Рассвет мертвых - Лана Райтерман

догоняют.

Через минуту парни догнали нас. Они были избиты. Виднелась кровь и ссадины, кожу украшали длинные царапины от ногтей. Счастливые они наскакивали на друг друга и продолжали вопить.

— В этот раз вы победили? — поинтересовалась Роберта у них.

— Мы! Этот придурок Сильвестр теперь целую неделю будет собирать себя по кусочкам! — хвалился Герман.

Я хотела вытереть кровь с разбитой губы Ролана, но она спеклась.

— Вы с животными дрались? У тебя ужасные царапины на щеке.

— Так и есть, мы те еще звери!

Ролан завыл как настоящий волк. Это вызвало у меня восхищение. Зря раньше я обзывала его дворнягой.

— Пойдем быстрее, я домой хочу, — попросила я его.

— Смотри, какая луна. Может, прогуляемся?

— В другой раз.

— В другой, так в другой. Я напомню.

Ролан сделал колесо, чем удивил меня еще больше. Роберта захлопала в ладоши, а пар

ни весело закричали.

Глава 2

Вальтер дал следующее задание: выпавшие страницы вставить обратно, отвалившиеся корешки приклеить. Я слушала его внимательно и вместе с тем боялась, что он отругает меня за вчерашнюю халтурную работу, но он ни слова не сказал.

Работа оказалась такой же скучной. Сухие корешки не желали приклеиваться, а если удавалось, то книга выглядела неопрятной. Желтые страницы, до которых даже было страшно прикасаться, легко рвались. Мне становилось жалко и книги и самого Вальтера. Он точно после моего варварства будет плакать кровавыми слезами.

Неожиданно в одиннадцать Вальтер пригласил на чай. Я зашла во вторую комнату. Посередине стоял кофейный столик и диваны. На полу расстелен ковер, у стен находились деревянные бочки, в которых росли огромные цветы, обвивающие полки и картины. Эта комната в отличие от моей была намного приветливее. Даже сам Вальтер преобразился. Теперь он меньше похож на меланхоличного поэта и напоминал уставшего человека.

На столике стояли дымящийся чайник и чашки. Вальтер усадил меня на диван и подал чашку с блюдце. Я никогда не пила из чашки с блюдцем. Чай был очень горячими сладким.

Наверно, Вальтер хотел сбавить возникшее между нами напряжение. Я чувствовала себя рядом с ним неуютно. Увидев его, мне хотелось сбежать или хотя бы скрыться от его больших темных глаз, которые словно прилипали и следили за каждым моим движением с особым интересом. Сейчас, когда свет наполнял комнату, его цвет глаз стал мягче. Рубиновый отблеск мелькал в них, когда он поворачивался к лампе.

— У вас необычный цвет глаз.

— Темно-карие. Вполне обычные. А такой цвет как у тебя я вижу впервые.

Вальтер смотрел долго и пристально, что мне стало неудобно, и я отвела взгляд. Он сел рядом.

— Чистые как камни аквамарина, — произнес он почти шепотом.

И резко отсел.

Я начала следить за ним. Вальтер налил в свою чашку из другого чайника, стоявшего на другом столе у бочки с цветами, и пригубил. Я хотела, чтобы он заговорил, но он молчал, медленно пил и смотрел на цветы-переростки.

— Сядьте, пожалуйста.

Я устала ждать. Возможно, он настолько любил тишину, что мог молчать в моем присутствии. Но мне не нравилось его несговорчивость.

Вальтер, к моему удивлению, послушно сел. Он опять смотрел, не отводя глаз. Страха перед ним я почти не испытывала. Вспомнились слова Ролана, что Вальтер — это паук, которого не стоит бояться.

— Расскажите, пожалуйста, о себе.

— Зависит от того, что тебе интересно услышать обо мне.

— Я попросила рассказать, значит, мне все интересно.

Паук посидел, подумал и словоохотливо принялся рассказывать… о книгах. Сколько он прочитал, какие романы ему понравились, а какие презирал. Много говорил о русских писателях, еще больше о зарубежных; о сюжетах, интригах, завязках и развязках.

— Не можете же вы быть таким скучным, — вырвалось у меня.

Вальтер замолчал и потупил взгляд.

— Пей чай, — произнес он с натянутой улыбкой.

— Я не пью пустой.

Я вернулась на рабочее место. Прибрала за собой и вышла из комнаты. Нужно было найти Вальтера, чтобы он закрыл архив. Но двери чайной комнаты оказались заперты. В библиотеке его тоже не оказалось.

Прикрыв входные двери библиотеки, я понеслась домой. Быстрее лечь спать. Тяжело жаворонку давался рабочий режим совы.

Я проснулась от посторонних звуков. С трудом разлепив глаза, я подползла к окну. Во дворе Ролан с друзьями ломал забор и разбирал его на палки. Быстро умывшись, я вышла к ним.

— О, соня вышла! Мы к тебе стучались, но никто нам дверь не открыл.

— Я не слышала.

Ролан обнял меня. Я положила голову ему на плечо и хотела уснуть, но разбудили его слова.

— Герман, черт! Ты лопух косорукий!

Ломавший забор Герман сильно вбил топор в дерево и не смог вытащить. С силой дернув за топор, парень не удержался и упал, насадив ладонь на торчавший гвоздь. Он присосался к руке. Только позже я додумалась, что нужно было предложить ему помощь.

— Как вам хочется работать с утра? — спросила я у него. Кажется, я готова была уснуть стоя. Постоянно терла глаза и пыталась не зевать.

— Просто кто-то вовремя ложится спать.

— Просто кто-то насоветовал кому-то работать у Вальтера. А он вчера отпустил меня в полночь.

— Он хотя бы проводил тебя?

— Нет, он вообще куда-то исчез.

— И ты пошла одна?

— Да, а что мне оставалось делать? Тем более я спать хотела. А желание спать сильнее страха.

— Сумасшедшая. Я же предупреждал, что одной ходить опасно.

Я показала ему язык. Он взял меня за руку и потянул к себе, но я выскользнула.

— Пойду, полежу немного. Иначе прям здесь вырублюсь.

Кажется, я спала несколько минуточек. Время прошло незаметно, но когда проснулась, солнце находилось невысоко от горизонта. Во дворе никого не было. Парни ушли и не разбудили меня. Я почувствовала себя неудобно перед ними. Даже не поблагодарила их. Я раздумывала, бежать ли к Ролану в магазин, а потом на работу. Или же не стоило ради одного слова скакать через всю деревню?

Я надеялась, что Ролан не сильно обидится на меня. Придется увеличить размер благодарности, чтобы он простил мое нехорошее поведение. Я решила отложить слова на потом и раньше времени отправилась на работу.

В темной библиотеке было пусто. Вальтера я не нашла ни за письменным столом, ни в одной из архивных комнат. Одиноко горела свеча. Воск таял и скатывался прозрачными слезами в подсвечник. Я повернулась, чтобы еще раз поискать его наверху, но испугалась. Он оказался передо мной.

— Ты сегодня рано.

— А вы меня напугали.

Страх перед ним снова вернулся. Мы были одни в подвале, куда