О видах на урожай, альфа-самцах и кусочке счастья (сборник) - Альфия Умарова

– Ладно, ладно, согласна. Интересно, а как ты свяжешь свою буквоедскую профессию со складской? – с шутливым вызовом спросила Нина.

– Ну, тут всё просто. Склад – это хранилище чего-то, так?

– Так, – не стала спорить подруга.

– Моя голова, мой мозг – тоже хранилище – навыков, умений, знаний. В том числе и знаний корректора. То есть я, получается, работник своего склада, то есть мозга. Ну а если я умею управляться на этом складе, то получится и на другом.

– Вывернулась, – похвалила подругу Нина. – Я даже предположить не могу, какую связь ты найдешь своей специальности с работой машиниста катка.

– Дай подумаю. Машинист катка чем занимается? Ровняет и размечает дорожное покрытие, чтобы оно было гладким, с понятной и четкой разметкой. Правильно я понимаю?

– В общем, да.

– Ну так и я делаю тексты ровными и понятными, избавляя их от ошибок.

– Всё, сдаюсь. Твоя взяла! – рассмеялась Нина. – Ну и какую же из этих пяти подходящих вакансий ты выбираешь?

– Я бы выбрала ту, что тоже можно связать с моей, корректора, – вправщика мозгов тем, кто такие вакансии рассылает.

– Ну, дорогая, такую тебе не предлагают. Да и нет ее в природе.

– То-то и оно, что нет. А жаль… Ну да ничего, наше нигде не пропадало. Буду искать дальше «с перламутровыми пуговицами»…

Гроза

Электричество отключилось как всегда не вовремя, хотя чего-то такого Анна и ее муж Василий все-таки ожидали. Гроза – с сильнейшим ветром, ливнем, сверканьем и грохотом – буйствовала уже минут двадцать. Потоки воды низвергались сплошной стеной, как в каком-нибудь водопаде. Бешеные порывы ломали ветви деревьев, крутили их в воздушных водоворотах и швыряли оземь. В печной трубе завывало и стонало. По крыше стучало, барабанило, грозясь унести легкий дачный домик, ходивший ходуном, как в «Волшебнике Изумрудного города». И вряд ли в страну Оз…

Замершей у окна Анне казалось, что очередная молния, спустившись с черного гремящего медными тазами небосвода, ударит прямо в стекло, разобьет его, пронзит ее насквозь или застрянет во плоти. И останется от нее на теле дымящаяся точка…

Аминь…

Женщина тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Отголоски страха перед грозой, первобытного, заставлявшего когда-то в детстве прятаться под одеяло, вызывавшего дрожь и оцепенение, жили в ней и теперь. Ей, давно уже взрослой, бояться было неловко и даже нелепо. Она сердилась на себя за такую слабость, но перед мощью и диким своенравием этой природной стихии все равно робела как маленькая.

Василий, наблюдая за реакцией жены на безобидную, по его мнению, грозу, тихо похихикивал в усы. Он знал об этой смешной, как ему казалось, странности супруги, и не отказывал себе в удовольствии подначить ее порой. Вася не раз с серьезным видом рассказывал о якобы реальных случаях, когда шаровая молния залетала в дом в открытую форточку, убивала всё живое, включая кошек, котов и мышей, и вылетала обратно… Аня округляла в ужасе глаза и наивно верила, напрочь забывая, глупая, как любит иногда подшутить ее муж.

Анна, уставившаяся как завороженная на творящееся за окном, не услышала шагов мужа, который подкрался сзади и молча коснулся ее плеча. От неожиданности она вскрикнула, резко обернулась, и в этот момент темноту комнаты осветил белый слепящий высверк. Он исказил лицо Василия, придав ему дьявольское выражение, а его хохот только усилил жуткое сходство.

Нежные нервы трусихи не выдержали, и Анна лишилась чувств и сползла бы на пол, не подхвати ее вовремя муж.

– Глупенькая, ну чего ты испугалась? – говорил Вася, когда она пришла в себя. – Ты же в безопасности. Успокойся, поспи.

Под ласковый шепот мужа женщина незаметно для себя задремала.

Когда Анна проснулась, вдруг, словно, кто-то толкнул ее в бок, то долго не могла понять, где она и что с ней случилось. В комнате было по-прежнему темно, но за окном уже все стихло. Только по водосточной трубе бежала вода и капало с крыши. Гроза прошла. Затихающий вдали шум дождя напомнил женщине о жажде. В горле пересохло, шершавый язык тяжело ворочался во рту. Во всем теле ощущалась непривычная слабость. Подташнивало.

– Вася, – окликнула она мужа тихим, чуть хриплым голосом. – Вася, ты где?

В ответ – тишина.

Анна пересиливая дурноту и головокружение, поднялась с кровати. Вязкий мрак, окутавший комнату, казалось, проникал в поры ее светлой кожи, выкрашивая ее в чернильность ночи. Держась за стену и покачиваясь на потерявших твердость ногах, женщина дошла до входной двери, распахнула ее и ступила на крыльцо. Свежий и влажный воздух ударил в ноздри, разом ее отрезвив, придал сил. Она вздохнула полной грудью. Огляделась. Глаза, постепенно привыкшие к отсутствию света, начали различать очертания, кустов, деревьев, соседских домиков.

– Вася, – снова позвала Анна мужа уже громче, – Вася, ну где же ты? Мне страшно.

И снова никто не отозвался, лишь хрипло и басовито забрехала собака сторожа у въезда в дачный поселок.

В просвет туч на несколько мгновений проскользнула луна и осветила ближние к дому окрестности. Этих мгновений хватило, чтобы Анна успела разглядеть странную дорожку из выгоревшей травы, принятую ею сперва за лунную. Начиналась она в десятке метров от домика и обрывалась у сетки, разделявшей участки, будто споткнувшись – обо что-то большое и темное, валяющееся на земле. Осторожно спустившись по ступенькам, женщина подошла к заборчику из рабицы и тут только поняла, что это «большое и темное» – ее муж Василий. Он лежал ничком, в неудобной позе, и, казалось, крепко спал. Вася не шевелился. Его волосы были опалены. Пахло жженой тканью и еще чем-то, знакомым, но с тошнотворным оттенком. Это был запах горелого мяса.

Анна отшатнулась. Ее короткие волосы встали дыбом. Сознание помутилось, и она упала без чувств тут же, рядом с телом мужа.

Лай сторожевой собаки, сменив тональность, перешел в вой, наводящий жуть и тоску.

…Гроза, теперь совсем не страшная, громыхала уже где-то далеко…

Дело № …

Вовка сидел у окна и пялился на улицу. Скукотища! Никто из ровесников в этом году в деревню не приехал, одна пузатая мелюзга. «Вот ведь просился у родителей в лагерь, – сердился он, – так нет, отправили к деду с бабкой: они уже старенькие, им помогать надо. Ага, как же. Они вон сами со всем справляются, прямо как пионеры. И воды всегда полные фляги, и траву бабушка Нина непонятно когда успевает повыдергать. И всё свое твердят: «Отдыхай, внучек, наработаешься еще, успеешь». Короче, полный абзац! Ну что, скажите, здесь делать? Коровам хвосты крутить? Так и коров-то на всю Ивановку осталась одна, у бабы Юли».

К дому подъехал на велосипеде мальчишка лет семи. Он с лихим разворотом, подняв клубы пыли, затормозил напротив окна и позвал:

– Вовка, айда купаться!

– Не-а, не хочу, – Вовка поленился даже из окна высунуться, чтобы ответить.

Велосипедист так же лихо развернулся и укатил в сторону речки.

В комнату заглянула бабушка Нина.

– Вовчик, ты бы пошел погулял, что ли! Смотри, день какой славный!

– Бабуль, да скучно мне с этими малявками.

– Ой, Вовка, а давно ли сам был таким же? – улыбнулась бабушка, а сама подумала: а и правда, неинтересно ему уже с малышней, совсем большой вырос. Десять уже.

– Нынче и грибы припозднились как на грех. Да и то, какие тут грибы – жара вон какая стоит, и дождей нет давно, – посетовала бабушка Нина. – А так бы хоть с дедом за сыроежками сходили в лес за дальним покосом. Грибы немудрящие, простые, а в жарехе лучше их нету. Может, и я с вами пошла бы. Хотя нет, ноги мои так далеко уже отказываются гулять.

Бабушка отправилась на кухню. Чуть погодя крикнула оттуда:

– Ну, тогда телевизор посмотри, что ли, кино какое-нибудь.

– Ба, ну какое кино…

Настроение у Вовчика совсем испортилось. Телевизор смотреть ему не хотелось – в это время никаких детективных сериалов. Книги читать – тоже. «Черт, еще целый месяц тут торчать», – совсем сник Вовка и сонно зевнул.

Мимо дома с косой на плече снова, как и накануне, прошагала соседка, тетя Оля. «Интересно, куда это она? – тут же проснулся Вовка. – Коровы у них нет, куры перед домом пасутся. Зачем же им еще травы-то?» Не успел он проводить ее взглядом, как увидел другую соседку, тетю Наташу. Она тоже была с косой и шла в том же направлении, что и первая «косилка», как он обозвал тетю Олю.

Тут уж любопытство не дало усидеть на месте и выгнало Вовку на улицу. Бабушка только и успела проговорить в спину:

– И правильно, Вовка, проветрись, чего сиднем-то сидеть.

Мальчик выскочил из дома, даже не переобувшись, в шлепанцах, и двинулся за «косилками». К тому времени вторая из женщин нагнала первую, и они, смеясь и переговариваясь, пошли вместе. Вовка следовал за «двойным объектом», делая вид, будто ему абсолютно нет до них дела и он просто прогуливается, причем совершенно случайно в ту же сторону, что и тетеньки. Но те не обращали никакого внимания на юного «шпиона». И лишь раз оглянулись и помахали рукой: привет, мол, пацан! Вовка, застуканный «преследуемыми», остановился, наклонился, вроде как занозил ногу, и буквально на несколько мгновений потерял их виду. А когда выпрямился, женщин уже не было видно.