Девушка моего шефа - Наталья Калинина

— Боюсь, придется заняться этим с места в карьер. У них сейчас сколько времени?

— Семь утра. Они начинают в десять.

— Чертовы капиталисты. — Он повернул голову в сторону Марины: — Ужинать не жди. Вообще я бы тебе советовал переночевать у родителей. Утром заберу вас вместе с Вовкой.

— Но я хотела…

— Я сам проветрю квартиру. Там наверняка душно. В Москве, как ты знаешь, жаркое лето.

— Ты когда за нами приедешь?

Лев с полминуты изучал циферблат своих новых «своч».

— В девять тридцать. В десять тридцать совещание. Давай на Ленинский, — распорядился он и откинулся на подголовник кресла.

Он пробыл наверху не больше пяти минут. Сказал, усаживаясь на место:

— Едем в «Лесную розу». Я и представить себе не мог, что буду так скучать по Лине. Надеюсь, у вас там все в порядке?

— Да, — сказал я, выруливая на «кирпич». Люблю умышленно нарушать правила.

— Может, соизволишь сообщить подробности?

— Мы по тебе скучали.

— Она не догадалась, что я был на отдыхе?

— Догадалась. Сразу же.

— Сомневаюсь. Я сказал ей, что еду в Бразилию и Аргентину по делам. — Лев беспокойно заерзал на сиденье. — Правда, там сейчас сезон ливней и вряд ли можно так загореть, но Лина наверняка не знает об этом.

— Выкрутишься как-нибудь.

— Что значит — выкрутишься? Я привез ей целый чемодан подарков.

— Их выбирала Марина?

— В общем да. — Он достал сигарету, хотя в машине обычно не курил. — Я ничего не понимаю в этих чертовых размерах. Я сказал, это для племянниц.

Я представил двух Львовых племянниц и невольно улыбнулся. Я знал, Марина не ладит с семейством старшей сестры Льва. Догадываюсь, каким дерьмом она набила чемодан. Он по своему обыкновению угадал мои мысли.

— Она только размеры уточняла. Все выбирал я.

— Понятно.

Ливень застал нас на выезде из Москвы. Он был такой сильный, что пришлось сбавить скорость.

— Лина меня не ждет, — сказал Лев, закуривая новую сигарету. — Сегодня среда.

Я молча кивнул.

— Ну и как вы проводили время?

— Без особых происшествий. Я научил ее играть в бильярд.

— Молодец.

— Так прямо и спроси: сексом занимались?

— Ну, ну. — Лев загасил в пепельнице недокуренную сигарету. — Честно говоря, я соскучился по твоим штучкам. Мариша правильно выразилась — ты вроде соуса для спагетти, то бишь для нашей безвкусной жизни. В Италии бедняки и те едят спагетти с соусом.

— Ты растолстел на этих спагетти.

— Это точно. — От втянул живот. — Придется поворочать железо. Между прочим, я бы не стал возражать, если бы вы с Линой занялись сексом.

— Мог бы сказать это до отъезда. Мы целых две недели потеряли.

— Наверстаете. — Лев достал из кармана жвачку и засунул мне в рот дольку. Он давно так не делал — с тех пор как мы учились в институте. В ту пору Лев здорово от меня зависел. Почти по всем предметам. — Мариша думала, это будет вроде медового месяца, а у меня как назло с сексом туговато стало. То ли еда там слишком сытная, то ли выпивал много. Наверное заметил — недовольна она, хоть и оделась с ног до головы. Пускай заведет любовника.

Я глянул на Льва с нескрываемым любопытством.

— Чего пялишься? Знаю: она еще молодая и горячая. А я для нее уже сгорел. Зачем бабу мучить?

— Потрясающее человеколюбие.

— Всего лишь житейская мудрость. Если она каждый раз будет меня с кислой физиономией встречать, а по ночам будить и сопли проливать, это уже не семейная жизнь, а кромешный ад. Согласен, жена — собственность мужа. Но своей собственностью можно по разному распорядиться. Конечно, сейчас столько всяких болезней ходит, но она у меня умница — как-никак медучилище закончила. Нажми-ка на газ.

Я подчинился, хотя стрелка спидометра уже лежала за отметкой «120».

— Но семью я сохраню во что бы то ни стало. Уж больно Вовик хорош. — Лев потянулся было за сигаретой, но передумал. — Я его обязательно до дела доведу. В однобоких семьях дети уродами вырастают. Физическими и моральными.

— Ты без отца рос, — напомнил я.

— И чего хорошего? Если бы не Афган, так бы и остался шпаной из арбатской подворотни.

Я прикусил язык. На эту тему со Львом спорить бесполезно. Что касается меня, война до сих пор снится мне в кошмарных снах.

— Вот и приехали. — Лев на ходу открыл дверцу и резво взбежал по лестнице.

Я не спеша отогнал машину в гараж, достал из кейса зонтик. Мне вдруг захотелось прогуляться. Мне всегда нравился запах мокрой сосновой хвои.

Я углубился в чащу. К тому времени я уже прекрасно ориентировался в местности и знал лазы в проволочной сетке-ограде. Их было два. Они были отлично замаскированы и вели в самый настоящий дремучий лес. Однажды мы с Полиной чуть в нем не заблудились.

Я ни о чем не думал. Вернее, запрещал себе думать. В последнее время у меня это получалось.

Я читал вслух Байрона, любимого поэта моей юности. Вперемешку на английском и русском. Потом перешел на Китса. Поэзия меня умиротворяет и расслабляет. Как секс с красивой понятливой девчонкой. Но такие редко встречаются. К тому же секс быстро надоедает. Поэзия не надоедает никогда.

Я вздохнул и повернул назад. Дождик припустил. Небо пронзила корявая ветка ярко-сиреневой молнии. Гром ворчал долго и лениво. Стало по-вечернему темно, хотя было всего около шести.

Лев схватил меня за грудки и чуть не сшиб с ног. Зонт выпал из моей руки и превратился в таз для сбора дождевой воды.

— Где она? Отвечай! Что вы тут затеяли?!

Передо мной были его глаза. Я уже видел Льва в подобном состоянии. Один раз. Человек, разъяривший его, превратился в пожизненного инвалида.

Он тряс меня безостановочно, накаляясь все больше и больше. Я понял, стоит мне упасть на землю, и он забьет меня до смерти ногами.

— Дай сказать, — удалось прохрипеть мне.

— Говори!

Он с силой оттолкнул меня, и я шарахнулся затылком о ствол сосны.

Я быстро собрался с мыслями.

— Она где-то здесь. Она же не знала, что ты приедешь. Она думала, что увидит тебя только послезавтра. Она переживала, — выпалил я скороговоркой.

Его черты слегка разгладились.

— Но где она?

Лев сделал шаг в мою сторону и стиснул кулаки.

— Может, пошла прогуляться и ее застиг дождь. Сидит в беседке или гроте.

— Я вышвырну вон всех этих глупых толстых баб. Пошли искать ее. — Он грубо дернул меня за руку. Я даже не попытался нагнуться за своим зонтом.

Полины не было ни в беседке, ни в гроте. Как выяснилось, она поднялась к себе в половине второго и больше ее никто не видел.

— Сволочи! Дармоеды! Дерьмо собачье! — Лев расхаживал из угла в угол ярко освещенной залы. — Может, ее украли? Может, она заблудилась в лесу и ее изнасиловали солдаты? Может…