Рейтинговые книги
Читем онлайн На исходе ночи - Евгений Габуния

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 65 66 67 68 69 70 71 72 73 ... 161

«…Обстоятельства преступлений помнит хорошо, подробно рассказывает. Глубокого сожаления о содеянном не выказывает… Бреда, обманов чувств не выявляет. Душевным заболеванием не страдает. Обнаруживает признаки хронического алкоголизма. Считать вменяемым…»

Но это позже. А пока в следственном кабинете № 3 продолжается допрос.

— На сегодня хватит, — сказал наконец Гальдис. — Мой вам совет, Краус: напишите о том, что вы только что рассказали, прокурору. — Он попросил выводного контролера увести подследственного и дать ему бумагу и ручку.

В сопровождении дежурного Гальдис и Кауш спустились вниз и пошли по длинному коридору. Возле выкрашенной в грязновато-голубой цвет двери с цифрой «5» дежурный остановился:

— Здесь.

Кауш отодвинул черную резиновую заслонку; под ней оказался большой глазок, в который просматривалась вся длинная и узкая сводчатая камера. Дневной свет едва проникал сквозь двойную решетку, и электрическая лампочка освещала двухъярусные койки, покрытые грубошерстными одеялами, полку с металлической посудой и початой краюхой черного хлеба. Краус сидел за грубо сколоченным столом и писал.

— Что он делает? — нетерпеливо спросил Гальдис.

— Пишет…

— В таком случае подождем.

Они простояли возле двери довольно долго. Наконец в нее постучали изнутри. Контролер отпер замок и Краус передал ему лист:

«Прокурору МССР от П. Крауса. Показания по убисту Суховой потверждаю. Я осознал свою вину и хачу чистосирдечно разказать еще об одном приступлении. 16 августа в день моего рождения я работал с утра. За завтрыком випил и пошол на работу. С работы пошол в магазин и выпил 150 храм водки. Когда возвращался, стретил нашей ульетце Зоммер Розу, которая попалась мне на стречу не далеко от каменного забора восле дири. Я был выбивши и позвал Розу в сад… Я оставил ее там и ушол. Это была примерно 10 ч. утра».

Приписка: «Я прошу считать это заявление как яфка с повиной» — была дважды жирно подчеркнута.

Потрясенный, следователь что-то тихо сказал про себя.

— О чем это вы, коллега? — спросил Гальдис.

— Знаете, о чем я думаю? Федора Михайловича бы сюда, он бы разобрался, а в моей голове как-то не укладывается…

— О каком Федоре Михайловиче вы говорите?

— Да о Достоевском, а каком же еще.

— Думаю, вы ошибаетесь, молодой человек. Гениальный знаток душ человеческих писал о людях, а это ведь не человек… Обыкновенный фашист. — Гальдис зло выругался. — Подарок себе ко дню рождения преподнес, гадина. И как таких матери рожают…

…На улице ничего не изменилось и не могло измениться за те часы, что они пробыли в следственном изоляторе, но Кауш будто впервые увидел эту солнечную тихую улицу, чуть тронутые багрянцем каштаны, мальчишек, гоняющих мяч на асфальте… Жизнь продолжалась, несмотря ни на что.

ПОСЛЕДНЕЕ ЗВЕНО

Весть о том, что сегодня привезут Крауса, каким-то непостижимым образом облетела Покровку. Толпа людей собралась возле сельсовета. Стояли молча, лишь изредка перекидываясь словами. Взглянув на угрюмые лица, Кауш понял, что правильно сделал, попросив накануне начальника райотдела внутренних дел прислать усиленный наряд милиции. Подполковник еще спросил: «Опасаетесь, что сбежит? Некуда ему бежать…» Нет, Кауш опасался худшего — самосуда. Ненависть к преступнику была так велика, что достаточно было даже слабой искры, чтобы произошло непоправимое. В толпе мелькали красные повязки дружинников. «Молодец Поята, все организовал, как договорились», — в который раз отметил следователь исполнительность участкового. То и дело попадались знакомые лица. Каушу показалось, что в это октябрьское утро на улицу вышла вся Покровка. Он сразу приметил в толпе высокую нескладную фигуру Пысларя. Он узнал бы его среди тысяч. Пысларь стоял, склонив седую голову на тонкой худой шее. О чем он думал? Затаил обиду на него, Кауша, или же, напротив, был ему благодарен за то, что снял с него несправедливые обвинения? Или, быть может, задумался о своей безалаберной, пустой жизни? Недавно следователь вызвал его в прокуратуру, чтобы официально объявить ему о прекращении против него уголовного дела. Слесарь выслушал Кауша, покашлял своим сухим кашлем и только спросил:

— Это все? Я могу идти?

— Минуточку, Виктор Матвеевич… — остановил его Кауш. — Может быть, вы объясните, каким все-таки образом тряпки и записки оказались на месте преступления? До сих пор понять не могу.

— А тут и понимать нечего… внучка во всем виноватая. — Пысларь улыбнулся невеселой улыбкой. — Собрала кучу всякого тряпья, чтобы выменять его у дяди Троши, тряпичника, на свисток. Увидел я это тряпье и велел сыну выбросить за забор. Мы туда часто мусор выбрасываем. И вот как оно обернулось… Да еще с этими нарядами неразбериха, будь они неладны. Я ведь и сам виноват, чего там. Закладывал тогда сильно, все в голове спуталось; где был, когда, с кем — ничего не помню. Я на вас, товарищ следователь, обиду не держу, но и…

Пысларь не окончил фразу, но следователь понял, что он хотел сказать. И хотя не ждал от него изъявлений благодарности, на душе остался неприятный осадок.

Аурел обернулся к стоящим рядом председателю сельсовета Гудыму и майору Мировскому:

— Пора бы автозаку уже быть. Запаздывает.

И как бы в ответ на это в конце улицы появилась спецмашина. Парень в военной форме выскочил из кабины и отомкнул снаружи металлическую дверь. Из нее в сопровождении двух конвоиров, тоже совсем молодых, медленно спустился по лесенке Краус.

— Руки назад, — скомандовал конвойный.

По толпе будто ток пробежал, кто-то подался вперед. Но Крауса уже окружило кольцо милиционеров и дружинников.

— Прошу не нарушать, — раздался вежливый, но твердый голос офицера с погонами капитана. — Отойдите, товарищи!

С руками, заложенными за спину, понурив голову, стараясь ни с кем не встречаться взглядом, Краус неторопливо шел. Вслед за ним неотступно двигалась толпа. Вот он свернул на свою, уже бывшую свою, улицу Лиманную, поравнялся со своим, уже бывшим своим, домом, не удержался и взглянул в его сторону. На побледневшем от пребывания в следственном изоляторе лице мелькнула гримаса удивления. Шедший сбоку Кауш проследил за его взглядом и увидел забитые досками окна, пустой двор.

Гудым пояснил:

— Как посадили его, жена продать дом решила. Дешево отдавала, и дом неплохой, да нет охотников. Стороной обходят, словно зачумленный какой. Вот она и уехала к родственникам. Понимает: не жить ей в Покровке.

1 ... 65 66 67 68 69 70 71 72 73 ... 161
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу На исходе ночи - Евгений Габуния бесплатно.
Похожие на На исходе ночи - Евгений Габуния книги

Оставить комментарий