Башня. Книга первая - Наталия Рай

Татьяна, раздумывая о предстоящем расставании с сигаретами – о кардинальнейшей перемене всей жизни – вспомнила, как начинала курить. Что называется – сдуру, за компанию, по пьяной лавочке: одна из коллег выставила выпивку по поводу какой-то (теперь и не упомнить, какой) даты. Татьяна, в свои шестнадцать – самая младшая (читай – зависимая) из компании, всеми возможными способами стараясь не ударить лицом в грязь, лихо (а ведь – впервые!) пила, не менее лихо пренебрегала закусыванием, а потом и закурила любезно предложенную кем-то сигарету (надо ли добавлять, что через пять минут она судорожно обнимала «белого негра»? ). Однако, дурная привычка сразу же прицепилась, как репей, да так на всю жизнь и осталась – вплоть до нынешнего дня. А если подумать – одних денег сколько пущено с дымом: на «Мерседес» может, и не хватило бы, но на «Волгу» – наверняка! Если бы, вместо того, чтобы прокуривать, Татьяна ежедневно откладывала бы по десятке, да свыше двадцати лет…

– Твое дыхание оскверняет! – сказал негромко кто-то невидимый рядом с Татьяной.

Наверное… Надо дохнуть на кого-нибудь некурящего и попросить высказать ощущения. Амбре, надо думать, свалит и лошадь. Которая, доказала наука, может пасть от капли никотина. Так что, конечно, неплохо было бы расстаться с этой привычкой…

А ведь теперь, после таких крутых оборотов, в её жизни – новой, тайной, таинственной жизни – эта привычка когда-нибудь обернётся тяжкими гирями в одном из путешествий по тому, часто почти не видимому Татьяной миру! Или окажется кандалами, путающими ноги. Или лишит в какой-то острый момент сил в борьбе с враждебными обитателями, с которыми Татьяна не раз уже, кстати, сталкивалась в путешествиях по чужому миру. Или – мирах?

Но Татьяна, похоже, догадалась, что мог бы значить её сон про лестницу, вернее, кто есть те злобные тени, которые не давали ей спокойно подниматься вверх: любое свойство её жуткого характера, любая закавыка в этих свойствах – то есть именно те слабые места, воспаляя, подзуживая которые, силы зла добиваются от человека совершения таких поступков, на последствия которых позже – глаза бы не глядели! – вот кто есть злобные тени, не дававшие дойти до заветной Двери. На каждую, как говорится, червоточину – по чёрту: размер в размер. Эти черти, если человек вовремя не спохватится и не избавится от них, в какой-то миг встретятся с душой, во всей своей злобности, и станут призраками, бороться с которыми душе придётся при подъёме, именно они, на самом деле, будут сталкивать душу обратно со ступеней духовной лестницы, но с каждым разом она будет, всё-таки, подниматься вверх. Если, конечно, человек сознательно поднимается вверх и понимает, что сила человеческая станет непобедимой, но только в том единственном случае, если будет черпаться в Силе Высшей – Божьей. (Не отсюда ли сказка об Антее?) И только тогда, когда душа достигнет полного единения с Высшим Разумом и Духом – она сможет достичь верха лестницы и той, единственной площадки, окружающей по периметру башню… Только по этой площадке можно дойти до заветной Двери!..

Так что дел – начать и кончить! (Причём не только у Татьяны, а и у всякого на Земле живущего…) А ещё, как говорится, и конь не валялся!

***

Но путешествия были, начались – потом, значительно позже. Сначала же были длинные разговоры с ранее совершенно невидимыми, а теперь – еле различаемыми при любом положении глаз собеседниками. Татьяне задавались вопросы – начиная от самых сложных до, практически, абсолютно идиотских – на все возможные и невозможные темы и она, помимо желания, должна была на эти вопросы отвечать, не теряя спокойной выдержки. (Вот ещё, наверное, откуда, кстати, всезнание Бога: возле каждого человека находятся те, кого можно назвать ангелами-хранителями, хотя часто они, строго говоря, таковыми – ни по физическому строению, ни по должности – не являются, а оказываются избранными представителями народа, живущего в параллельном – сдвинутом на географический градус, на ступеньку – мире). Эти твои Спутники всегда слышат не только все тобой произнесённые слова, но и все твои мысли и, поэтому, видят и знают о человеке – всё!). То же, что люди называют интуицией, шестым чувством, тоже есть, на самом деле – помощь Спутников.

Часто Татьяна во время этих нескончаемых бесед, – попутно ещё что-то узнав о полной своей, человека, совершенной беззащитности, полной невозможности никаким из доступных ей способов ситуацию – изменить, впадала в отчаянную, дикую ярость, в безграничную, не контролируемую злобность и, самой себе напоминая дикаря, бьющего в железные ворота, употребляла, как говорится, всё богатство великого русского языка, активно используя для выражения эмоций все лексические пласты, в том числе и – непечатный. Несколько излив душу, поязвив насчёт предположения, что прежде её собеседники непременно работали палачами в пыточных застенках, Татьяна опоминалась, а придя в себя, просила Пресвятую Богородицу послать мира, тишины и покоя в её уставшую душу. И тогда только, наконец, наступали минуты блаженного отдыха.

Татьяне пришлось, за очень короткое время, пережить множество таких тяжелейших минут, которые и не приснились бы ей – в обычных жизненных условиях. Что, к примеру, должна была она испытать, вдруг узнав, что некоторые, сладостнейшие или, наоборот, умнейшие её мечты – вовсе не её, Татьянины, а внушены ей незримыми (и до недавних пор даже не подозреваемыми), до сих пор так и не показавшимися по-настоящему сопровождающими.

То есть, проведя анализ причин, истоков всего, что Татьяна считала своими идеями, пришлось сделать неизбежный вывод, что из этого перечня как минимум три четверти самых лучших идей были ей внушены! А зачем ей тогда мозги? Череп поддерживать, чтобы не гнулся?! Зачем ей вообще были даны мыслительные способности: чтобы только воспринимать внушаемые кем-то мысли?

– Это гордыня, злоумие и корыстолюбие! – спокойно комментировали её возмущённые речи ангельски терпеливые визитёры. – Лучше бы поблагодарила, что с тобой так щедро делятся самим лучшим! Ну и что ж такого, что ты не предполагала другого первоисточника, разве источник важен – идея важна! И – её воплощение! Так и воплощай, твоя она или нет, если подобная идея тебе нравится и ты согласна с ней…

Вторым тяжелейшим для её психики моментом оказалось осознание того, что она, Татьяна, всегда, всю жизнь, возможно, прямо с пелёнок, находится – даже не подозревая об этом! – словно голая в прозрачной клетке – посреди ярмарочной площади и на неё постоянно глазеет всякий, кому не лень! (Любой знает о существовании ангела-хранителя. Одно дело, оказывается, знать – отстранённо-абстрактно – о существовании ангела, который, якобы, – всегда с тобой, другое – обнаружить, что «ангелов» гораздо больше, чем один! И осознать, что они находятся рядом с тобой не только тогда, когда ты мыслишь о высоком и прекрасном, но и, простите, в туалете!)

О, конечно, гости уверяли, что, во-первых, ничего в этом страшного нет (раздевается же она, скажем, на пляже, в бане или у врача, которым – пляжникам, банщику и врачу – все клиенты давным-давно безразличны), что, во-вторых, так, под приглядом и присмотром, живёт, собственно, весь известный Татьяне мир, практически любой человек, абсолютно всё человечество – без исключений! – так что и ей придется смириться с таким положением дел… Тем более, что никаких секретов и тайн как ни у Татьяны, так и ни у кого-либо другого – из живущих на земле – всё равно нет да и быть не может!.. Так что всякое разумное существо должно, как минимум, озаботиться собственным начинающимся (несмотря на возраст) склерозом и постараться всё-таки никогда не забывать о постоянных своих, да, как минимум двух – чёрном и белом – спутниках.

Татьяну в максимально обширных масштабах испытывали, так сказать, на вшивость: например, сначала кто-то один страстно объяснялся ей в великой и неземной любви, почти следом то же самое делал другой, а потом оба поочередно пытались склонить её, мягко говоря, к выбору между первым якобы влюблённым и вторым… А на фоне всегда исповедуемого Татьяной постулата об однолюбстве!.. Так что выбор этот, если говорить откровенно, ничем, кроме измены, назвать было бы нельзя… Оставалось пасть, в невозможности выбрать, как несчастному Буриданову ослу…

Ловушек самых различных учителя-мучители, тоже ежедневно, устраивали Татьяне – несметное количество, оттягиваясь, что называется, от души, по самой полной программе: на все возможные темы, не пропуская и самых важнейших – касающихся сердца и души. То есть, постоянно испытывали, происходят в ней какие-то перемены или она, всё так же, остаётся упёртой, как баран в новые ворота, в свои привычные понятия о самых важных моральных постулатах.