Варвара начинает и побеждает (СИ) - Кальк Салма

- И ты ничуть не умнее, вот, - она ж сейчас ещё и язык ему покажет.

- Эй, вы, сущности, - я вошла и глянула посуровее. – А ну спать оба, и чтоб не мешали!

- Раскомандовалась, - забулькал Аль-Салах.

- Ты где весь день ходила? – сварливо поинтересовалась Барбара.

А я повернулась к моему совершенно обалдевшему мужчине и сказала:

- Вот так я тут и живу. Сама не понимаю, как ещё умом не тронулась.

Он же смеялся и говорил:

- Я никогда не сомневался в твоих удивительных способностях, прекраснейшая. Но я и подумать не мог, что ты сможешь договориться с множеством столь, гм, удивительных созданий.

- Слышали, удивительные создания? Проваливайте. Кто в чашку, кто в потайной ход.

- А можно мне не в чашку? – спросил дух. – Мы ещё не договорили с этой строптивицей!

- Через одну дверь – свободная комната. Утром позову, не увлекаться.

Призрак и дух мгновенно исчезли, будто их и не было. А я рассмеялась.

- Ты ещё не хочешь убежать от меня быстрее ветра, мой Белый Лев?

- О нет, Варя Феникс. Я теперь никуда от тебя не уйду, даже и не проси.

Смеясь, мы поливали друг другу на руки и кое-как мылись, и потом забирались в постель… Лев – это кот, а феникс кто? Тоже кот, наверное.

А утром меня снова разбудили стуком и криками.

- Госпожа! Тут какая-то женщина! Она говорит – ей нужно к королю! Она из воздуха взялась!

Тьфу ты, никакого покоя, думала я, целуя наскоро Лео и выбираясь из постели. Однако же, подняли нас совершенно не напрасно – мы оба в этом убедились, спустившись в зал. Потому что нас там ожидала танцовщица, маг и сестра Аль-Масуда Зубейда.

25. Глупая женщина

Зубейда выглядела именно так, как я запомнила – строго, в чёрном, но эта струящаяся чёрная ткань прямо кричала о своей заморской дороговизне. Значит ли это, что её покровитель в добром здравии и чувствует себя хорошо?

Она сверкнула на меня глазами, но – ничего не сказала. А обратилась к Лео.

- Скажите, принц, могу ли я видеть вашего царственного брата? Мне нужно говорить перед ним, мои известия важны, и промедление грозит смертью и страданием многим, - она поклонилась, коротко и изящно.

Танцовщица и есть танцовщица.

- Я не знаю вас, прекрасная дама, – раздумчиво покачал головой Лео. – Что мне сказать брату о вас?

- Я Зубейда, дочь Аль-Махди.

- Выходит, вы та, из-за кого ваш брат напал на замок моей невесты? Отчего же вы не явились перед ним, как сейчас передо мной, и не сказали, что с вами всё благополучно?

- Я явилась так скоро, как смогла, - отрезала танцовщица. – Мои обстоятельства таковы, что говорить о них я стану только с королём.

- Я боюсь, у короля есть основания не доверять вам. И у меня, к слову, тоже. Кто вы – посланница Аль-Махрана? Ему есть, что нам передать?

- О нет, Аль-Махран не посылал меня – медленно покачала головой Зубейда. – Я пришла сама, по собственной воле. И если я не расскажу королю того, что знаю, всех на этой земле ждут неисчислимые бедствия.

О как. Неисчислимые бедствия, значит. А самое плохое было то, что я видела – она не лжёт. Насколько скрытной и изворотливой она была в королевском дворце Монте-Реале, настолько правдивой оказалась сейчас.

- Тебе придётся поклясться, что ты не имеешь злого умысла против меня, моих людей и моих гостей, - вступила я.

- Согласна, - сказала она, и уже собралась было продолжить, но я покачала головой.

- О нет, не мне. Тем силам, которые лучше присмотрят за твоими словами. Следуй за мной.

Дальше я провела её во внутренний двор и повторила процедуру, придуманную для Аль-Джафара Змея позавчера. Уж если Хранительница не присмотрит, то кто тогда? Но Зубейда не возразила ни словом, ни взглядом, ни жестом. Безропотно поклялась и взглянула на меня.

- Теперь ты известишь короля?

- Немедленно, - кивнула я.

Но с ним связался Лео, и не сказал, в чём именно дело, но только о новых неотложных известиях, и ещё о том, что мы ждём его во внутреннем дворе. А я пока разыскивала господина Лири и распоряжалась насчёт завтрака.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Завтрак нам снова подали во внутренний двор – он, я смотрю, становится у меня вроде кабинета. А что – не жарко, удобно, вода и зелень. В прошлой жизни о таком можно было только мечтать.

Король в сопровождении рыцаря Сигизмунда появился как раз к завтраку. Слуги под строгим взглядом господина Лири завершали сервировку стола, который перед тем притащили из трапезной, а я подумывала – наверное, нужно оставить этот стол здесь насовсем. Чтобы не таскать туда-сюда каждый раз.

- Доброе утро, братец, доброе утро, сестрица. И что у нас ещё случилось? – видимо, Годфруа выспался и был благодушен. – А это ещё кто?

Зубейда, до того стоявшая с опущенной головой – женщина в чёрном да и женщина в чёрном – стремительно подошла и грациозно опустилась на пол, с такой же склонённой головой.

- Прошу, господин мой, выслушайте меня. Я виновата перед вами, но я хочу искупить свою вину. И могу сделать это.

Она подняла голову… и тут невнятное узнавание в глазах Годфруа сменилось уверенностью.

- Поднимитесь, госпожа. Значит, вам наскучило ждать меня во дворце, и вы решили развлечься. Заговором против моей семьи, так?

- О нет, не вполне, - повела головой она, но, кажется, опомнилась. – Да, я знала о заговоре, но не имела возможности рассказать о нём.

- Отчего же? – спросил король.

Жизнерадостный Годфруа был очень опечален, прямо скажем, таким грустным я его и не видела.

- Я была связана клятвой.

- Что же сталось с той клятвой теперь?

- Тот человек, которому я её дала, освободил меня.

- Он решил, что ты больше не нужна ему? – что, так огорчился, что даже уже и не до вежливости?

- Он решил, что ему больше ничего не страшно в подлунном мире. Из его задумки, показавшейся вначале такой замечательной, не вышло ничего, его планы рухнули. Дело всей его жизни не удалось, и ему теперь нет разницы, что будет с ним. И не только с ним.

- А с кем ещё?

- К нему притёк мой брат. Такой же проигравший, преступивший множество клятв и озлобленный на весь мир. Увы, вдвоём они – мощь.

- И что же придумали эти двое?

- Они решили обратиться за помощью к древним силам. Не к тем, что живут в святилищах, подобных здешнему, но к тем, что дремлют в недрах огнедышащей горы.

- Что? Они разбудили вулкан? – нахмурился Годфруа.

- Собираются сделать это. Они сошлись на том, что никакая другая сила с вами не справится… а они будут править тем, что, может быть, останется. Или им уже будет не важно – как и всем.

- Какой вулкан? – тихо спросила я у Лео.

Впрочем, на Сицилии в моём мире есть Этна. Я никогда не видела её своими глазами, но знала, что она не спит, в отличие от Везувия, и время от времени выбрасывает пар, пепел и даже лаву.

- Его называют Фалия, он находится на восточной оконечности острова. Если уж где и обитают древние боги, так это там, - ответил Лео так же тихо.

Мы переглянулись – да что такое-то, почему ни минутки покоя? Мы ж ещё тут не до конца со всем разобрались? И что, нужно торопиться? Или… уже не нужно?

- Они собрались принести какую-то особую жертву старым богам, спящим в той горе, которую они непременно примут, и непременно сделают всё, о чем их попросят, - пояснила Зубейда.

Братья Отвили тоже обменялись взглядами, а потом старший принялся вызывать союзного эмира, а младший – мастера Кракена. Местной политикой мы занимались сами, тем более, у меня было задание, по которому я бы хотела отчитаться – если успею. А вот вопрос безопасности всего острова – уже нужно решать всем могущественным и разумным людям, какие вообще есть.

Пока союзники переваривали сведения и собирались в моё тихое и уютное место, Годфруа продолжал спрашивать Зубейду.

- Скажи, для чего тебя привезли на мою коронацию?

- Добывать сведения для Аль-Махрана. Рассорить королеву и её брата с Орденом стражей, потому что Орден силён и способен навести порядок, - она снова не смотрела на короля.