Кровавый круиз - Матс Страндберг

Силлы.

Пия? Фия? Какая, собственно, разница, потому что это уже не она, а нечто совершенно другое

Дверь в их с Мортеном каюту находится между Силлой и охранницей. Но даже если она успеет подъехать к двери и быстро вставить в электронный замок ключ-карточку… Как ей успеть быстро проехать через дверной проем?

Она не может рисковать. Надо бежать.

Силла рвет на себя рычаг управления. Сдает назад и поворачивает. Коляска упирается в стену сзади. Она снова едет вперед, снова поворачивает.

– Мортен! – кричит она, снова сдавая назад. – Мортен, помоги мне!

Он что, теперь тоже один из них?

Промелькнувшая мысль предельно ясна, на смену ей черной тучей поднимается паника.

За спиной охранницы в коридоре показывается пожилая женщина. Ее тяжелое тело раскачивается из стороны в сторону. Зубы щелкают в воздухе: щелк-щелк-щелк.

Силла из всей силы нажимает на рычаг, и коляска едет направо наискосок и ударяет металлической подставкой для ног в дверь одной из кают. Она снова сдает назад и налево. Слышит шаги тяжелых ботинок за спиной и какой-то влажный хрип, похожий на дыхание, но только отдаленно. Каждая клетка поверхности шеи сзади в любой момент готова почувствовать дрожащие крючковатые пальцы.

Щелк-щелк-щелк — и Силле конец.

Наконец ей удается вырулить в нужном направлении. Она нажимает на рычаг в тот момент, когда уже слышен скрежет ногтей по грубой ткани, которой обита спинка коляски. Почти у самой головы. Инвалидная коляска устремляется вперед. Пальцы снова пытаются схватить женщину за короткие волосы. Но коляска быстро набирает ход. Силла слегка наклоняется вперед, упираясь в подушку сиденья, сшитую специально по ее фигуре.

Мимо одна за другой мелькают двери.

Люди в начале коридора в панике кричат, когда видят ее преследователей. Кто-то успевает вставить карточки в замки и скрыться в каютах, остальные бегут обратно на лестницу или скрываются в боковых коридорах, толпясь и толкаясь. Всех их объединяет одно – никто не пытается несчастной женщине помочь.

И Силла их понимает. Она поступила бы так же.

«Лучше она, чем я».

Щелк-щелк-щелк…

Силла кричит. Это единственное, что ей остается.

Скоро коридор кончится и упрется в стеклянные двери спа-центра.

Силла сомневается всего лишь долю секунды и, держа руку на рычаге управления, проносится мимо бокового коридора с лестницей и лифтами. Он заполнен людьми, которые смотрят на нее широко раскрытыми от ужаса глазами. У нее нет шанса протолкнуться среди толпы.

Осталось всего несколько метров. Вывеска «Харизма спа и бьюти» неумолимо приближается. Прямо перед ней коридор поворачивает направо. Но она не сможет вписаться в поворот на такой скорости.

Она не может себе позволить остановиться и просто ждать смерти.

Она должна сделать все возможное. Остаться в живых ради Аббе.

Филип

Решетка. Ох уж эта проклятая долбаная решетка родом из ада. Она, как всегда, застряла в метре от пола. Везде в баре кричат люди, плачут. Но если бы они увидели то, на что смотрит Филип, паника бы достигла предела.

– Молчите, – просит он стоящих рядом пассажиров и продолжает бороться с решеткой.

Люди качают головами. Двое из них были в группе, которая пыталась пройти мимо парней в галерее.

Они всего в десяти метрах. Идут медленно, но целеустремленно. Им не больше двадцати лет. Двое из них накачанные, их мышцы облегают тесные футболки. Третий маленького роста и пухлый. На нем черная футболка с идиотским текстом расистского толка. Каждый раз, когда Филип дергает решетку, они склоняют головы набок и прислушиваются к скрежету. На полу рядом с ними лежат четыре человека, они пытались убежать из этого места.

Филип по-прежнему не верит своим глазам. Но он слишком хорошо понимает, что произойдет, если этим парням удастся попасть в «Старлайт».

Он поднимает решетку на десять сантиметров и снова дергает, пытаясь опустить до конца, но она упрямо застревает на том же месте.

Вдалеке слышны крики с палубы над ними. Видимо, что-то случилось у «Клуба „Харизма"».

Окровавленные рты парней движутся, как будто они кусают пред собой воздух, чтобы продвинуться вперед чуть быстрее. Филип пытается представить, кто из них укусил женщину в баре и успели ли они укусить еще кого-то.

Он снова дергает решетку. И снова раздаются стук и скрежет. Те трое, склонив головы, двигаются как одно существо, одновременно, но в то же время не замечая друг друга.

Мики сказал, что зараженные склонны к насилию.

Это та самая инфекция?

Парни уже совсем близко. Всего в нескольких метрах.

Их глаза абсолютно пусты.

– Черт! – кричит Филип и изо все сил дергает решетку.

И наконец-то она поддается. Опускается на пол со звуком, который кажется Филипу самым прекрасным из того, что он слышал когда-либо в жизни. Он делает шаг назад. Замечает, как тяжело дышит.

Филип скользит взглядом по помещению. Скрежет решетки еще звучит у него в ушах. Укушенная женщина лежит на спине перед барной стойкой. Ее дыхание частое и поверхностное. Что это, шок? Марисоль сидит перед ней с аптечкой в руках. Вокруг нее раскиданы упаковки от бинтов и пропитанные кровью салфетки.

Эта женщина заражена? А Марисоль?

Филип боится посмотреть ей в глаза, боится, что она прочитает его мысли.

– Я обработала рану, насколько можно, – говорит Марисоль пострадавшей. – Но нужно еще полить ее спиртом, чтобы точно уже не осталось бактерий.

– Думаете, это обязательно? – спрашивает женщина, качая головой и тем самым показывая, как ей этого не хочется.

– От этого точно не будет хуже, – говорит Марисоль. – Договорились?

Филип бежит к стойке бара, ложится на нее животом и достает бутылку финской водки.

– Будет немного щипать, – продолжает Марисоль, когда он подходит снова. – Но я думаю, что так будет лучше.

– Можно мне сначала немного внутрь в качестве обезболивающего? – просит пострадавшая.

Филип подносит к ее губам носик дозировочной насадки, наклоняет бутылку, чтобы алкоголь лился в рот. Словно кормит младенца из рожка.

Женщина кивает в знак готовности, и он убирает бутылку. Она глотает остаток и слегка кашляет.

– Давай, – говорит она.

Марисоль мягко, но решительно отодвигает ее плечо и обнажает укус. Из бутылки льется тонкая прозрачная струйка. Орошает рану, смывает сочащуюся кровь.

– Ай, как больно! – кричит женщина, хватает руку Филипа и крепко держит, как в тисках.

Раздается грохот решетки. Женщина с ужасом смотрит в сторону выхода.

– Они не пройдут сюда, – заверяет ее Филип.

Марисоль говорит женщине, что все обязательно будет хорошо, кто-нибудь скоро придет и окажет ей помощь. Все пройдет, да и рана неопасна.

Филип ничего не говорит.