Южнее реки Бенхай - Михаил Домогацких

В ответном послании, от имени заместителя главкома, высоко оценивалась проделанная им работа, сообщалось, что группа командиров для помощи воинам-горцам будет послана в ближайшее время в район дислокации отряда. Ему было приказано вернуться в штаб фронта для получения нового задания.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Чем больше нарастал накал вооруженной борьбы от реки Бенхай на севере до дельты Меконга на юге, тем неувереннее становилась жизнь в Сайгоне. В сайгонской администрации проходили беспрерывные перетряхивания министерств, смещались со своих постов военные, заменялись губернаторы провинций, за малейший намек на критику режима закрывались газеты. Особенно подозрительно относились власти к интеллигенции, открыто выражавшей свои радикальные взгляды. В канун нового, 1967 года сайгонская контрразведка провела «санитарную обработку» города. За тюремную решетку было посажено 4790 человек, именуемых опасными элементами, которые могли испортить и веселое рождество, и счастливый Новый год.

В обстановке общей неуверенности, когда люди не знали, что будет с ними завтра, необычайно бурную деятельность развили предсказатели судеб, гадалки, хироманты, астрологи. К ним стали обращаться торговцы, чтобы узнать, стоит ли им держать капиталы в местных банках или заранее перевести их в Нью-Йорк, Париж или Сидней. Как наркотическое средство успокоения принимали их прогнозы политические деятели, не знавшие, как себя вести, кого поддерживать и с кем отказаться от общения. В газетах, специально издаваемых бюллетенях появлялись самые необыкновенные объявления.

Мадемуазель Кларе, долго содержавшая увеселительное заведение в районе старого рынка, с помощью волшебных карт, хрустального шара и астрологических знаков бралась предсказывать все, что вас интересует. Единственное ее условие для успешного гадания — сообщить место и время рождения с точностью до часа и перевести предварительно на ее счет в банке определенную сумму.

Профессор магии Нгуен Тюонг просил связаться с ним по телефону в любой день, кроме воскресенья, и не ранее, чем будет сделан перевод гонорара. Зато полная гарантия безошибочного предсказания судьбы, потому что профессор открыл невиданные возможности читать книгу жизни каждого человека по совершенно новым предметам оккультного искусства.

Мисс Фи Ван сообщала, что она принимает в своей квартире ежедневно, безвыходных и перерыва, и — не только предсказывает судьбу, но и дает рекомендации, как ее лучше устроить. Как бы между прочим она добавляла, что, несмотря на свою молодость и небесную красоту, что вроде бы не вяжется с представлением о гадалках, она наделена особым даром предвидения. И еще: мисс Фи Ван просит женщин, не беспокоить ее.

К услугам высших чиновников сайгонской администрации были, естественно, и самые высокооплачиваемые предсказатели, способные в мелких разрозненных фактах разглядеть тот, который как раз и таит самое сокровенное, самое главное, что не могут заметить хироманты и астрологи, наделенные менее проницательным взглядом видеть сквозь время.

Премьер-министр южновьетнамского правительства Нгуен Као Ки, почувствовавший, что президент Нгуен Ван Тхиеу оказался более сильным и властным, чем он рассчитывал, по своим собственным приметам все больше убеждался, что новый год вряд ли принесет ему те лавры триумфатора, безраздельного правителя страны, на которые он нацелился и имел, кажется, все основания рассчитывать. И тут никакой, пусть даже самый титулованный, предсказатель ничего не мог поделать. Он считал себя более мудрым провидцем будущего, чем все самые именитые специалисты в этой области, вместе взятые. Умение Ки читать и предсказывать будущее опиралось не на кривые или прямые линии руки или положение звезд на небе, а на закрепление своих людей на самых важных постах, на преданные воинские подразделения, особенно авиационные и воздушно-десантные, на точное знание того, что творится в окружении президента, какие вынашиваются идеи и ведутся интриги. Один из адъютантов Тхиеу, получавший большую зарплату от премьера, чем от президента, держал Као Ки в курсе всех закулисных дел во Дворце независимости. Премьер пытался нейтрализовать их вредное для себя последствие, но стал замечать, что между ним и американцами отношения понемногу расстраиваются. Внешне будто ничего не изменилось: все та же любезность, все та же раклама в прессе каждого шага премьера. Но если подумать, проанализировать отдельные разрозненные факты, картина углубляющегося раскола становится все более очевидной.

На одном из многочисленных приемов высшей знати посол Лодж, будто случайно, отвел премьера в сторону, стал схематично, не вдаваясь в детали, говорить о новой конституции, проект которой несколько дней назад премьер лично прислал на бульвар Тхоннят. Конституционная комиссия, возглавляемая фактически премьер-ми-нистром, сделала все, чтобы рядом статей усилить исполнительную власть премьера и ограничить законодательные функции президента. По проекту, который Нгуен Као Ки послал Лоджу, выходило, что премьер, игравший последние три года более активную роль в делах государства, чем президент, ничего не приобретал нового, разве самую малость. Зато протокольные функции, блеск внешних президентских атрибутов власти усиливался. На этом фоне могла оказаться не очень заметной зависимость президента от премьера.

Однако американские юристы, наторевшие в толковании законов и в распутывании самых запутанных юридических положений, быстро разобрались в новом проекте, увидев в нем подкоп под статус президента, что могло бросить тень на американскую систему правления, отвечающую самым высоким требованиям демократии свободного мира.

— Мы с глубоким интересом, господин премьер, изучили проект конституции, любезно предоставленный вами для ознакомления. Наши специалисты государственного права дают проекту самую высокую и лестную оценку.

Нгуен Као Ки почувствовал, как внутри у него поднимается радость, он был уже готов выразить благодарность послу, как тот вылил на него добрый ушат ледяной воды.

— Есть только одно замечание, — по-дружески держа премьера под руку, проговорил посол, — но оно не принципиального, скорее процедурного характера. Надо несколько четче выразить правильную мысль, заложенную в проекте, — о первичности законодательной власти. Повторяю: комиссия прекрасно поработала над проектом. Верю, что тут не обошлось без вашего, господин премьер, острого ума и глубокого понимания роли демократических принципов государства. Но небольшие уточнения формулировок сделают конституцию выдающимся документом, и ваше имя займет в истории место рядом с великими законодателями.

Лодж, с выражением преувеличенной радости направившийся к какому-то второразрядному дипломату, оставил, любезно извинившись, премьера беседовать со своей супругой, все сказал не столько словами, сколько тоном, которым они произносились. Беседуя с первой леди дипломатического корпуса, премьер будто ощутил подземный толчок. Он вспомнил полученное в канун Нового года анонимное письмо, в котором были почти пророческие слова: «В год козла и земли чрезвычайная прыть может привести к тому, что земная твердь выскользнет из-под ног». Тогда он подумал, что эта цитата из какого-нибудь гороскопа. Теперь он понял, что тут пахнет другим.

Через несколько дней после памятного разговора посол сообщил, что президент Соединенных Штатов, отмечая выдающиеся заслуги премьер-министра Республики Вьетнам в совместной борьбе за идеалы свободы и де-

мократии, удостоил его высокой награды, вручить которую президент рассчитывает лично в Гонолулу.

Принимая поздравления, Нгуен Као Ки не переставал думать, почему же все-таки стали падать его акции. Награда — это лишь оболочка горькой пилюли, сама пилюля — это ставка, видимо, на его противника — Тхиеу. Может быть, причиной этого были его высказывания в адрес американцев, подвергающие сомнению их методы ведения войны с Вьетконгом и Ханоем? Но он же критикует Вашингтон не с тех позиций, которых придерживаются даже их верные западные союзники, шокированные якобы бесчеловечностью войны, слишком варварскими ее методами. Он, премьер Республики Вьетнам, не устает повторять, что Америка должна ужесточить свои удары, стереть в порошок так называемую Демократическую Республику Вьетнам, не оставить в ней камня на камне. А когда она будет сломлена, поставлена на колени и прекратит существование как политическая сила и тыл Вьетконга, тогда не будет никаких трудностей для наведения порядка в Южном Вьетнаме, где не должно быть ни одного коммуниста. Вытравить даже мысль о коммунизме! Но делать эту нелегкую работу надо, не дожидаясь, когда Ханой упадет на колени и попросит пощады. Поэтому, как говорят все, талантливый генерал Нгуен Као Ки в прошлом году на встрече в Гонолулу бросил мысль об увеличении численности американского экспедиционного корпуса и расширении зон бомбардировок и применении отравляющих веществ для уничтожения вьетконговских баз. Но ведь такого же мнения придерживается и генерал Уэстморленд, бомбардирующий Пентагон просьбами о посылке дополнительных войск.