Чубо из села Туртурика - Спиридон Вангели

Камни укладывал Мельничный Дядька, а снежные мальчуганы таскали камни. Дедушка Далбу и бабушка тоже времени не теряли, выворачивали камни из забора, а Чубо подымал их наверх в корзине. На верёвке.

Всё выше и выше росла башня. Поднялась уже куда выше дома, и наконец кончился камень, кончился забор. Осталось только лишь окно дедушки Далбу да скамеечка для гостей.

Башня получилась такой высокой, что сейчас, ночью, при луне не было видно её верхушки. А Мельничному и Чубо надо было как-то спускаться вниз. Мальчуганы уже хотели соорудить огромную снежную горку, чтобы они спрыгнули на неё, но бабушка сказала:

— А найдём ли мы их в таком сугробе?

Тогда Чубо привязал к башне верёвку, и они опустились на землю.

Снежных мальчуганов Чубо расставил в ряд на том самом месте, где был каменный забор. Удивительный получился новый забор — из снежных мальчуганов!

— Слушай, дед, — сказала бабушка Далба, разглядывая их, — неужели это всё — наши дети?

— А чьи же ещё, — сказал дедушка.

— Надо же! Кажется, это действительно так. Вот этот вроде на тебя похож… Эй, парень, как тебя зовут?

Мальчонка молчал и только глазами хлопал.

— Что он, немой, что ли?

— Мамуля, у него рта нет, — сказал Уку.

Пригляделась бабушка и увидела, что и вправду нет рта у мальчугана. А тот — без носа! А рядом стоит одноглазый.

— Боже мой! Кем мы свет заполнили!

— Кхы! — кашлянул дедушка Далбу, стараясь что-то сообразить. — Кхы-кхы…

— И у тебя голова, я вижу, прохудилась!

— Погоди, старая, не мели ерунду! Просто их слепили ночью второпях. Какой уж там рот или нос. Да и не в этом счастье. Зато посмотри, какие они дружные ребята! Такие в беде не пропадут.

— Эй, ребятушки! — крикнул дедушка Далбу. — Смотрите, какую мы башню построили! Молодцы! Орлы!

Ребятушки задрали к небу головы, удивляются, какая башня высокая!

Бабушка Далба немного успокоилась. А ведь и правда неважно, что одноглазые, — зато орлы!

А утром проснулся отец, подошел к окну — и рот разинул.

— Батюшки! — закричала мать. — Сейчас обвалится!

Она схватила на руки Чубо, завернула его в одеяло и — вон на улицу, подальше от дома.

Отец в мешок торопливо чашки-тарелки складывает: упадет башня, посуду перебьёт.

— А если на сарай рухнет! — кричит мать, вернувшись домой уже без Чубо.

Отец схватил толстое бревно, подпирает башню, мать овец из сарая выгоняет. Соседи набежали, галдят, гомонят, — если рухнет башня, никому несдобровать.

— Надо самим её сломать! — кричат. — Чего тянуть!

— Как её снизу сломаешь? Надо длинную лестницу!

— Бери кирку! Наверх полезай!

— Сам полезай! Тут не до шуток! Смотришь на её макушку — шапка слетает!

К этому моменту проснулся и Чубо. Услыхавши шум и крики, он оделся кое-как, выскочил на улицу.

Огромная толпа народу собралась вокруг башни с лопатами, тачками, топорами.

— Не бойтесь! — крикнул Чубо. — Она не упадёт! Её строил знатный мастер!

И он стукнул по башне кулаком.

— Смотрите, даже не дрогнет!

Тут все принялись стучать по башне кулаками — она даже не покачнулась. На самом деле, здорово построена. Немного успокоившись, соседи стали расходиться по домам, но всё равно то один, то другой выглядывал в окошко — стоит ли башня, не падает ли?

Только отец Чубо домой не пошёл. Он ходил вокруг башни и всё вздыхал. Жалко ему было забора. Теперь он за курицу боялся. Убежит куда-нибудь глупая пеструшка — ищи её потом, свищи!

— Ну зачем ты построил эту башню? — спросила у Чубо мать. — На что она тебе?

— Чтоб тебя издали видеть, — сказал Чубо. — Когда ты на ферме.

— Эх, Чубо, Чубо, — вздохнула мать. — Ну вот, сегодня я никуда не пойду, весь день буду дома. Смотри сколько хочешь! Только на башню эту не забирайся! Слышишь?

Прошёл день, прошёл другой — башня стояла спокойно, падать вроде не собиралась. Прошёл ещё один день, и отец сколотил длинную крепкую лестницу, чтобы Чубо и вправду мог залезть на башню и увидеть мать, когда сильно соскучится.

А на самой верхушке отец пристроил деревянную крышу, чтоб Чубо не завалило снегом.

Весело было там, на верхушке.

Сюда часто поднимались и другие ребята из деревни, и даже отец иногда забирался на башню и махал шапкой в сторону фермы: мол, давай, мать, скорее домой. Я тоже соскучился!

Виноградная лоза

Снежные мальчуганы дома сидеть не любили. Раз уж они умели ходить — надо ходить.

Только отойдут от дома — за ними целая ватага зевак, как будто это цирк какой. Но ведь и правда было на что посмотреть — этот без носа, а в варежках, у того только ботинки на ногах.

Днём их Чубо далеко от дома не отпускал и выводил на прогулку ночью.

И вот как-то поздним вечером — топ-топ, тяп-тяп — вся эта компания отправилась гулять. И бабушка, и дедушка с ними, и мальчик Уку. Топ-топ, тяп-тяп, будто белые медведи на двух лапах.

— Ух-ух, передохнём, — сказал дедушка. — Уморился я. Вон как пар изо рта валит.

— Давай, давай, старый, — подгоняла его бабушка, но дед уже уселся на краю дороги.

— Почему этот холм без шапки? — спросил он Чубо.

— Летом-то он был в шапке. А потом её сняли и посеяли новую пшеничку.

Бабушка разгребла снег рукой.

— Смотри-ка, зелёные волосы у холма на голове! Это и есть пшеничка? Пускай здоровой растёт.

Один за другим подходили к озимой пшенице белые гости, наклонялись, чтобы посмотреть, как она выглядит. А когда вся компания двинулась дальше, стебелёк, что повыше, сказал другому:

— Э-ге-ге! Увидите летом, какой у нас будет колос и какой урожай, раз уж столько снеговиков к нам в гости пришло.

А люди Чубоцела тем временем гурьбой завалились в сад.

— Вот эти, что на одной ноге стоят, — деревья, — объяснял Чубо. — Летом они носят зелёные шляпы! А ещё умеют яблоки делать! Красные, жёлтые.

Бабушка Далба стала разгребать снег, яблоки искать.

— Да нет, они растут наверху, на ветках.

— Без шуток? — спросил дедушка. — А как же они не падают?

— Их дерево за хвостик держит.

— Вон как! — сказал дедушка и спросил мальчуганов: — Поняли?

— Ага, ага, — залопотали мальчуганы, а один, расцарапанный, спросил:

— А яблоки царапаются? Если их за хвост потянуть?

— Нет, — засмеялся Чубо. — Яблоко — доброе, как луна на небе. Сейчас на дворе — зима, и сад молчит, а вот весной!.. Весной у каждого дерева свой музыкант.

И Чубо быстро залез на яблоню и засвистел, как певчий дрозд, перепрыгнул на другое, свистнул соловьем.

— Э-ге-ге! — качал головой дедушка Далбу. — Красив этот мир. Жаль только, что не послушать нам соловьев. Поняли, орлы?

— Ага, ага, — снова залопотали мальчуганы, а один забрался на ветку и крикнул: — Ку-ку!

И тут одно дерево, на котором остался листок, шепнуло другому:

— Смотри, как много снеговиков, — весной мы утонем в цветах!

Топ-топ, тяп-тяп, вся компания двинулась дальше. Забрались на верхушку холма, стали на санках кататься. Крик, шум! Санки одни, а их много. Сядут по пять, по шесть штук и — вниз. По дороге из санок вываливаются. Даже дедушка с бабушкой раза три с горки съехали.

— Давай ещё разок, — сказала бабушка.

— Погоди. Я, кажется, что-то слышу, а что — не пойму. А ну тихо, орлы!

Мальчуганы притихли, а дедушка прислушался и, махнувши рукой, направился к соседнему холму. За ним двинула вся снежная братия. Топ-топ, тяп-тяп.

На холме дрожала от холода виноградная лоза. Осенью забыли её укутать, и теперь она покрылась коркой льда. Жгучий ветер пронизывал её.

Дрожать мне под ветром,Погибнуть от страха!Мне давит на грудьЛедяная рубаха.

Сверкающий лёдОковал моё тело.Душа моя беднаяОледенела.

Здесь, на верхушке холма, почти не было снега, и спрятаться от ветра лоза никак не могла.

— Оло, доло! — крикнул дедушка Далбу, и люди Чубоцела — снежные мальчуганы — столпились вокруг лозы, и получилось, что попала она в снежный шалаш.

А бабушка Далба вместе с Уку взобралась на самую верхушку холма, поближе к облакам. И Уку замахал руками, а бабушка закричала:

— Цып-цып-цып![10]

И с неба вдруг повалил снег — закрутилась-завертелась мельница дедушки Далбу. И скоро бедная лоза была окутана тёплым мягким снегом. А вся наша компания вслед за Чубо отправилась домой. Они шли, взявшись за руки, чтоб не заблудиться, не потеряться в густых, падающих с неба хлопьях.

Дедушка Далбу уносит свою

мельницу в другие края

Не сказавши никому ни слова, Уку забрался по лестнице на чердак и нырнул в трубу. Он хотел поглядеть, как дым делается.

Долго в трубе он, конечно, не просидел — кашлять начал, да и глаза слезились. Набрал в шляпу дыму, чтобы бабушке показать, полез вниз.

Спустился, а в шляпе и нет ничего. Зато уж сам Уку стал чёрным, как чертёнок.

Мальчуганы как увидели его — наутёк пустились: страшный уж больно. Кто в сарай спрятался, кто в загон к овцам. Только дедушка Далбу не напугался. Палкой взмахнул: