Ученик философа - Айрис Мердок

— Я бы хотел все устроить прямо сейчас…

— Но почему, что это вообще такое, почему я, а как же она, она еще ребенок, она и не захочет замуж, а если и захочет, то не за меня. То есть я хочу сказать, это так просто не де…

— Мы можем организовать события по своему желанию, — сказал философ, — чаще, чем мы думаем.

— Но зачем… зачем на ней жениться?

— А вы хотели, чтобы я вам предложил просто так ее соблазнить?

Под негодующим взглядом Джона Роберта Тому стало ужасно стыдно. Неужели он успел так запутаться в этом деле, что его можно обвинить в неподобающем легкомыслии? В замешательстве он подумал, что, может быть, Джон Роберт — безумный вуайерист. Он как будто предлагает Тому свою внучку, но каковы его мотивы? Он безумец из Калифорнии, опасный сумасшедший. Но Том уже покорился чарам Джона Роберта, всецело поддался его высокопарному серьезному тону и не мог рассматривать это предложение как непристойное. Но все же Тому страшно хотелось очутиться где-нибудь совершенно в другом месте и снова стать свободным.

— Стойте, — сказал Том, — давайте по порядку. В чем смысл всей этой идеи?

— Я полагал, — ответил философ, — что мои намерения кристально ясны. Во многих странах мира браки устраиваются по договоренности. Я пытаюсь устроить этот брак.

— Но…

— Многие считают, что у браков по договоренности больше шансов оказаться счастливыми.

— Не для образованных людей. Я хочу сказать, она же не в гареме выросла!

— Она выросла в исключительно тепличной обстановке, — чопорно сказал Джон Роберт.

— Да, но это же не значит, что… честное слово, я… но вам-то зачем это нужно?

— Я хочу увидеть ее пристроенной.

Он хочет избавиться от девочки, подумал Том, хочет спихнуть ее кому-нибудь, кого сможет запугать!

— Но почему именно я? — спросил он, — Я же вам сказал, что не получу диплома с отличием.

— Чем посредственней способности, тем спокойней жизнь.

Том разозлился и ответил:

— А вдруг я стану великим писателем? Вы же знаете, все писатели — эгоисты.

— Элемент риска неизбежен, — мрачно ответил Джон Роберт.

— Но в мире полно молодых людей… например, ваши ученики — есть же кто-то?..

— Философы — неподходящие кандидатуры.

— А что с ними такое? На них лежит проклятие?

Джон Роберт принял вопрос за чистую монету.

— Да.

— Ну хорошо, но не все же мужчины — философы! У вас же должно быть какое-то определенное представление, почему вы выбрали меня. Или вы уже перебрали десятки…

— Нет! Только вас.

— Но почему…

Джон Роберт поколебался. Потом сказал:

— Это правда, здесь есть элемент случайности. Без сомнения, я мог бы выбрать более… блестящую партию, если можно так выразиться. Но устройство всемирного конкурса женихов привело бы к трате времени и, вероятно, неразберихе. Я хотел, чтобы все было просто.

— Просто! Я подвернулся под руку, и вы решили, что я соглашусь!

— Я подумал, — сказал Джон Роберт, — что вы… у меня создалось впечатление, что вы… мне сказали, что у вас счастливый характер. Интересно, вы сами понимаете, какая это редкость?

— Нет… да… но…

— Я хочу, чтобы моя внучка была счастлива.

— Да, конечно, но…

— Вы, по-видимому, чистый юноша.

В тоне, которым были произнесены эти слова, звучало и методистское воспитание Джона Роберта, и американские университетские кампусы, и Тому послышалось в этих словах что-то близкое и ему самому, как ни смешно это было в данной ситуации.

— Но я же сказал, что у меня были девушки!

— Некоторый опыт желателен. Я полагаю, что вы не неразборчивы в связях.

— Нет, конечно, — ответил Том, хотя не очень понимал, как это соотносится с его претензиями на чистоту.

— Вот видите, — отозвался Джон Роберт, словно окончательно доказав, что Том может и хочет участвовать в его плане. Он продолжал: — Я не хочу, чтобы она вошла в мир вульгарной сексуальности. Я хочу, чтобы к ее невинности было проявлено должное уважение. Я хочу все устроить просто и ясно, без… неразберихи и… фальшивых мелодрам.

— Я прекрасно понимаю, — произнес Том, подхватывая размеренный тон Джона Роберта, — что вы не желаете терять время на эти вопросы. Я уверен, что вы крайне заняты гораздо более важными делами. Вы хотите устроить это дело и покончить с ним!

Джон Роберт не обратил внимания на сарказм, а может, и не заметил его. Он ответил:

— Да, покончить. Разумеется, за ней будет некоторая сумма денег, как я уже сказал.

Слово «разумеется» прозвучало так, словно Том уже был законным женихом. Философ добавил:

— Надеюсь, излишне добавлять, что у нее не было никакого опыта… что она… девственница.

Том почувствовал, что его неумолимо затягивает в словесные сети. Он оторвался от лица философа и уставился, моргая, в окно. Он увидел, что за два или три участка от них на дереве сидит человек. Человек сидел верхом на ветке и что-то держал — может быть, пилу. Том немедленно подумал о входе Христа в Иерусалим. Наверное, была такая картинка, подумал он, где человек сидит на дереве и смотрит на проходящего Христа. Как это смешно, нелепо, что я сижу тут и вижу человека на дереве и в то же время пытаюсь придумать какой-нибудь ответ этому образцовому сумасшедшему. Как мне отсюда выбраться? Конечно, это безумие, но нельзя грубить эксцентричному пожилому человеку. И конечно, все это лестно в каком-то смысле… и ужасно интересно…

Он закрыл глаза, потом посмотрел вниз, на потертый красно-синий аксминстерский ковер, который немедленно заплясал и запрыгал под его взглядом. То синий цвет становился фоном, то красный. Ковер мигал ему, словно маяк.

— Ну? — спросил Джон Роберт.

— А ей вы сказали?

Том пытался опять сосредоточиться на большом лице, которое теперь, казалось, царило над комнатой, будто нависшая скала. Джон Роберт словно увеличивался в размерах. Еще немного, и он станет похож на Полифема[95].

— Конечно нет, — ответил Джон Роберт, словно это было очевидно.

— Почему?

— Я информирую ее, когда — и если — вы согласитесь.

— Но я не могу согласиться, это невозможно…

— В таком случае я попрошу вас уйти. Простите, что отнял у вас время.

— Минуту… — «Я же не могу теперь уйти, — в отчаянии подумал Том, — не могу!» Он сказал: — Я ей не понравлюсь, с какой стати я должен ей понравиться? А может быть, она мне не понравится… и вообще все это ужасно глупо.

— Разумеется, — сказал Джон Роберт, — я не могу взять с вас обещание преуспеть. Сомневаюсь, что в принципе возможно дать такое обещание — разве что в отдельно взятых крайне простых случаях.

Он помолчал немного, словно задумавшись, и продолжил:

— Но я хочу, чтобы вы пообещали, что попытаетесь. — И добавил: — Вы обязаны это пообещать.

Том обеими руками вцепился в свою шевелюру и рванул ее.

— Но вы же не можете так управлять людьми…

— Я могу попробовать. Вы абсолютно вольны отказаться, а если встретитесь с ней, вы оба можете в любой момент отвергнуть этот план. В каковом случае я повторю попытку.

— С другим человеком?

— Да.

— О боже!

— Не вижу, — заметил Джон Роберт, — чтобы я предлагал что-нибудь особенно неразумное. Никто никого ни к чему не принуждает.

Меня принуждают, подумал Том. Должно быть, это гипноз. Он сказал, едва веря своим словам:

— Можно, я подумаю?

— Нет. Либо вы сейчас соглашаетесь встретиться с ней, имея в виду заключение брака, либо…

— Но как я могу с ней встретиться, имея в виду заключение брака? Я ее никогда не видел, ей семнадцать лет, мне двадцать, это не… не та ситуация, не тот случай…

— Хорошо, в таком случае позвольте пожелать вам доброго утра. Спасибо, что уделили мне время.

— Нет-нет, это нечестно, как я могу сказать… это все так необычно…

— Я бы сказал, что все предельно ясно. Вам не нужно ничего делать — нужно только серьезно отнестись к ситуации.

— Но я не могу взять и заставить себя серьезно относиться, в вашем смысле серьезности, то есть воспринять это всерьез…

— Послушайте, мистер Маккефри, вы же не думаете, что я шучу.

— Нет, конечно, нет, я просто…

— Как я уже сказал, вы можете попробовать. Просто не забывайте о конечной цели. И еще: если на этой стадии вы решите отказаться от участия, я должен вас попросить еще об одном обещании.

— Еще одном?

— Вы уже пообещали мне никому не открывать то, о чем мы сегодня беседовали.

— Пообещал? Да, верно…

— В случае, если вы решите отказаться от моего предложения, я также должен взять с вас обещание никогда не встречаться и не знакомиться с мисс Мейнелл.

— Но как это…

— А если вы примете мое предложение и потерпите неудачу, вы должны пообещать, что никогда больше не увидитесь с мисс Мейнелл и не будете пытаться ее увидеть.