Варвара начинает и побеждает (СИ) - Кальк Салма

Мы рванулись на помощь, и вляпались в защитную стену – прозрачную, но неодолимую. Я и вовсе не удержалась на ногах и проехала на животе с полметра вниз по сыпучей тропке – она вся состояла из чёрных вулканических пород, легких и твёрдых. Руки исцарапались, колено разбилось, и штанина стражеской формы мгновенно намокла.

Я ругнулась про себя… а потом сообразила и прошептала:

- Помогайте, если можете. Кто здесь ещё есть. Пожалуйста.

Наши враги торжествовали – мы не сможем им помешать. Лица их излучали радость, когда они в четыре руки столкнули рыцаря Тристана в кратер. Несколько мгновений не происходило ничего, а потом внутри раздался низкий гул и изнутри вырвался язык пламени. Высокий, красивый… он походя слизнул обоих магов и убрался внутрь кратера. В тот же момент пропала преграда между кратером и нами.

А дальше с воем взметнулось пламя, с камнями, пеплом и ещё черт знает, чем. И мы, сколько нас было, встали защитной стеной, только не между людьми и людьми, а между безликим хаосом и так хорошо знакомой нам жизнью.

Можно сто раз отрабатывать последовательность действий на тренировке, но растеряться, когда наступает момент истины. Мы растерялись почти все – кроме Лео и Годфруа, которые разом шагнули вперёд, строя преграду, кроме Змея, который отрастил крылья и взмыл в небо, чтобы блокировать выброс сверху, кроме Самоцвета, который уже командовал.

Вот как раз команда Самоцвета и привела меня в чувство. Встать, отряхнуться и вперёд. Вперёд, Варя, если ты не хочешь, чтобы это оказался твой последний поход. Ты неплохо прижилась здесь, так сделай же что-нибудь, чтобы прожить хотя бы столько же лет, как в прошлый раз! Прожить эти годы с любимым мужчиной и родить ему детей, поняла? И… и может быть, что-то ещё. Учить. Танцевать. Радоваться жизни.

Мысли метались, а руки делали то, что тренировали два предыдущих дня. Держать, блокировать, перенаправлять. И надеяться на то, что более умелые смогут доделать то, с чем не справилась ты.

Превратить огонь – в воду или металл. Разрушение – в созидание. Смерть – в жизнь.

Краем глаза я видела, как ткали свою смертельную защиту Рысь, Тень и Смерч. Как Зубейда обратилась в воздушный поток и так закрутилась вокруг Годфруа, что тот стал неуязвим, и смело шагнул прямо в огонь. Как вышли непобедимой троицей трусливый Аль-Салах, ставший перед взором Барбары бесстрашным, Аль-Карим с ледяным взглядом и Барбара, моя красавица Барбара.

Рыжие призрачные волосы развевались так, что могли посоперничать с языками огня, руки то и дело взлетали в отточенных жестах, глаза метали молнии – да, именно это они и делали, и каждая молния забирала кусочек неуправляемой стихии. О да, останься она в живых – вот был бы великий маг!

Увы, Аль-Салах прикрыл Барбару от языка пламени, и растаял, вот прямо растаял. «Прощай, строптивая! Я свободен!» - донеслось до меня. Увы, Аль-Карим был уязвимым местом в защите некромантов, по нему попали, но защита устояла. Не будет никому трёх желаний от него, но вдруг будет что-то ещё?

Кажется, упал брат Вепрь, несокрушимый брат Вепрь, и не только он, я не разглядела. Ну нельзя же так!

Кинжал, полоснуть по и без того уже ободранной руке.

- Радуйтесь, древние, - шептала я, на громкий голос не было сил. – Придите и посмотрите, вы обещали помочь. Если здесь останется выжженная пустыня – ещё долгие и долгие годы на остров не придёт никто и вам не скажет доброго слова тоже никто. Если хотите, чтобы вас хоть как-то помнили – поторопитесь. Помнить может оказаться некому.

Жирный язык пламени возник словно сам собой перед моим лицом, отразить его нормальным образом я уже никак не успевала. И снова, как всегда в такие моменты, тело всё сделало само. Оно выдало свой последний смертоносный резерв… а потом я рухнула на крошки той самой вулканической породы и больше не видела и не слышала ничего.

28. Только легенда и Млечный Путь над головой

Я пришла в себя… где-то. В оглушающей тишине. В белесом мареве, вроде тумана. У этого явления не было ни верха, ни низа, ни сторон… и тело моё даже не протестовало против того, что не может прийти в равновесие. Прямо сказать, я и не чувствовала никакого тела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Постепенно стали доноситься звуки – как будто издалека, но они постепенно приближались. Сначала это был просто невнятный шум, но он нарастал, и распадался на отдельные слова. Да. Кто-то разговаривал. С кем-то.

- Увы, тут не придумать ничего, вариантов нет.

- Согласен.

- И здесь тоже ничего не изменить, удивительно цельная натура.

- А что здесь делает прекрасная дева?

И на этих словах я сделала над собой гигантское усилие и открыла глаза. Или не открыла… но смогла разглядеть в окружающем мареве две туманные фигуры, которые двигались, обсуждая что-то.

- Дева сражалась наравне с мужчинами.

- От неё мало что осталось, как же она могла сражаться?

- Дева – маг, она слышит силы окружающего мира. Таким подвластно многое.

- А слышит ли она сейчас нас, эта дева?

- Отчего нет? Должна. Дева, ты слышишь?

- Слышу, - прошелестело в ответ.

Голос был мне знаком, и был он, как бы это сказать, не вполне человеческим. Но я совершенно не помнила, откуда я его знаю.

- Как вышло, что ты встала против стихии?

- Я должна была. Она смогла, а я чем хуже? – я определённо знаю эту особу, но кто она?

- И чего ты хочешь дальше?

- Я? Чего хочу? Ой, - она не ожидала. – А можно?

- Можно, - кивнул один из говоривших, он казался постарше. – Ты осталась без тела, хочешь себе тело? Вот это, к примеру, неплохое, как мне кажется.

Я не видела, какое тело имеет в виду говоривший.

- Ой, нет. Это уже… не совсем моё тело. Она смогла лучше меня, а я – не смогу, даже просто как она. Она умеет намного больше, чем я. Я не умею управлять, и танцевать я не умею тоже. И жених теперь уже – её жених. Я ему не нужна. Она справилась с тем, с чем не справилась я. Нашу фамилию теперь снова уважают, наши владения присмотрены. Наше имя звучит разом с именем короля и эмиров. И всё это сделала она, не я. Нет, я оказалась недостойна великого имени, а она – достойна.

Далее все помолчали, а потом старший снова спросил:

- И чего же ты тогда хочешь?

- Я хочу… как она. Отправиться куда-нибудь, найти там никому не нужное тело и начать всё заново. Вдруг во второй раз я справлюсь лучше? А она пусть остаётся здесь. В мире должна остаться лишь одна Барбара Ливарио.

Это имя было мне знакомо. Кто это – Барбара Ливарио?

- А если она тоже не захочет быть Барбарой Ливарио? – усмехнулся искуситель.

- Она говорила, что там, откуда она родом, она умерла. Значит, путь назад ей закрыт. Зато у неё много дел здесь, я сама слышала, как она говорила управляющему, что вернётся. Обязательно вернётся. Вот пусть вернётся, потому что как Кастель-аль-Либра без неё? После того, как она его отстояла?

Слова казались знакомыми, но не складывались в единую картину совсем.

- Хорошо, ты пойдёшь… куда-то. Я не знаю, куда. Наверное, тебе виднее. Бесстрашная ты, готова отправиться туда, где ты ничего не знаешь, и где тебя никто не знает.

- Она смогла – и я смогу, - голос звучал уверенно.

- Хорошо, пусть так. Идём дальше. Здесь у нас парочка, разделить которую не представляется возможным. Как ты допустил такое, сын?

- Я спал, уже много лет, - ответил второй, моложе. – Меня пробудили жертвой, да какой жирной – три мага! И прежде, чем я понял, что происходит, прежде, чем меня позвали почти правильно, только имени не назвали – стихия бушевала, как хотела.

- А теперь от этих двоих не осталось никакой телесной оболочки, а дух у обоих силён.

- Пусть говорят, что хотят. Я исполню.

- Что вы хотите? – обратился старший к кому-то, кого я не видела.

- Остаться вместе, - сказал ещё один знакомый мне голос. – Можно и на небесах.

- У нас разные небеса, - выдохнул ещё один голос, и если первый был мужской, то второй – низкий, грудной, женский. – Небеса нам не помогут. Мы не встретимся там никогда.