Комната из листьев - Кейт Гренвилл

так уж сильно отличаемся друг от друга.

В порыве вдохновенной изобретательности я сделала все, что от меня зависело. Но в окончательном исходе дела я не могла быть уверена. Да, существовала вероятность, что правительство задумается, почему это нужно платить четыре тысячи фунтов за то, что оно само же выделило бесплатно, и тогда мы останемся. С другой стороны, не исключено, что губернатор, не чая избавиться от мистера Макартура, заплатит любую требуемую сумму, и мы уедем в Англию.

Губернатор сообщил мистеру Макартуру, что немедленно направил письмо в адрес правительства, от всей души рекомендуя выкупить у моего мужа поместье. Но в Уайтхолле не были уверены в правильности такого решения. Наоборот, чиновники во властных структурах, по-видимому, немало удивились, что офицер, получающий жалованье от Его Величества за свой труд на государственной службе, нашел возможность сколотить огромнейшее состояние за столь короткий срок. Внезапно Уайтхолл заинтересовался капитаном Джоном Макартуром и его деятельностью в связи с поставками рома, ввозившегося в колонию под его надзором.

Разговоры о продаже поместья прекратились. Но я не спешила праздновать победу. Возможно, это была лишь передышка. Я ведь знала своего мужа. Если он что-то решил, просто так не отступит. Каждый вечер я, как и раньше, посещала свой укромный уголок, но теперь в грустном настроении, в предчувствии расставания.

Признаюсь, приходили мне в голову и другие мысли. Мышьяк. Белладонна. Могла ли я обратить свои мысли в действия? Разве что в воображении. Моя жизнь была одновременно и проще, и сложнее любой придуманной истории. К тому же я знала, что я не убийца.

Ключ и замок

Как-то вечером, примерно год спустя после разговора о четырех тысячах фунтов, мистер Макартур изложил мне еще один грандиозный план.

– Дорогая, – начал он, когда мы после ужина расположились у камина, – с некоторых пор мне очевидно, что у нас имеется лучшее из того, на чем можно заработать большие деньги. Я размышлял о нашем будущем здесь и понял, что мы должны заняться производством тонкорунной шерсти.

– Тонкорунной шерсти! – воскликнула я, и только тот, кто знал меня лучше, чем мистер Макартур, расслышал бы в моем возгласе изумленную иронию.

– Любой разумный человек понимает, что колония должна производить продукцию, которую можно экспортировать, – продолжал он. – Шерсть отвечает всем требованиям. Мы уже доказали, что овцы прекрасно приживаются в здешних краях.

Я прикрыла нижнюю часть лица веером, якобы заслоняя щеки от жара, исходившего от камина.

– Овцы испанской породы, что я прикупил, показали, чего можно достичь, – продолжал он. – А идея спаривания испанских баранов с овцами менее ценных пород дала результаты, превзошедшие все мои ожидания.

Прикрываясь веером, я наблюдала за мужем. Мистер Макартур ничем не выдавал, что никогда и не планировал осуществлять эту идею, как он выразился. Нет, он не притворялся, не лгал. Ему было свойственно увлекаться теми версиями, которые он излагал, при этом напрочь забывая, что они не соответствуют действительности. И в этом состояло его главное преимущество.

Расхаживая по комнате, он рассуждал о своих планах с такой страстью, что в уголках рта у него пенилась слюна. Оказывается, это с его подачи была выведена порода овец, дающих шерсть невиданного доселе качества. А теперь он лично намерен заняться ее экспортом и сбытом на рынке.

Недостаточно просто погрузить руно с фермы Джона Макартура в бочках на корабль и отправить его в Лондон, рассчитывая на то, что торговцы шерстью сбегутся к пристани, требуя, чтобы настриг продали именно им. Такой товар должен сопровождать знающий человек – тот, кто умеет заключать выгодные сделки, кому можно доверить ведение коммерческих вопросов торговли. И с этой задачей способен справиться только сам мистер Макартур. Он постарается при первой же возможности найти подходящий предлог, чтобы оформить отпуск, и отправится в Лондон с партией шерсти. Извиняясь, мой муж сообщил, что мне придется остаться в Новом Южном Уэльсе. Наговорил льстивых слов с три короба.

– Дорогая моя, я прекрасно понимаю, с какими трудностями вы столкнетесь, отстаивая здесь наши интересы, – сказал он. – Я глубоко убежден, что из тысячи человек не найдется и одного, кто обладал бы надлежащей решимостью и надлежащим упорством, чтобы преодолеть их. Но я верю в вас, моя дорогая супруга. Вы справитесь с ними, чем заслужите мою благодарность и доставите мне полное удовольствие.

Мне пришлось сделать вид, будто я сомневаюсь в своих способностях. Нельзя было показывать, что я одобряю его идею. Но выбрать верный тон не составило труда, ведь муж почти не слушал меня. Он уже воображал, как шагает по Лондону – Ясон нового мира, покоряющий всех своим золотым руном. Сложнее было скрыть от него свою радость.

Плыть до Англии полгода. И полгода обратно. Год в Лондоне на то, чтобы попытаться устроить сделки купли-продажи. Это уже два года. А если мы с Ханнафордом будем регулярно отправлять новые партии шерсти, возможно, мистер Макартур сочтет необходимым задержаться в Лондоне, чтобы организовать сбыт дополнительных поставок. Задача состояла в том, поняла я, – как и мой муж, обратив взгляд в будущее, – чтобы обеспечить поставки шерсти в приличных объемах, но не в таких, благодаря которым мы сумеем заработать достаточно денег и вернуться в Англию. Я дала волю воображению: два года, четыре года. Восемь лет.

Но запретила себе надеяться. Ведь он еще никуда не уехал.

Во всем этом была чудесная логика. Мистер Макартур хотел продавать шерсть. Меня же вполне устраивало то, что я останусь здесь и буду обеспечивать ее производство. С неким извращенным удовлетворением я отметила, что хотя бы в этом деле мы с мистером Макартуром идеально дополняем друг друга, словно ключ и замок.

Два шанса из пяти

Но мистер Макартур не успел организовать поездку в Лондон. В те дни среди офицеров зрело недовольство губернатором. Муж не посвящал меня во все подробности, да я и не хотела их знать. Мне только было известно, что состоялся некий суд, который, как и все судебные разбирательства, проводили офицеры Корпуса Нового Южного Уэльса, и губернатор по глупости не согласился с вынесенным приговором.

Мистер Макартур предпринял какие-то шаги, в результате которых его сослуживцы впали в безрассудное исступление, стали действовать в ущерб собственным интересам. Он был большой мастак провоцировать людей, подстрекать их к совершению безумных поступков, используя холодный расчет, прибегая к язвительным насмешкам и высокомерному презрению. Я могла бы предостеречь губернатора, сказав: «Сэр, ни в коем случае не связывайтесь с моим мужем. Это все равно что потревожить осиное гнездо. Вам будет казаться, что победа останется за вами, и какое-то время, возможно, вы будете на коне, но в конечном итоге он уничтожит вас».

С легкой руки мистера Макартура недовольство военных перерастало в мятеж. Офицеры