Колдовской мир - 3: Полет мести - Андрэ Нортон

Тарлах попрощался с Квеном и всеми, кто так помогал ему, и положил руку на шею Леди Гей, собираясь сесть верхом.

Но остановился, услышав негромкий возглас. Кто-то с вопросительной интонацией звал его по имени, данным ему Уной.

У ворот стояли двое детей. Он сразу узнал одну из девочек, ту, что ближе к нему.

— Адила!

Услышав его голос, девочка буквально полетела к нему.

Взглянув в отчаянии сначала на Уну, потом на Бреннана, Тарлах опустился на колено и протянул руки.

Адила бросилась к нему в объятия и весело обняла.

— О, Горный Сокол, я так рада тебя видеть! Мы боялись, что не застанем тебя здесь, а нам нужно предупредить тебя о султанитах.

Он через плечо посмотрел на спутницу девочки, другую маленькую девочку, примерно десяти или одиннадцати лет.

Если Адила не понимала, с кем имеет дело, вторая девочка, очевидно, это знала. Она сделала отчаянную попытку перехватить Адилу и теперь смотрела в ужасе.

— Ты Катрин? — догадался Тарлах. Но вряд ли стоит удивляться такой догадливости, учитывая обстоятельства и поразительное сходство двух девочек. Не такая изящная, как сестра, вторая девочка тоже очень красива. Если бы ей позволили вырасти, она стала бы редкой красавицей.

— Да. Прошу прощения, птичий воин. Моя сестра не знает…

— Никакого оскорбления не было, — быстро ответил Тарлах. — Не пугай ее. Она достаточно настрадалась.

Все смотрели на девочек. Уну явно очаровал прекрасный ребенок на руках Тарлаха. Нетрудно было понять обычную доброту и теплое гостеприимство Квена. И еще любопытство и стремление к знаниям, такое острое, что почти причиняло физическую боль. Надо отдать Квену должное: вопреки желанию расспросить гостей, он сохранял молчание.

Товарищи Тарлаха тоже никак не проявили своих чувств. Просто ли ошеломлены случившимся или скрывают ярость, дожидаясь, пока останутся одни?

Капитан поднял голову. Призраки — совершенно очевидно, что обе девочки призраки, — пришли к нему без его приглашения, он не напрашивался на такую встречу, но проявит вежливость и всю теплоту, на какую способен.

— Это не живые дети, — объяснил он товарищам, потом все внимание обратил на старшую девочку. — Адила сказала о предупреждении, — поторопил он.

Катрин с недетской серьезностью кивнула.

— Мы… вернее, я принесла очень серьезное сообщение, но большинство из тех, кто вас окружает, например, моего дорогого Морфью, оно лишь испугает. Нельзя ли нам поговорить наедине с тобой и руководителями Лормта?

— Конечно, дитя, — сразу откликнулся Квен. — Входи в дом. Там тебе будет удобней рассказывать.

Бреннан пошел рядом с Тарлахом.

— Мне казалось, был только один призрак, да и того ты отправил в долгую дорогу.

— Это верно, товарищ, — подтвердил командир. — Но какова бы ни была причина их возвращения, боюсь, их новость нам не понравится.

Вскоре они все узнали. Квен провел наемников и своих помощников в один из маленьких кабинетов, который предпочитал другим. Младшие коллеги принесли стулья, и Квен пригласил всех садиться.

Адила начала капризничать, когда капитан опустил ее, но Уна подошла к ней с Брейвери в руках.

— Ты поможешь нам, Адила? Мы должны серьезно поговорить с Катрин, а моя Брейвери очень сердится, когда на нее не обращают внимание. Поиграй с ней немного, она будет очень довольна.

Глаза девочки вспыхнули, она погладила кошку.

— О, да, леди! Я не буду ее обижать.

Вскоре она уже сидела в углу с Брейвери и играла тетивой от лука, которую дала ей Пира.

Вернувшись к столу, владелица крепости увидела, что все уже заняли свои места. Подобно остальным, она сосредоточила внимание на старшей девочке, которая сидела, опустив голову, и как будто не знала, с чего начать.

Наконец Тарлах нарушил молчание.

— Адила рассказала, что случилось с вами, но, может, ты расскажешь подробней, если у тебя есть время.

Катрин кивнула.

— Времени у нас достаточно. Что ты хотел узнать?

— Вы жили в Лормте или в одной из окрестных ферм? — спросила Аден.

— Нет. Тогда тоже перевернулись горы, и многие переселялись с одного места на другое. Лормт был только построен, но уже стал сильным городом, в нем было безопасно жить, и путники останавливались там передохнуть и подготовиться к дальнейшему пути.

Отцу со всей семьей тоже пришлось менять место жительства: какие-то темные существа отравили нашу землю в отместку за то, что он не присоединился к ним, и на ней больше ничего не росло. Мы ненадолго остановились в Лормте.

Она вздрогнула.

— С нами был Ho-эль. Он сын младшего брата нашего отца и был гораздо старше нас. До моего рождения он был наследником и моего отца.

Слезы заполнили ее глаза.

— Я не знала, как сильно он нас ненавидит. Никто этого не знал. Он играл с нами и забавлял всю дорогу, особенно Адилу…

Когда мы пошли к пещере, я подумала, что это будет новая игра, в которой он спрятал яркие камешки, чтобы Адила их нашла. Он так делал и раньше, к ее радости.

Она подняла голову. Горе ее было таким явным, что Уна чуть не попросила ее замолчать и забыть об этом, пойти по долгой дороге с ясным сознанием и умом и никогда не вспоминать о том, что произошло раньше.

— Ты решила остаться здесь, после того как он убил тебя? — мягко спросила Уна.

Все: и жители Лормта, и фальконеры — напряженно ждали ответа. Такое путешествие рано или поздно предстоит каждому, но до сих пор оно считалось совершенно неведомым. Теперь же перед ними та, что испытала, по крайней мере, первую ступень этого пути, и они хотели узнать как можно больше.

С усилием девочка-призрак справилась с собой. Ей предстояло выполнять роль взрослой, и она хотела с ней справиться.

— После того как Ho-эль… после моей смерти я знала, что должна уйти, но не могла оставить сестру. Она была такая маленькая и так испугалась в темноте.

Катрин опустила глаза на руки, которые лежали на коленях.

— Она не понимала, что случилось, не знала, что делать, все бегала и бегала по пещере, даже не чувствуя, когда ударялась или падала. А когда слишком уставала, ложилась у выхода, плакала и звала меня, родителей, даже Но-эля.

Я пыталась остановить ее, удержать, но… она меня не видела. — Девочка прикусила губу. — Я подумала, что это оттого, что Адила еще слишком мала и расстроена, но когда пошла домой, там было то же самое. Я не могла заставить родителей понять, что я с ними. Ни к кому не могла даже притронуться. Мои руки проходили прямо сквозь них.

Тарлах посмотрел на Уну, потом закрыл глаза. Быстрая смерть воина в битве — одно дело, но это… и то, что последовало, несравненно хуже. Он не мог даже представить себе, что стало бы при таких обстоятельствах со взрослым мужчиной, тем более с этим чувствительным любящим ребенком.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});