Рифматист - Брендон Сандерсон

Джоэл узнал об этом от Фитча, когда они пересекали лужайку по дороге в кафедральный собор на церемонию инициации. Мать Джоэла цеплялась за его руку, словно боялась, что откуда ни возьмись выскочит чудовище и утащит сына.

— Он арестовал Экстона? — с нажимом переспросил Джоэл. — Но это бессмысленно.

— Ну, хм, в убийствах всегда мало смысла, — ответил Фитч. — Я понимаю, почему это произвело на тебя такое впечатление. Экстон был и моим другом. И все же он никогда не вел себя как рифматист. С тех самых пор, как его исключили.

— Но он вернулся, чтобы работать здесь!

— Пребывающих во власти жгучей ненависти часто очаровывает то, к чему они питают отвращение. Ты видел тот рисунок в доме Чарльза — человек в котелке с тростью. Необыкновенно похоже на Экстона.

— Как и на многих других людей, — возразил Джоэл. — Половина мужчин в городе носит котелок и пользуется тростью! Это был маленький меловой набросок. Его нельзя считать уликой.

— Экстон знал, где жил каждый из детей-рифматистов, — добавил Фитч. — У него был доступ к их личным делам.

Джоэл умолк. Это были вполне убедительные аргументы. Но Экстон? Ворчун и в то же время добрейшей души человек, Экстон?

— Не волнуйся за него, сынок, — сказала мать. — Если он невиновен, наверняка суд это установит. Тебе нужно подготовиться. Во время инициации следует сосредоточить внимание на Господе.

— Нет, — ответил Джоэл. — Я хочу поговорить с Хардингом. Моя инициация… — Церемония подождать не могла. Не во второй раз кряду. Но случившееся с Экстоном было и правда важным. — Где он?

Они обнаружили Хардинга в офисе, тот руководил отрядом полицейских, производящих обыск. В отдалении с недовольным видом стоял ректор Йорк, рядом всхлипывала Флоренс. Она махнула Джоэлу и прокричала:

— Джоэл! Скажи им, что это безумие! Экстон никогда никому не причинил бы вреда! Он такой хороший.

Полицейский сбоку от Флоренс попросил ее уняться — он, судя по всему, опрашивал ее и ректора. На пороге офиса инспектор Хардинг просматривал какие-то заметки. Когда Джоэл подошел ближе, он поднял голову.

— А, юный герой. Разве ты не должен быть в другом месте? Если уж на то пошло, тебе, на мой взгляд, не помешает сопровождение. Я отправлю с тобой в церковь нескольких солдат.

— Это в самом деле необходимо? — спросил Фитч. — Я имею в виду, если уж вы взяли кого-то под стражу…

— Боюсь, что это действительно необходимо, — ответил Хардинг. — Каждый хороший следователь знает, что нельзя прекращать поиски только потому, что произведен арест. Мы не остановимся, пока не выясним, с кем работал Экстон и где он спрятал тела… то есть, где он держит детей.

На последней фразе мать Джоэла побледнела.

— Инспектор, — сказал Джоэл, — можно вас на минутку?

Хардинг кивнул и отошел вместе с ним в сторонку.

— Вы уверены, что поймали того, кого нужно, инспектор?

— Я никого не арестовываю, если не уверен, сынок.

— Экстон спас меня прошлой ночью.

— Нет, парень. Он спас себя. Тебе известно, почему его исключили из рифматистов тридцать лет назад?

Джоэл покачал головой.

— Потому что он не мог контролировать своих меловиков, — сказал Хардинг. — Его было слишком опасно отправлять на Небраск. Ты сам видел, какие колеблющиеся эти меловики. У них нет формы, потому что их нарисовали из рук вон плохо. Экстон натравил их на тебя, но не имел над ними полной власти, поэтому, когда ты привел их обратно к нему, у него не осталось иного выбора, и он отгородился от них линиями.

— Я в это не верю, — ответил Джоэл. — Хардинг, это не может быть правдой. Я знаю, что Экстон недолюбливает рифматистов, но этой причины недостаточно для ареста! Да и в последнее время их ненавидит половина населения Островов.

— Экстон незамедлительно пришел тебе на помощь? Прошлой ночью?

— Нет. — Джоэл вспомнил свое падение и крики клерка. — Он просто испугался, но в конце концов помог. Инспектор, я хорошо знаю Экстона. Он бы так никогда не поступил.

— Никогда не поймешь, как устроены мозги у убийц, Джоэл, — сказал Хардинг. — Люди часто изумляются, когда те, кого они знают, оборачиваются подобными чудовищами. Это конфиденциальная информация, но мы обнаружили в столе Экстона вещи, принадлежащие пропавшим студентам.

— Серьезно?

— Да. А еще кучу страниц, исписанных злобными тирадами против рифматистов, в его комнате. Они полны ненависти и упоминаний о… скажем так, не самых приятных вещах. Так же ведут себя помешанные. Они всегда оказываются не теми, на кого можно подумать. Фитч предупредил меня насчет клерка пару дней назад, что-то напомнило ему о том, что Экстон учился в Армедиусе.

— Данные переписи. Я был там, когда Фитч вспомнил.

— Ах да. Нужно было сразу прислушаться к профессору! Я начал потихоньку интересоваться Экстоном, но действовал недостаточно быстро. Кусочки головоломки сложились только прошлой ночью, когда на тебя напали.

— Из-за неровных линий? — спросил Джоэл.

— Вообще-то, нет, — ответил Хардинг. — Из-за того, что случилось вчера днем в офисе. Ты разговаривал с Фитчем, и он похвалил тебя, сказал, что ты очень помог с поисками Каракульщика. И когда я услышал, что на тебя напали, мой мозг заработал. У кого был мотив, чтобы убить именно тебя? Только у того, кто знал, насколько ценен твой вклад в работу Фитча. Об этом услышал и Экстон, сынок. Должно быть, он испугался, что ты установишь связь между ним и новой рифматической линией. Возможно, он увидел линию, когда над ней работал твой отец. Твой отец обращался к ректору за финансированием, пытаясь выяснить, как действует линия. Но по-настоящему серьезные улики мы обнаружили только после того, как мои люди обыскали его жилище и письменный стол.

Джоэл покачал головой. Экстон. Неужели это действительно он? Мысль о том, что это мог быть кто-то настолько близкий, кто-то, кого он знал и понимал, беспокоила едва ли не сильнее самого нападения.

«Вещи, принадлежащие трем студентам, в его столе», — подумал Джоэл, похолодев.

— Эти вещи… может быть, он хранил их, потому что… не знаю, они как-то относились к делу? Может, он забрал их из общежития, чтобы отправить родным студентов?

— Йорк говорит, что ничего подобного не приказывал. Осталось только определиться с местонахождением детей. Я не буду лгать тебе, парень. Я думаю, они, скорее всего, мертвы и где-нибудь похоронены. Нам придется допросить Экстона, чтобы получить ответы. Это не самая приятная работа. Мне не по себе, что все случилось на моей территории. Также я понятия не имею, какие будут последствия. Сын кавалер-сенатора мертв, ответственность лежит на человеке, нанятом ректором Йорком…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});