Попадают по-разному - Чистяков Юрьевич

   Знаю, некоторые старики шутили: "родился - Верховные дрались. Помирать скоро - они всё дерутся". Что же, умереть вы теперь спокойно можете. В других краях бои гремят.

   - Хорошее местечко!

   - Ты к чему, сотник?

   - После нас разнести могут.

   - Пусть разносят.

   - Коням под крышей лучше. Зимой особенно.

   - А, ты об этом. Уходить будем - сотенный знак на воротах нарисуем, чтобы другие не заняли. Только. Сам-Знаешь-Кто парки такие не любит.

   - Зато, она любит когда лошади сыты и здоровы.

   Неподалёку пёс гавкнул. Нашёл что-то неопасное, но непонятное и зовёт. Десяток солдат стоят кругом. Расступаются, пропуская нас.

   На земле лежит мёртвая девушка. Моих примерно лет, даже младше. Бархатная курточка отделана золотом. Шапочка такая же. Белые широкие штаны местного покроя, всё не выучу, как они называются.

   Ну, и главное, от чего даже сердце ёкнуло. Девчонка просто невероятно красива. Ещё в глаза бросилось - серьги, браслеты, всё при ней.

   Ран не видно, но я догадываюсь, что с ней. Будь рядом Динка, уже бы хихикала:

   "Осень, смотри, просто твой удар!"

   - Такая красивая! - почему-то вполголоса выражает один из солдат общее мнение.

   - Переверните!

   Так и есть! Кинжалом со спины, точно в сердце, ещё и гранёным. Она даже испугаться не успела.

   - Богатая была... - замечает кто-то.

   Я не обольщаюсь. Ни будь меня рядом они бы уже делили украшения, да и одежду. Денег, особенно, здесь стоит немалых.

   - Давно убили?

   - Ночью. Может, даже утром.

   - Непонятно тогда. Как к ним не относись, своих женщин они стараются защищать. Тут город рядом. В скольких поместьях были. Хозяева почти всюду сбегали. А эта словно о войне и не знала.

   - Может, не местная?

   - Как она сюда попала?

   - Похитили. У нас.

   - Если и похитили, то не у нас. - показываю на левую руку, - Что видишь?

   - Ничего.

   - У тебя, что, матери не было?

   - И сейчас есть.

   - Повезло. Она браслета не носит?

   - Носит. - и замолчал. Понял.

   - Смотри, лицо какое ухоженное. Глаза накрашены, брови подведены, помада, пудра. Это всё не быстро делается. Она тут жила. Дальше ищем.

   Из другого десятка солдат подбегает.

   - Там домики дальше. Маленькие и один большой. И там таких, - кивает на лежащую, - много нашли.

   - Сколько?

   Слышу приглушённые смешки. Знаю, над моей страстью к точным цифрам беззлобно посмеиваются.

   - Не всё осмотрели, но человек двадцать точно.

   Мертвецов видела уже достаточно. Убивала сама. Но те разы так не коробило. Одно дело наёмного убийцу пырнуть, или кавалериста пулей из седла выбить. И совсем другое дело здесь.

   - Их отравили.

   - Вижу. Только непохоже, что их заставляли это пить.

   - Ту, во дворе зарезали.

   - По дороге просто попалась.

   Из бокового коридора выходит солдат.

   - Там они жили. Ещё двое. Похоже, больных в постелях зарезали.

   - Тут служанки должны были быть.

   - А они и есть. Во внутреннем дворе. Поколоты.

   - Убегали?

   - Мне показалось, почти все сами под удар подставлялись.

   - Совсем тогда ничего не понимаю. Так, скачи к Госпоже, доложишь, что видел. Пока ответа не пришлёт, ничего тут не трогать. Тел в особенности. Сотник, пошли комнаты поглядим.

   Если честно, мне просто страшновато в одном месте с мертвецами.

   Обставлено тут всё... Не сказала бы бедно, но и до роскоши настоящей не дотягивает.

   - Смотрите, тут такая же книга!

   Протягивает средних размеров в кожаном переплёте. На обложке вытеснен иероглиф "Книга". Что за бред?

   Листаю. Ну точно, священные тексты почитателей казнённого. На всякий случай проверяю бумагу. Судя по знакам - с наших мельниц. Госпожа чем больше находит вещей, сделанных у нас, тем веселее становится. Любимое выражение в последние дни: "насколько же я их переоценила!"

   - Может, тут школа какая у них была? Некоторые ещё дети совсем.

   - Школа! - смеюсь, ибо тишина бьёт по ушам.

   Школа... Чтобы сотворил Безглазый, возьми он замок? Одного взгляда в лицо казначея без маски достаточно для понимания. Но здесь произошло что-то другое. Никакого вражеского нападения не было.

   - Здесь не могло быть школы. От слова совсем, - поднимаю книгу,- они считают, женщинам, для жизни достаточно здесь написанного. Да и вообще, чтение разлагающе для слабого женского ума.

   Швыряю эту мерзость в угол.

   - Сюда подойдите.

   Столик с зеркалом и всякими пудрами да помадами. Сотник откровенно ухмыляясь, протягивает мне флакон для духов. Нашей работы.

   - Кажется, догадался, чему их тут... учили. Знал бы раньше - коней бы загнал, а девочек бы спас.

   Рассматриваю флакон повнимательнее. Сотник смеётся почти не таясь.

   - Знаете, что это такое?

   - Настойка красного корня.

   - Для чего применяют?

   Ухмыляюсь в лицо.

   - Чтобы стоял и не падал.

   Обескуражен.

   - Не думал, что вас ещё и этому учат.

   - Ну, так ведь не самое ненужное в жизни умение. Там ещё такое есть?

   - Да.

   - Всё равно, непонятно, зачем их поубивали?

   - Согласен, глупо. Где солдат много, неважно по какую сторону стены, могли бы подзаработать.

   - Что-то мне подсказывает, ты бы им платить не стал. Не Весёлый квартал в столице.

   - Они даже для лучших домов этого квартала слишком хороши.

   - Были.

   - Пусть были. Город возьмём - будем знать, кого искать.

   - Смотри, на Госпожу в плохом настроении нарвётесь - навсегда о таких поисках позабудете.

   - Она сейчас весёлая.

   Десятник вбегает.

   - Ещё одну нашли. Живую!

   - Пошли, глянем.

   - Не стоит.

   - Так! Веди быстро, гляну, что творите!

   - Да ничего такого. В выгребной яме пряталась. Мы её моем, а то вид такой - помойный свин и то бы побрезговал.

   - Кто и чем побрезговал бы? - раздаётся голос Госпожи.

   Десятник объясняет, Госпожа, слушая вполуха оглядывается по сторонам. Генерал-лазутчик невозмутимостью напоминает старую храатскую статую. За столько лет среди них навидался и не такого.

   Генерал Рэндэрд выцеживает сквозь зубы.

   - Тоже мне, "Олений парк"!

   Дина резко поворачивается.

   - Это ещё что такое?

   Лазутчик чуть шевелит губами.

   - Впервые слышу.

   - Читал в старой книге - на Архипелаге член императорского дома жил. Стареть стал. Женщин очень любил. Но дурных болезней боялся. Вот для него в загородном парке девственниц и собирали. Они даже не знали, кто он. Отбором, вроде, его старая любовница занималась. Девиц подбирала таких, чтобы на её место и влияние претендовать не стали.

   - Что с ними делали, когда надоедали? Как здесь? Чик по горлу?

   - Нет, замуж выдавали. Ещё художников иногда приглашал, чтобы их писали.

   - М-да, храатам до нас по развитию - как до Луны на карачках. Как его звали, а то что-то не припомню такой истории?

   - Забыл, - мне показалось, чуть замешкался, отвечая. Мне кажется, генерал уже давно чем-то болен, но притворяется здоровым.

   - Нужного вон сколько позабывал! Взамен же набрался... Парков Оленьих. Пошли поглядим, с кем там храат развлекался. Пока чего-нибудь не испортили.

   Подходя слышим громовой хохот. Солдаты стоят кругом. Расступаются.

   Посреди круга в грязной луже стоит закрывающаяся руками девушка. Показалось, голая. Приглядевшись, вижу, - нет. Эта ткань от воды полупрозрачной становится, да к телу липнет. У некоторых солдат в руках вёдра.

   Дина смотрит, уперев руки в бока. Все знают - насильников она казнит. В военное время - особенно. Но тут-то пока ничего не произошло.

   Девчонка меня точно младше. Храату под сорок. Если бы она одна тут была, ещё можно было бы понять. Тут их вон сколько.

   Мёртвых.

   - Хватить реветь! - орёт Дина на местном.

   Дёргается как от удара, но глаза открывает. Огромные. Как у оленёнка, тьфу на твои истории, генерал!

   - Сюда иди!

   Двигается как кукла, что за верёвочки дёргают.

   Дина рассматривает безо всякого выражения.

   Как расхохочется.

   Девушка падает. Госпожа, хмыкнув, говорит.

   - Так и думала, за этим богомольцем и веры защитником, мечом божьим, сыном свинячьим какое-нибудь дерьмецо водится. Он девочек любит! Всего-то! Вместо господа!

   - Собор в столице собирается, многие святые отцы прибыли уже, - замечает лазутчик.

   - Понятно, чего их в город не повезли! Вдруг кто из особо упёртых узнает, как правитель развлекается. Рэдд, я с тобой или с Кэр спорила, что благородный дикарь - это выдумка философов?

   - Не со мной.

   - Жаль. Наука была бы кой-кому. Просто выбросили как игрушки ненужные, дабы не помешали серьёзным людям о высоком разговаривать. Да и кормить лишние рты в осаде ни к чему.