Охотник на ведьм - Пауль Локамп

Мы, всемогущий Люцифер, сопровождаемый Сатаной, Вельзевулом, Левиафаном, Элими, Астаротом и другими, сегодня заключаем договор о союзе с Антонием Квинтой, который теперь находится с нами. И мы обещаем ему любовь женщин, цветы девственности, милость монахинь, всемирные почести, удовольствия и богатства. Он будет вступать во внебрачные связи каждые три дня; увлечения будут приятны для него. Он будет приносить нам раз в год дань, отмеченную его кровью; он будет попирать ногами реликвии церкви и молиться за нас. Благодаря действию этого договора он проживет счастливо двадцать лет на земле среди людей и, наконец, придет к нам, понося Господа. Дано в аду, на совете дьяволов. Заверяю подписи и отметку главного дьявола, и моих хозяев, князей преисподней. Баал-берит, писарь.

I.

– Он был реален, монсеньор! Реален, если это определение применительно к призракам! – сказал Казимерас. – Первый фантом я чувствовал, он затрагивает этот мир не только визуально, но и материально!

– Не горячитесь, мой друг, – сказал гость, успокаивающе подняв руку. – Я понимаю, что вам довелось пережить нешуточное потрясение, столкнувшись с доселе неизведанными вещами. Будьте сдержаннее в своих эмоциях. Берите пример с господина Айдарова. Он, несмотря на полученные травмы, совершенно спокоен.

Да уж, получил Казимерас отповедь от начальства – даже пятнами пошел. Про то, что я спокоен, собеседник сильно преувеличил – меня до сих пор трясет, когда вспоминаю наше недавнее приключение. Из лесу мы еле выбрались. Меня ксендз, можно сказать, на себе вынес. Озеро? Пропало, словно его и не было никогда, оставив посреди чащобы небольшую проплешину, которая выглядела так, будто землю перепахали огромным плугом и оставили зарастать сорной травой.

Как говорят наши польские «друзья» – компания была «nevelka ale bardzo psijemna» – то есть «небольшая, но приятная». В доме ксендза, за круглым столом из красного дерева, сидели трое мужчин. Казимерас, гость из Ватикана и я, ваш покорный слуга – Александр Айдаров. На столе перед кардиналом лежали наши находки, которые он в данный момент внимательно изучал. Монсеньор почтил нас, своим присутствием так быстро, что у священника глаза на лоб полезли от изумления. Сами посудите – вернувшись из «экспедиции», мы сфотографировали несколько документов и переправили их в Ватикан. Реакция последовала незамедлительно – уже через несколько минут раздался телефонный звонок. О содержании разговора ничего не скажу – он велся на итальянском языке, знания которого не входит в чисто моих достоинств. Закончив разговор, Казимерас с ошеломленным видом повернулся ко мне и сообщил, что к нам едет ревизор… То есть не ревизор, а кардинал Винченцо Кастелли, собственной персоной. Признаюсь, общаться с кардиналами мне до сих пор не приходилось. Хотя мне-то что? Я светское лицо, в отличие от ксендза. Судя по реакции, для него этот визит – подарок свыше.

Монсеньору, с которым я вскоре познакомился, было около пятидесяти лет. Довольно высокий, крепкого телосложения. Лицо аскета, умные серые глаза, и седой, как лунь. Прибыл в сопровождении младшего «коллеги», который был больше похож на телохранителя, чем на служителя церкви. Да и сам кардинал, как мне кажется, из тех, которые предпочитает избегать публичных выступлений. Бьюсь об заклад – сколько ни изучай ежегодник «La ierarchia catolica e la famiglia pontificia», в котором можно найти полный список кардиналов, имени Винченцо Кастелли мы там не обнаружим.

Визит продлился целых два дня. Первый напоминал разведку боем с элементами светского раута. Казимерас, ошеломленный приездом кардинала помалкивал, отвечая лишь тогда, когда к нему обращались. Надо заметить, что кардинал вызывал двойственное чувство. С одной стороны – ревностный служитель церкви, даже слегка фанатичный. С другой – трезво мыслящий человек, не боящийся говорить нелицеприятные вещи о «конторе», которую представлял. Так или иначе, на второй день «лед тронулся» и мы добрались до дел, ради которых и собрались.

– Александр, – Кастелли молитвенно сложил руки и посмотрел на меня, – я не буду лгать, опровергая легенду, о которой вы только что упомянули. Да, в главной библиотеке Ватикана имеются секретные комнаты. Замечу, что, несмотря на информацию, которой так любят щеголять журналисты, их местонахождение известно только посвященным. Скажу больше – не каждый глава Святого престола посвящен в эту тайну.

– Вы хотите сказать, – удивился я, – что о существовании некоторых документов даже Папа Римский не знает? Как такое возможно? Ведь этот человек возглавляет католическую церковь.

– И что из этого? Папство – всего лишь богословский институт католицизма. Он глава Католической церкви, а не хранитель ее секретов. – Кардинал улыбнулся. – Для этого у Ватикана есть другие люди, избравшие целью своей жизни изучение мира, а не насаждение истинной веры…

– Опасные вещи говорите, монсеньор! – я вернул ему улыбку.

– Оставьте, Александр, – он махнул рукой, – после договора 1982 года, который иначе и не называют, как «договор с дьяволом», было бы смешно вести рассуждения о святом престоле как оплоте католицизма.

– Что вы имеете в виду? – спросил я.

– Агонию католической церкви, мой друг, – кардинал поморщился, словно вспомнил о чем-то постыдном. – Ватикан сопротивляется, чтобы затормозить этот процесс, причем даже ценой губительных политических союзов. Заключив так называемый «Священный союз» с Вашингтоном, Ватикан стал заложником нового мирового порядка. Увы, но это так…

– Зачем надо было заключать договор, который ведет к гибели? – поинтересовался я. – Извините, но я далек от политики, и некоторые вещи мне не совсем понятны.

– Все очень просто, Александр, – грустно ответил Кастелли, – Ватикан находится на грани банкротства. В течение последних двадцати лет мы страдаем от острого дефицита бюджета. Причина? Это и инвестиционные авантюры, как, например, получившее широкую огласку дело с банком L`Ambrosiano, и финансирование политических переворотов, и многое другое.

– Наверное, не только это, – заметил я.

– Вы правы, – согласился монсеньор, – это не самое плохое. Главная причина в другом, но именно она может привести к гибели. Видите ли, Александр, – он внимательно посмотрел на меня, словно надеясь найти в моем лице сочувствие, – по результатам наших исследований, в мире наблюдается резкий спад людей, исповедующих католичество. По самым приблизительным оценкам, менее чем через тридцать лет в мире останется около двух процентов верующих католиков. Сейчас это количество составляет около пятнадцати процентов. Эту ситуацию надо менять, причем очень срочно!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});