Вторжение - Сергей Ченнык

Французы не оставались в долгу и щедро платили союзникам той же монетой. Когда майор Монтодон пришел на обед к капитану 1-го ранга Буа, то услышал от его старшего брата, начальника штаба французской эскадры адмирала Буа-Вильомеза, что все устали от «…нерешительности и уверток адмирала Дандаса, которые убеждают нас, что он против крымской экспедиции, где предвидит большие трудности во время высадки».{767}

Фрегат «Карадок» у Евпатории, будущем месте высадки союзных войск в Крыму. Сентябрь 1854 г. 

Ситуация была анекдотичной и заставляет усомниться в выдающихся военных способностях союзного командования. Десант уже несколько дней нещадно поливал рвотной массой Черное море, а место высадки не было назначено.{768} Положение дел все больше и больше напоминало гигантскую международную авантюру. Казалось, вот-вот кто-то из союзных генералов или адмиралов произнесет роковую фразу — и вся операция будет отменена.

Неутомимый «Карадок» сутками метался вдоль побережья. Разногласия между союзниками возникли прежде всего из-за неожиданного возражения старших французских командиров против высадки войск на западном побережье Крыма. Более того, они предложили изменить главную цель операции — не штурмовать Севастополь, а ограничиться занятием Феодосии. Движение на Севастополь представлялось им крайне опасным. Это было неожиданно и неприятно для английского командования, особенно если принять во внимание предшествовавшие всему этому основательные дискуссии, тянувшиеся целыми месяцами. Терпение англичан достигло предела. Их раздражало, что флот с войсками продолжал находиться в море, без определенной цели перемещаясь в одном районе. Их взбесило, что в это же время французские газеты («Moniteur»){769} уже указали вероятный пункт вторжения — Феодосию и цель — Севастополь. Их пугал призрак русского флота. Не было гарантии, что по приказу Корнилова черноморские моряки поднимали в это время якоря и разводили пар в машинах.

В конце концов, для окончательного согласования места и времени высадки и составления плана ее порядка была создана специальная комиссия из офицеров военно-морских и армейских штабов союзников. Для обеспечения ее работы было выделено четыре боевых корабля во главе, естественно, с «Карадоком», которые сопровождали комиссию на протяжении трех дней ее работы.

Рекогносцировка была произведена на борту «Карадока» после соединения союзного флота у о. Змеиный (близ устья Дуная). Как всегда, не обошлось без трений.

«8 сентября англичане догнали французов и турок у Змеиного острова. Здесь произошел инцидент, как нельзя лучше осветивший все недостатки совместных операций союзников, не имеющих общего начальника. Среди французских генералов вдруг возникли сомнения: они почему-то нашли более удобным высадиться не v Качи, а в другом месте, лучше всего у Феодосии, к западу от Керчи. Движение же на Севастополь они считали слишком опасным. Прямо во время перехода все генералы и адмиралы собрались на совет и пришли опять к согласию лишь благодаря дипломатическому искусству лорда Раглана. Решили произвести новую рекогносцировку западного берега Крыма, что и было сделано 10 числа целой комиссией. Флот в это время стоял на якоре в открытом море в 8-ми милях от русского берега.{770} Образ действий совершенно непонятный, если принять во внимание предшествовавшие всем) этому основательные дискуссии, тянувшиеся целыми месяцами.».{771}

На очередном военном совете было решено осмотреть еще раз побережье для окончательного выбора места высадки на всем протяжении от Евпатории до Херсонесского маяка и определить силу русских укреплений и количество войск. Главной задачей было окончательное назначение места высадки союзных войск в Крыму{772}

28 августа небольшая эскадра в составе английского линейного корабля «Агамемнон» и паровых судов «Симпсон», «Примоге» и «Карадок» вышла в море. На борту этих кораблей находилась комиссия в лице лорда Раглана, генералов Канробера, Бизо, Мартенпре, Брауна, Бургойна, контр-адмиралов Лайонса и Буэ-Вильомеза, полковников Трошю и Лебефа. Эскадра направилась к Херсонесу и отсюда 29 августа прошла тихим ходом вдоль берега к Евпаторийскому заливу

Осмотрев окрестности Севастополя, комиссия убедилась, что как вблизи города, так и вблизи устьев рек Качи и Альмы расположены русские войска. Затем, подойдя к Евпатории, был выслан вперед пароход «Карадок» с целью подробно изучить побережье. При этой рекогносцировке наиболее удобным местом для высадки был признан низменный берег, «…находящийся в 28-ми верстах к югу от Евпатории у развалин старого генуэзского укрепления».{773}

После этого «…11 сентября разведочная комиссия вернулась к эскадре, и старший адъютант маршала полковник Трошю сделал доклад по итогам ее работы и перспективам планирования завершающей фазы операции. Сент-Арно скупо прокомментировал это событие в своем дневнике, который изо дня в день вел в пути: «…Все, что она (комиссия) докладывает, очень успокоительно. Русские нас ждут у Качи и у Альмы, но они не сделали никаких больших оборонительных сооружений. У них есть лагерные стоянки, есть войска на этих двух пунктах. Во всяком случае ничего особенно грозного». Докладывал на совещании полковник Трошю. После заседания комиссии командиры союзных полков получили окончательное решение, просигнализированное на все корабли: высадка будет произведена на западном побережье Крыма на 45-м градусе.{774}

Союзный флот в Каламитском заливе. Сентябрь 1854 г. 

Разведка вновь велась не только методом визуального наблюдения с кораблей, но и путем подхода к берегу, промера глубин, изучения рельефа прибрежной полосы, наличия подводных препятствий и даже в некоторых местах проводилась высадка на берег.

Союзники окончательно утвердились в своем мнении, что «…русские считают своими главными позициями берега речек Качи и Альмы и что там у них и лагери и артиллерийские парки». Во время этого разведывательного рейда союзники смогли окончательно оценить численность русских войск между Альмой и Качей. Теперь они достаточно точно определили ее приблизительно в 30 тысяч человек.

Наиболее благоприятным для высадки был определен участок побережья между Саками и Евпаторией, примерно 12 миль южнее последней. Это место, названное ими «Старый форт», лежащее на 45° северной широты, и город Евпатория и должны были, по мнению комиссии, стать первыми опорными пунктами для десанта. Союзники знали, что в Евпатории есть крепкое здание госпиталя, которое может при случае быть полезным в военных целях. По этой и ряду других причин занятие Евпатории считалось обязательным. По плану Евпатория становилась первой базой снабжения союзных войск на Крымском полуострове, предназначенной для обеспечения их действий на дирекционной линии с севера на юг (на Севастополь).

Этому способствовало наличие в городе качественных причальных сооружений, складских строений. Город, кроме функции базы снабжения экспедиционных сил, давал возможность защиты тыла союзных сил и, возможно, противодействовию сообщению русских с континентальной частью империи через Перекоп.{775} Помимо береговой инфраструктуры, у Евпатории было еще одно важное свойство — в ее гавани могли укрыться корабли эскадры в случае шторма.{776}

Важной причиной явилось удобство подхода к берегу. Очевидно, что не зря столь тщательно исследовали прибрежную часть полуострова союзники. Промеры глубины дали свой результат. По ним удалось установить, что «…против озера Кичик-бель лежит южный конец подводно-каменной гряды, отделенной от предыдущей части проходом глубиною 10 саж. (21,3 м) и шириною около 11/2 мили. Эта часть гряды лежит в 31/2 мили от берега, направление ее SSO-NNW, ширина гряды преимущественно 35 саж. (74,7 м), местами доходит до 100 саж. (213,4 м) и более.

Банка представляет весьма неровное дно, где господствующие 35 и 36-футовые (10,7–11,0 м) глубины чередуются с 7-ми и 8-саженными (14,9–17,1 м). Наименьшая глубина 30 фут. (9,1 м) находится близ южной оконечности гряды, приблизительно в 8 милях на 2051/2 град, от церкви в селении Саки.

Приближаясь к этой части гряды по лоту с моря, с 16-саженной (31,1 м) глубины обнаруживается ил с песком и чистый ил; с 13-саженной (27,7 м) глубины грунт — камень, камень с ракушкой, и глубины резко меняются, уменьшаясь до 6–7 саж. (12,8–14,9 м). Идя далее по направлению к озеру Кичик-бель, сейчас же за банкой, глубины будут 9 и 10 саж. (19,2–21,3 м), причем по мере приближения к берегу они постепенно уменьшаются, при грунте песок и местами твердая красная глина».{777}

Комиссия немедленно подготовила и представила 12 сентября (по британским источникам, 11 сентября) свой доклад и свои конечные выводы обоим главнокомандующим. За основу при планировании высадки, по мнению британских военных историков Джона и Бориса Молло, был взят опыт высадки британских войск в Абукирском заливе в 1801 г., ибо с того времени столь масштабные десантные операции вооруженные силы Англии не проводили.{778}