Демоны, одетые в людей - Дарья Мышкина

походили на взмокшую в геле копну. Глаза мужчины были глубоко посажены внутрь, а угловатые черты лица совсем не прибавляли дружелюбия.

Гронский вскинул правую бровь и направился к ним вальяжной походкой, умело обходя человеческое стадо. Я последовала вслед за ним, демонстративно расправив плечи.

— Guten Abend, какого черта здесь происходит? — он встал перед мужчинами.

Здравствуй, Мотолу! — Вагрич склонился в поклоне, — мне тут выдвигать необоснованный обвинение!

— Кто посмел? — саркастично изумился демон, глядя на незнакомого мне мужчину. — Неужто Мирослав?

— Рядовой бес по имени Вагрич нарушил кодекс земных ангелов и демонов, работая с человеком в неразрешенном для этого месте, — сипло ответил Мирослав, склоняя голову в поклоне. — Ему стоит проследовать со мной для выяснения деталей и мотивов данного поступка, Мотолу.

Вагрич фыркнул и сложил руки на груди.

— Протестую! Как известно, данный закон ввел Высший ангел Святослав Радонецкий в 1734 году, — начал Гронский. — В мае 1998 его обнулили, посчитав излишне несправедливым и бесполезным. Вместо него, с печатями и соответствующими установками, ввели закон о работе в отведенные для нее часы, — он взглянул на наручные часы и улыбнулся, переводя взгляд на Мирослава. — 20:45, мой друг! Работа земных бесов разрешена и легальна, а твое обвинение абсолютно напрасно. Или же ты живешь прошлым, следуя старым законам? Ах, или же вовсе не уважаешь решение Высшего?!

— Это приказ от руководства, Мотолу! — недовольно прохрипел Мирослав. — Мы обязаны задерживать тех, кто работает в неположенном месте.

— На каких основаниях? — улыбнулся демон. — Есть бумага, подтверждающая твои слова? Если нет, то мне, к великому сожалению, доведется послать тебя к черту…

Вагрич хихикнул, накрывая рот рукой. Мирослав скривился и зыркнул на меня. В его горящих белым пламенем глазах читался гнев, гнев и омерзение. Ангел улыбнулся кончиками губ и отступил, поднимая вверх худощавые ладони.

— Вагричу повезло, что ты оказался тут, Мотолу, — сказал Мирослав, поморщив нос, — но тебе стоит помнить, что грядут перемены, способные вернуть даже старые законы. Передай своим бесам, что отныне не стоит чернить людей в исторических, памятных и священных местах, иначе же, они понесут наказание.

— В момент, когда появится официальная бумага, подтверждающая твои слова, я обязательно передам, — со сталью ответил Гронский. — Сейчас же, советую не рассказывать мне выдуманные сказки, больше похожие на ересь.

— Дело твое, дело твое… — протянул он, кивая головой.

— Auf Wiedersehen, друг мой! — попрощался демон, перебирая пальцами на поднятой руке.

Мирослав склонился в прощальном поклоне и удалился, оставляя за собой мускусный шлейф.

— Ох, Мотолу, спасибо тебе! — облегченно вздыхал Вагрич. — Я уж думать, что не отвяжусь от него!

— Никаких проблем! — бархатно ответил Гронский, — Одно лишь непонятно, какой такой указ и почему вдруг стали всплывать старые установки?

— И не говори, вводят какие-то свои законы и ловят наших, непонятно за что и почему! — согласился бес. — Бесятся, видимо, что их влияние падает!

— Не нравится мне эта самодеятельность… — загадочно протянул демон. — Смута какая-то…

Вагрич взглянул на меня и расплылся в теплой улыбке, протягивая ладонь.

— Добрый вечер, ягодка мой! — сиял он. — Не ожидать, но рад тебя видеть!

— Взаимно! — поздоровалась я, пожимая кисть. — Симпатичные перстни!

— Благодарю! — ответил Вагрич, радостно осматривая руку.

— Коли, у тебя более никаких вопросов, то мы, пожалуй, поедем… — сказал Гронский, прихватив меня за талию.

— У матросов нет вопросов! — расхохотался Вагрич. — Был рад повидаться, друзья! Удачи вам в ваших делах.

— До скорой встречи, mein Freund!

— Пока! — помахала я бесу, направляясь к выходу.

После духоты театра свежий воздух показался настоящим спасением. Мы сели в автомобиль и поехали обратно, слушая тихий вокал какого-то английского исполнителя. Я откинулась на спинку кресла и повернула голову к демону, который с наслаждением затягивал в себя табачный дым. Заметив на себе мой взгляд, он протянул мне пачку, предлагая сигарету.

— Я не хотела бы снова подсаживаться на никотин… — неуверенно сказала я.

— Твоему здоровью ничего не угрожает, а хорошие сигареты принесут пусть и скоротечное, но все же удовольствие, — парировал Гронский, глядя на дорогу.

Я пожала плечами и взяла предложенную им «раковую палку». Демон поднес к лицу бензиновую зажигалку, и я прикурила сигарету, предварительно открыв окно. Дыхание перехватило, но я сдержала кашель, с тяжестью выдыхая крепкий дым.

— Вкусненько, — выдавила я, — очень даже…

— Мне тоже пришлось по вкусу, — согласился тот, рассматривая позолоченный фильтр.

Я сделала несколько уверенных затяжек и окончательно привыкла к сигарете, начиная чувствовать в теле легкую слабость.

— Ты узнал то, что тебе было нужно? — поинтересовалась я, глядя на Неву.

— Вне всякого сомнения, — кивнул демон, — я узнал даже больше, чем предполагал. Отныне, все зависит от тебя, принцесса, — Гронский глянул на меня горящими глазами, — когда ты собираешься встретиться с Иоанном?

— Мне нужно позвонить ему, назначить встречу… — сказала я, теребя свое кольцо. — Надеюсь, что он согласиться…

В машине повисло давящее молчание, и я продолжила мысль.

— Сделаю это завтра, если ты, конечно не против…

— Не против, у нас есть время.

Глава 25. То, что находится под сердцем

Поужинав в небольшом ресторанчике, мы вернулись домой. Геба встретила нас низким мяуканьем, в котором прослеживались нотки осуждения и отборного кошачьего мата.

— Чего она такая недовольная? — поинтересовалась я, снимая каблуки.

— Не любит подолгу оставаться в одиночестве… — ответил Гронский, скидывая плащ.

Мы погладили пантеру по спине и прошли в гостиную. Гронский включил на колонке приглушенную музыку и присел на диван, жестом приглашая сесть рядом. Усевшись, я взглянула на демона восторженными глазами.

— Побывав еще в одном историческом месте Петербурга, я задумалась о том, как бы мне хотелось жить в то время, — радостно начала я. — Время, когда строились подобного рода постройки, когда проходили балы и писалась история, которой восхищаются по сей день! Есть в этом своя романтика, конечно…

Я довольно вздохнула, глядя в потолок.

— Романтикой тебе кажутся собственные представления о том времени, — скептически ответил он, — на деле же, там тоже были свои подводные камни, рушащие всю ту лирику, которую любят воображать. В то же время, я не спорю, что та эпоха была броска и интересна!

— Я понимаю, ничто не идеально и всегда есть к чему прицепиться, — продолжала я, — но я бы многое отдала за посещение того же бала. Уверена, на балах происходило множество интересного! Новые знакомства, танцы, аристократия!

— Я любил балы и посещающую их аристократию, — памятно начал демон, — в то время я был молод. Мне нравилось общаться с удивительными личностями и вступать в умопомрачительные дискуссии с мудрыми незнакомцами, а веселая полька и по сей день вызывают во мне бурные чувства. Бал — это скопление разного