Вторжение - Сергей Ченнык

В то же время, будучи опытными моряками, союзные адмиралы понимали, что длительное использование Евпатории как главной базы союзных войск сопряжено с неминуемыми проблемами, вызванными гидрографическими особенностями города. Рейд Евпатории хотя и занимал всю Евпаторийскую бухту, был «…открыт для ветров от SO до WSW; SO-e и S-e ветры, даже свежие, не производят на рейде большого волнения, так как рейд отчасти прикрыт берегом, идущим от Евпатории к мысу Херсонес; штормовые же ветры от румбов между SSW и WSW разводят в нем громадную волну и суда, стоящие там на якоре, подвергаются большой опасности».{792} В будущем, как в случае затягивания войны, так и в случае быстрого военного успеха, союзникам нужно было искать более надежные порты или гавани. Кстати, еще задолго до высадки в Крыму было обращено внимание на Балаклаву, которой в перспективе было суждено стать главной базой английского контингента. Британские специалисты, поднаторевшие в колониальных операциях, вполне справедливо отмечали ее значение. По их мнению, владея Балаклавой с ее удобной корабельной стоянкой, можно было длительное время осуществлять осаду крепости, не испытывая проблем со снабжением и одновременно блокируя русский флот в севастопольских бухтах.{793}

Ранним утром 14 сентября 1854 г. эскадра союзников начала высадку основных сил на побережье Крыма в Каламитском заливе между Саками и Евпаторией. По мнению А.А. Керсновского,[175] «…это была крупнейшая из всех десантных операций истории, блестяще проведенная благодаря свойствам парового флота и почти полной неподготовленности русской стороны».{794} Если учесть, что это мнение человека, абсолютно не заподозренного в намерении как-то принизить авторитет русской армии и ее командования, то можно сделать вывод, что в организации защиты русского побережья была действительно допущена серьезная стратегическая ошибка. Уж если кто и должен был быть благодарен за нее Меншикову, который до высадки неприятеля у Евпатории «…и не думал о его (Севастополя) защите»{795}, так это союзное командование. Э. Тотлебен приводит по этому поводу высказывание одного из участников высадки, который считает, что успех состоявшегося предприятия был не более чем результатом цепи случайностей.

«Плавание флота и высадка без сомнения были подвержены таким случайностям, какие до того времени почти не встречались, в отношении к расстоянию, времени года и недостатку необходимейших сведений. По моему мнению, тот, кто допускает собраться вблизи такой грозе, ничего не предприняв для ее рассеивания в самом начале, ставит себя сам в невыгодное положение и признает себя бессильным в глазах туземцев».{796}

Появление вражеского флота и полное отсутствие видимых контрдействий со стороны русского командования сделали жизнь в Севастополе нервной и напряженной.

«Мы в Севастополе, конечно, волновались: что предпримет неприятель? — Сделает ли высадку, или войдет прямо с флотом на Севастопольский рейд. Началось общее движение: войска двигались за город, навстречу неприятелю…».{797}

В этот же день князь А.С. Меншиков отправил императору первое донесение, ознаменовавшее, что Крым стал непосредственным театром военных действий.

«Неприятельские флоты прибыли сегодня к Крымским берегам — и теперь в виду мыса Лукулла находится 106 судов. По этому числу нет сомнения, что везется на них десантная экспедиция, но место высадки положительно еще не обозначалось. Войска наши между тем сосредоточиваются в пространстве от Качи к Альме».{798}

Информация передавалась быстро прежде всего «…благодаря казачьим разъездам и семафорному (оптическому) телеграфу..».{799}

В.А. Стеценко. В 1854 г. лейтенант Российского военно-морского флота.

Докладывая императору о свершившемся факте высадки союзников на территории империи, но не зная точного места высадки, Меншиков непроизвольно подтвердил слова адмирала Дандаса адмиралу Лайонсу, сказанные им, когда войска уже готовились к посадке на десантные средства. Английские морские командиры пришли к мнению, что им удалось обмануть русских и противник на берегу Кламитского залива их не ждет.{800}

Понимая, что долго пребывать в состоянии неопределенности он не может и дальнейшие действия его находятся в прямой зависимости от действий союзников, князь направил в сторону Евпатории лейтенанта В. Стеценко, который долгое время был глазами и ушами главнокомандующего.

«Адмирал обратился ко мне со словами: “вы получите сейчас приказания от самого главнокомандующего”. Князь, увидев меня, сказал: “неприятельский флот показался, на нем есть войска, и нужно думать, что он везет десант; поезжайте туда, где будет неприятельский флот; возьмите эти конверты и извещайте меня о всем, что заметите, вкладывая записки в эти конверты”. На большой облатке конвертов напечатано было: по приказанию Главнокомандующего. С этою надписью известия передавались без задержки по летучей почте, учрежденной из казаков».{801}

Получив приказ и взяв с собой конвой из нескольких казаков полка полковника Тацина, Стеценко выехал к колонии Кроненталь, а оттуда дальше на север — к Евпатории.

ВЫСАДКА: ПЛАН И ОБСТАНОВКА

«…Если вблизи от пункта высадки имеется порт, то при малейшей возможности надо стремиться скорее овладеть им, так как это значительно облегчит и сократит все работы по утверждению на берегу».

Генерал Н. Обручев

План высадки на побережье был составной частью общего плана экспедиции разработанного контр-адмиралами Лайонсом и Буа-Вильомезом.

В основу операции Буа-Вильомез положил две составляющие, сочетание которых предопределяло успех.

1. Максимально возможное привлечение десантно-высадочных средств для большей скорости высадки.

2. Обязательная демонстрационная ложная имитация десанта.

К высадке привлекались все шлюпки кораблей, в том числе военных, и заранее подготовленные плоты. Для имитации ложного района высадки, которым был определен район Качи, и оттягивания туда в случае начала противодействия десантной операции русских войск в готовности к демонстрационным действиям, по предложению маршала Сент-Арно, была 4-я дивизия генерала Форе с британскими кораблями прикрытия.{802} Эти действия должны были начаться за 18 часов до начала высадки главных сил.

Дальнейший план действий был прост и максимально рационален. В своей сути он состоял из трех элементов: обеспечивающего, наступательного и демонстрационного. В целях обеспечения операции часть сил союзников занимает Евпаторию, превращает ее в главную базу снабжения экспедиционных сил в Крыму. Одновременно основная группировка высаживается южнее, концентрируется и начинает движение к Севастополю. И, наконец, небольшая группа экспедиционных сил демонстрирует начало высадки в удаленном районе, но обязательно рядом с основными русскими силами.

Почему именно с занятия Евпатории началось вторжение союзников в Крым? Дело в том, что этот заштатный городишко с первых минут захвата российской территории приобрел стратегическое значение. Любая десантная операция имеет важнейшим условием скорейшее создание береговой базы, мы об этом уже говорили выше. Говоря языком описываемой эпохи — необходима опора амбаркационного пункта, где можно проводить комплекс разгрузочно-погрузочных работ. Создание самого амбаркационного пункта (в нашем случае — Каламитский залив) «…дело трудное и потому, если вблизи от пункта высадки имеется порт, то при малейшей возможности надо стремиться скорее овладеть им, так как это значительно облегчит и сократит все работы по утверждению на берегу».{803}

Русский военный теоретик генерал Н.Обручев в своей работе «Смешанные морские операции», которую мы многократно используем для обоснования понимания происшедшего в Крыму в сентябре 1854 г., отмечает, что союзники в кампанию на полуострове почти идеально решали проблемы создания баз снабжения.

«Пример тщательной подготовки амбаркационного пункта явили союзники во время Крымской кампании. Устроенные ими в окрестностях Севастополя укрепления, местами уцелевшие и до сих пор вполне обеспечивали за ними пользование такими бухтами, как Круглой или Песчаной, Камышовой, Казачьей и Балаклавской».{804}

Кто и где должен был высаживаться? В связи с наличием у британцев кавалерийских подразделений, способных прикрыть войска от возможных действий русской кавалерии и пехоты, а также имеющих возможность вести непрерывную разведку по направлению движения и в глубь полуострова, они занимают левый фланг. Французские дивизии образуют правый. Движение войск прикрывает своей артиллерией эскадра из 14 кораблей. Они же осуществляют снабжение с базы в Евпатории.