за ним — ночь. На улице заметно похолодало. И тут Чубо услышал: топ-топ, — кто-то подошёл к шляпе дедушки Далбу. Чубо выскочил во двор и увидел, что это ягнёнок. Он стоял, наклонившись к земле, и — у-у, ху-у — дул на Гиочику, чтобы она не замёрзла.
Чубо поцеловал его в нос.
С тех пор Чубо боялся, как бы отец не зарезал этого ягнёнка.
— Э-эх, — вздыхал отец. — Хорошая бы шапка из него получилась. Ну уж ладно, не буду, спи спокойно.
Но, проснувшись однажды утром, отец вдруг услышал звон. На шее у него болтался колокольчик.
— Что ещё такое? — удивился он.
— Это Чубо тебе повесил, — засмеялась мать. — Всё боится, что ты ночью ягнёнка зарежешь.
А Чубо как-то приснился сон, что его ягнёнок запряжён в Большой Звёздный Воз[14]. Скрипят колёса Звёздного Воза, древние, как этот мир. Еле-еле тащит его ягнёнок меж звёздами.
— Куда ты тащишь Звёздный Воз? — крикнул ему Чубо. — Заблудишься, потеряешься в звёздах. Мир — огромный, а ты — маленький.
— Ищу луга зелёные, — ответил ягнёнок. — Привезу матери свежей травы.
Тут кто-то постучал в окно, и Чубо проснулся.
— Али, трали, и, а! Ты спишь, Чубо? Вставай! Слышишь — журавли!
Вместе с Гиочикой Чубо, ещё сонный, поднялся на башню. Он весело бил в барабан, а Гиочика считала журавлей.
— Девять, десять и ещё один палец! И ещё один! Сколько их, Чубо?
А вот и аист показался вдалеке, и Чубо сыграл ему марш на барабане.
Прилетели ласточки, и Гиочике не хватало пальцев, чтобы их сосчитать.
Бил барабан на башне, и всё вокруг становилось зелёным. Вырос Ионел, выросли Георгел, Иле и Василе. Теперь они уже были Гиочике по пояс и могли держать на спине целого муравья.
А в деревне повторяли стихотворение, которое сочинила Гиочика:
Песня весны
Батюшка небесный —Солнышко встаёт!Потеплели звёзды,Соловей поёт[15].
Новая дырявая шляпа
Смешно было слушать, как отец Чубо беседовал с Гиочикой.
— Рассказать тебе про козу с козлятами? — спрашивает он её по-молдавски.
Девочка пожимала плечами.
Тогда отец по-русски:
— Рассказать про козу?
Гиочика только покачивала головой: не понимаю, добрый человек.
Но отец не сдавался:
— Гутен морген[16], — поворачивал он на немецкий лад.
Гиочика хлопала глазами.
Больше по-немецки отец ничего не знал и переходил на французский.
— Мерси![17] — говорил он.
Девочка молчала.
Отец, конечно, слыхал, что в Кишинёве есть Великие учёные, умные, бородатые.
— Как ни крути, — сказал он матери, — а надо её везти в Кишинёв. Там уж я узнаю, из какой она страны!
— Ты что, с ума сошёл? — сказала мать. — Посадят её в музей! Бороды у тех учёных длинные, но всё равно они ни в чём не разберутся. Пошлют машину за Чубо, чтоб он им растолковал, что девочка говорит. А потом и его в музей посадят? Или в цирк! А там — львы, медведи! Ты об этом подумал?
— М-да-а-а, — протянул отец и почесал затылок.
На этом и кончился разговор о его поездке в столицу.
Специально для Гиочики отец сделал в двери дома ещё одну маленькую дверку, чтобы она могла войти. А к ведру с водой пристроил лесенку. Гиочика ничего не ела, а пить хотела всё время. Не могла же она пить из корытца вместе с курицей!
И была в доме ещё одна лесенка. По ней Гиочика к зеркалу поднималась. Невозможно иметь такие голубые глаза и хоть изредка в зеркало не смотреться!
Сделали для неё и кроватку, и не где-нибудь в углу, а в каса маре[18], у ковра с красными розами.
Но Гиочика ни за что не хотела спать в кровати. Она по-прежнему ложилась во дворе, в шляпе дедушки Далбу.
То мать, то отец выходили ночью посмотреть, как она спит. Нельзя же надеяться только на ягнёнка.
Мать связала одеяло для Гиочики, тёплое, шерстяное, с бахромой по краям.
Как-то утром Чубо подошёл к окну и увидел, что одеяло валяется на земле.
— Замёрзла! — напугался Чубо.
Он выбежал во двор и увидел, что Гиочика по-прежнему спит в шляпе, а вместо одеяла её накрыли две бабочки.
Ночная бабочка пролетала случайно мимо и увидела, что одеяло валяется на земле. Разбудила всех бабочек, но, как они ни старались, не смогли поднять одеяло. Вот и укрыли Гиочику крыльями.
— Ну и одеяло! — сказала Гиочика, когда проснулась. — Красивое какое! Спасибо вам!
Бабочки сами немного замёрзли. Одна даже кашляла. Чтоб согреться, они быстро замахали крыльями.
— Как тебя зовут? — крикнул Чубо и побежал за одной.
— А вдруг ты меня шляпой накроешь?
— Постой! — закричал Чубо. — Я в шляпе дырку сделаю. Если накрою — убежишь!
Он проткнул шляпу, и бабочка, увидев такое, остановилась.
— Меня зовут Кира, — сказала она.
— А куда ты летишь?
— Моё дело. Вы, люди, всё знать хотите! До свиданья! — И бабочка Кира полетела дальше.
Гиочика засмеялась, когда увидела, что Чубо продырявил новую шляпу.
— Ай да Кира! — говорила она. — Умная бабочка, ничего не скажешь!
А бабочка Кира полетела к своим подружкам и рассказывала им, что у Чубо шляпа с такой вот дырой.
— Ура! — кричали бабочки-подружки.
Отец и мать услыхали этот крик, но им и в голову не приходило, что бабочки только что победили шляпу Чубо! Без боя!
Ласточки всё приглядывались к башне.
— Ого, какая башня! Можно посидеть на верхушке?
И Чубо, конечно, разрешил им — на верхушке сидеть и гнёзда вить. И даже помогал. Вместе с Гиочикой он собирал пух и сухую траву. А глину ласточки сами приносили. В клюве. Из Рэута.
Чуть не двадцать гнёзд свили ласточки на башне.
И вот одна ласточка, которую звали Пакица, села к Чубо на плечо.
— Пожалуйста, просим, — сказала она. — Приходите к нам в гости. Только разуйтесь на пороге. Извините, но у нас нет тапочек вашего размера. А шляпу повесьте на вешалку за дверьми.
Чубо даже рот открыл. Ни одна птица не приглашала его в гнездо. Да и как он в него влезет?!
А ласточка вспорхнула с плеча, и Чубо услышал песенку:
Доброму да честномуМесто есть везде,Даже у ласточкиВ тесном гнезде[19].
— Спасибо, Чубо, — поклонилась ему ласточка. — В этом году никто ещё не разувался у нашего порога. И никто не снимал шляпу перед нашим гнездом.
Чубо разулся и снял перед ласточкой шляпу.
Гаврилка
С тех пор, как появилась Гиочика, забот у матери стало меньше, как будто в доме была взрослая дочь. Ну разве не она кормила цыплят?
Правда, Чубо насыпал в миску зерно, сажал туда Гиочику и подымал на плечо: с высоты она бросала зерно цыплятам, а Чубо приговаривал:
— Цыпа-цыпа…
А кто дом подметал?
Правда, веник был для неё великоват, помахивал им Чубо, но Гиочика объясняла ему, как это дело делается.
— Вот так, хорошо. Теперь тут подмети, — говорила она, забравшись на веников хвост. — Ты не думай, что я качаюсь. Мы вместе пол метём.
Чубо частенько бросал дела, подымался на башню, и во дворе хозяйкой оставалась Гиочика.
Как-то вечером мать заметила, что в ведре не осталось ни капли воды. Неужели Гиочика всё выпила, пока Чубо был на башне?
— Не верится, — сказал отец. — Разлила где-нибудь в доме.
Мать искала повсюду, даже в сапогах смотрела, по карманам шарила — сухо. Неужто выпила?
А на другой день Чубо заметил с башни, как ласточки влетают одна за другой в ту Гиочикину дверцу.
Сама же она бегает то в дом, то из дома. Наберёт полный рот воды и поливает цветы во дворе. А ласточки воду в клювах носят, траву поливают.
- Мой дедушка был вишней - Анджела Нанетти - Детская проза
- Повесть о горячем сердце - Ася Котляр - Детская проза
- Моя мама любит художника - Анастасия Малейко - Детская проза
- Осторожно, день рождения! - Мария Бершадская - Детская проза
- Серебряное слово ; Тарасик - Сусанна Георгиевская - Детская проза
- Рыцарь - Катерина Грачёва - Детская проза
- Всё будет в порядке: повесть - Валерий Воскобойников - Детская проза
- Приключения Никтошки (сборник) - Лёня Герзон - Детская проза
- Там, вдали, за рекой - Юрий Коринец - Детская проза
- Парк свиданий. Большая книга весенних романов о любви - Ирина Щеглова - Детская проза